Мутант глухо проворчал, раздувая ноздри и щуря глаза, зрачки которых слегка пульсировали, снова стремясь сузиться. «Лекарь» прикоснулся к плечу Гэйба, и тот отшатнулся.

— Да, ты в чём-то прав… Но ведь всё можно исправить. Мир может стать другим…

— Ха! Это как же, интересно? — скептически усмехнулся Гэйб. — Пандемия непобедима. Никакие лекарства не действуют!

— Это потому что ПОКА не изобретено ТО САМОЕ лекарство… — загадочно проговорил «лекарь».

Гэйб внимательно посмотрел на него. И ему показалось, что этот толстячок знает, о чём говорит…

— Ну, может быть, ты хотя бы переждёшь бурю? — спросил тот, тем временем, шагнув чуть ближе и всё ещё не убирая руку с его плеча.

Молодой раб вздохнул, глядя в пол. Да, лезть наружу из этого тёплого, вполне уютного и, хотелось бы верить, что безопасного жилища, вовсе не хотелось. Ну что ж, несколько граммов лимфы можно и пожертвовать в качестве платы за гостеприимство. Не убудет. Он же не собирается становиться рабом какого-то отшельника, приручившего мутанта…

Отшельника, как выяснилось позже, звали Кэром. Он действительно оказался лекарем, и довольно быстро и ловко обработал раны Гэйба, нанесённые мутантом. Чтобы отвлечь парня от боли, он дал ему поесть. То ли какие-то грибы, то ли что-то из местной флоры. Или даже фауны… Гэйб действительно проголодался, да и нанервничался за последние сутки.

— Не обижайся на Штэфа, — с виноватой улыбкой проговорил Кэр, когда осторожно скреплял края ран специальным биоклеем. — Но всё-таки впредь постарайся с ним не драться. А то он может укусить…

— Ничего, я и сам кусаться умею! — усмехнулся Гэйб, мельком глянув на мутанта.

Тот дремал (или притворялся спящим) в углу, у очага, свернувшись клубком в ворохе каких-то шкур и тряпок, похожий на домашнее животное.

— Ты-то, конечно, можешь, — продолжал Кэр, прикасаясь мягкими чуткими пальцами к свежим рубцам. — Но от его укуса может начаться гангрена, как от укуса варана. Не забывай, он не человек.

— И где вы только его нашли?

— В прерии, конечно, — Кэр мельком глянул на мутанта и улыбнулся. Пожалуй, слишком получилась ласковая улыбка, предназначенная для «домашнего животного». — Можно сказать, я его от смерти спас. Выходил. Правда, сначала он не понял, что я не хочу ему зла…

С этими словами он задумчиво потёр предплечье, и Гэйб заметил на бледной тонкой коже уродливый шрам, выглядывающий из-под длинного рукава. Вот откуда Кэр знает об особенностях укуса этой твари… Интересно только, как он, темноглазый, смог излечиться от гангрены? Обычно темноглазые умирают даже от менее серьёзного заражения.

— Зачем это вам понадобилось спасать мутанта? — недоумевал Гэйб. — Вы же, как погляжу, какое-то отношение к полису имеете, а в полисе таких, как он, уничтожают.

— Хо, в полисе уничтожают людей с малейшими отклонениями от нормы. А Штэф — мутант во втором поколении, — проговорил Кэр, снова посмотрел на Гэйба. Долго и внимательно. — Ещё пара поколений, и его потомки превратятся в таких тварей, которые на тебя напали и собирались сделать резервуаром для своих яиц. Мне Штэф рассказал. А спас я его потому… Кхм…

Кэр вздохнул, убирая с лица пару косичек, которые немедленно вернулись на место.

— Можешь считать, что я эгоистичная тварь. Но мне нужны были иммунные клетки. Мой раб сбежал от меня. В полис возвращаться я не мог — я объявлен вне закона за мои исследования. Да и… кхм… За кое-что другое… Пришлось довольствоваться мутантом. А потом мы с ним подружились. Я уверен, и вы могли бы подружиться. Ты не смотри, что он так враждебно к тебе относится. Штэф немного недоверчив к чужакам. Что же, он — дитя прерии, он вырос под свободным небом, а это означает тотальное недоверие ко всему живому и неживому…

— А… Эмм… А что за исследования, если не секрет? — Гэйб поджал под себя ногу. Они сидели с Кэром на низкой постели, застеленной шкурами. Было тепло, мерцал настоящего огонь, а не люминесцентное электричество, и всё это располагало к откровенности. Так же как первая за день пища. Кэр не стал секретничать. Но начал издалека.

— Те твари, которые атаковали тебя, они ведь, в сущности, люди. По крайней мере, их прабабки и прадеды точно были людьми. Природа, знаешь ли, мудра. Может быть, создавая мутации, она борется с пандемией, и ей виднее, во что превращать тот или иной вид… Но лично мне бы не хотелось иметь вот таких внуков. Поэтому мы, люди, пытаемся бороться с пандемией по-своему. Но способ, который узаконило правительство, лично мне кажется кощунственным. А правительству, судя по всему, показались крамольными мои исследования. Ведь на самом деле можно создать лекарство и покончить, наконец, с этой дикостью — рабством, фермами и прочим.

Гэйб горячо закивал. И немного сконфузился. Ведь, если подумать, он не хотел бороться. Он предпочёл сбежать в поисках какого-то мистического, не заражённого Города. А впрочем, может быть, этот Город — не такой уж и мистический? Если в голову Кэру пришла идея о лекарстве, и если он оказался достаточно талантливым лекарем, чтобы вылечить самого себя от гангрены, то есть вероятность того, что кто-то до него или одновременно с ним смог изобрести что-то подобное. Вполне вероятно, что лекарство уже создано, и что люди, победившие пандемию, живут себе спокойно в том самом Городе.

— А ты сбежал из полиса, да? — спросил Кэр, осторожно погладив Гэйба по плечу. Прикосновение было тёплым и приятным.

— Да, — кивнул тот и немного отодвинулся, почувствовав неловкость. — Впрочем, как и вы.

— Хм. Давай на «ты», — предложил Кэр, улыбнувшись. — Мы с тобой во многом похожи.

— В чём же? Ты темноглазый, я светлоглазый…

— Но мы оба хотим свободы. Я — от болезни. Ты — от закона.

Кэр сидел совсем близко, поглаживая Гэйба по свежим рубцам. Тонкая кожа, едва затянувшая раны, была необычайно чувствительна. От осторожных прикосновений Кэра по телу бегали мурашки. И вдоль позвоночника прокатывались тёплые волны. Гэйб шумно сопел носом.

— Ты что, «чёрно-белый»? — хрипловато проговорил, наконец, раб. Кэр усмехнулся, прикрыв глаза ресницами. И вместо ответа поцеловал Гэйба в губы.

Тот отшатнулся.

— Вот чёрт!

— В чём дело? — спокойно и доброжелательно спросил Кэр. — Разве это так неприятно?

— Слушай, если тебе нужна лимфа, на, бери, — быстро заговорил Гэйб, закатав рукав куртки и показав истыканную вену. Кэр осторожно опустил рукав обратно и погладил Гэйба по щеке.

— Спасибо. Но мне пока хватает Штэфа. Просто… Просто ты красивый. Разве это плохо — когда…

— Да что вы все не можете просто брать лимфу, — прошипел Гэйб, обхватив себя руками за плечи и насупившись. — Обязательно надо…

Он вспомнил, как Хозяин Эйм любил лежать с ним в обнимку, когда перекачивал при помощи специальной капельницы-фильтра иммунные клетки Гэйба себе. Хозяин Эйм был маленьким, изящным, деликатным и сдержанным. Гэйб лежал рядом с ним, поглаживая его по плечу и шее. И боролся с желанием тронуть его красиво очерченные маленькие губы своими губами. Как только иглу вынимали из вены, наваждении проходило. Вероятно, это единение организмов, трогательная уязвимость и хрупкость одного из самых могущественных людей в полисе заставляли Гэйба чувствовать себя покровителем. Кэр был немного похож на Хозяина Эйма — такие же мягкие черты лица, такая же красивая линия губ. Но жалеть его почему-то не хотелось. Он казался ничуть не слабее «покровителя». Даже сильнее. Хотя, Гэйб был уверен, одного его удара хватит, чтобы надолго лишить Кэра сознания. И ещё в одном Гэйб был уверен — стоит ударить, как «спящий» Штэф немедленно бросится в атаку. И вопьётся в горло врагу своими острыми зубами.

Поэтому молодой раб прикрыл глаза и ответил на поцелуй. Пусть Кэр получит, что хочет. К тому же, он может оказаться полезен со всеми своими знаниями. Да и… Это действительно не так уж неприятно…Успокаивает. Убаюкивает…

Свобода от закона.

Что же, Гэйб действительно шёл против закона. Светлоглазым запрещалось спать с темноглазыми, чтобы не исчезали рецессивные гены, способные противостоять болезни. Постепенно правило перенеслось даже на однополые связи, от которых, ясное дело, не могло быть потомства. Это стало традицией, правилом, законом. Некоторые Хозяева нарушали это правило. Точнее, находили лазейку — они делали своих любимых светлоглазых «чёрно-белыми». Но в элитную касту не могли попасть те, у кого уже был опыт с представителем противоположного пола. У Гэйба был. И Хозяин Эйм не мог преступить закон, переспав с ним, не-«чёрно-белым». А теперь, с Кэром в подземном отшельничьем логове посреди смертоносной прерии Гэйбу было можно. Можно всё то, чего нельзя было с маленьким, трогательным и обманчиво-беззащитным Эймом.