Поиск
Цветок сосны –
Держись путей деви… ой, привычных, а мне новые даны!
Не третий я – поймите, Бога ради!
Считаете, они всех ближе к сути,
С латынью старой? Ну, сцепил я зубы,
И ярость подавил; сжав губы, рисовал
На радость им – но только не всегда:
Ведь, правду говоря, не может жизнь идти
Без перемен – застанет вечер теплый
Меня: какой-то крик, и смех, дела мирские
Цветок орех –
По своему живи, лишь смерть одна на всех!
Душа перевернется, чашки прочь летят,
Ведь мир и жизнь не выдать нам за сон,
И я творю безумства, просто из презренья,
Валяю дурака (вот вы меня поймали!)
От ярости! Так мельничная лошадь,
Травы не видя десять лет, стучит копытом,
Хоть мельник и не учит лицемерно –
Мол, на солому лишь трава годится.
Что людям нужно? Любят сено иль траву?
Способны или нет? Вот этого хочу я –
Раз навсегда решить! Ну а сейчас
Так много лжи, что вред себе наносим:
Не любим то, что втайне сильно любим,
А любим по приказу или клятве,
Хоть отвращенье в сердце ощущаем.
Что до меня – то говорю, чему научен:
Там вижу Бога я и Райский Сад,
Где добрая жена; я выучил урок
О ценности, значительности плоти,
И за минуту разучиться не могу.
Вы поняли: скотина я. Не спорю.
Но посмотрите – так же ясно вижу,
Как свет блестящей утренней звезды –
Что скоро приключится. Есть у нас юнец,
Пришедший в монастырь недавно – изучает,
Что сделал я, прилежно, ничего не упуская;
Звать его Гвиди – и монахи не в указ – [20]
"Простец неловкий" его дразнят – не в обиду –
Возьмет мой труд, уменье – и улучшит!
Надеюсь прочно – пусть и не дожить мне –
Но знаю, что грядет. Судите сами!
Не много знаете в латыни, мне подобно,
Однако, мне близки: вы повидали мир,
Его красу, и чудеса, и славу,
Вещей обличье, цвет, оттенки, формы,
Все перемены – Бог творит все это!
Зачем? Хвалить готовы вы, иль нет,
Его за града ясный лик, изгибы рек,
За горы вкруг и чистоту небес высоких,
Особенно же за мужчин, детей и женщин,
Которым все оправой? Для чего все это!?
Чтобы уйти позорно? Или пребывать,
К восторгу нашему? К последнему склонились!
Так почему от слов не перейти к работе,
Запечатлеть как есть, и будь что будет?
Се божий труд – рисуй! Один здесь грех –
Позволить правде ускользнуть. Не говорите: "Он
Окончил всё, завершена природа,
Решишься повторить (чего не сможешь) –
Дурное дело совершишь; гони её долой!"
Вы не заметили? Вот наше свойство – ценим
То, что воссоздано, хотя мы сотню раз
Вокруг видали вещи, но не замечали;
Все нарисованным становится ценнее,
Пусть суть не изменилась. Для того искусство:
Велел нам Бог друг другу помогать,
Давая ум взаймы. Ну, помните ли вы
Урода своего лицо? Кусок угля,
И вы запомните его, клянусь! Насколько лучше,
Когда Возвышенное отражу так же правдиво!
Но это значить – захватить Приора место,
И Бога перед всеми толковать! Ой! Ой!
Бешусь, как думаю, сколь много дел у человека
И как близка могила! Мир ни черное пятно,
Ни белое; он смысла полон, и благого смысла!
Найти значенье – для меня важней воды и хлеба.
"Да, но к молитве ты не побуждаешь! –
Пеняет настоятель. – Здесь значенье ясно,
Но для толпы не подойдет – ей нужны мессы.
А помнишь ли о Пятнице Великой?" Слушай:
Для этого искусство не потребно. Череп, кости,
Две перекрещенные палки или, лучше,
Тот колокол, что бьет часы, вам подойдет.
Трудился над Св.Амвросием полгода,
В изящном стиле фрески создал в Прато: [21]
"Как смотрится, когда убрал леса? –
Спросил у брата. "Чрезвычайно! – говорит,
Теперь не только физии рабов,
Священника вертящих над кострами резво, [22]
Но всё скребет нам душу и смиряет;
Народец богомольный сможет облегчить себя,
Творя молитвы здесь, когда во гневе:
Внушает страх вид адских дров внизу!
Теперь ты новой ожидай работы,
Да вырастут усердье, вера среди черни,
Твои картины этому на пользу!" Смерть глупцам!
О нет – пустое слово не берите к сердцу,
Монашком сказанное в гневе. Видит Бог –
Вкушая щедрый воздух ночи, неготовый
Получит головы круженье, как от кьянти!
О, Церковь знает! На меня не злитесь!
Всего лишь нищий я монах в отлучке,
Ищу для оправдания пристойных слов.
Послушайте, как исхитрюсь я извиниться.
Подумалось – вот нарисую что-то
Для вас! Полгода дайте, а потом узрите нечто
В Св. Амброзии! Храни Господь монашек!
Моей работы ждут они. Изображу я [23]
В средине Бога, Богородицу с ребенком,
Вокруг кусты – цветы всех ангельских чинов,
Лилеи, белые одежды, лики светлы, будто
Пред вами грудами лежат ириса корни,
Какие женщины приносят в церковь летом.
Поставлю, разумеется, святого иль двух:
Св.Иоанна – он спасает флорентийцев,
Амброзия, что на листе чернилами запишет
Друзей монастыря, даруя им век долгий,
Иова должен поместить я, без сомненья,
Он ведал времена ХУДЫЕ (право слово,
ХУДОЖНИКАМ его терпенье бы! Когда все эти
В молитвенном восторге утвердятся, из угла
Появится, для них совсем нежданно,
Как некто – с темной лестницы на яркий свет,
К беседе, пенью – кто иной, как Липпо? Я –
Сраженный, удивленный – просто человек,
Согнувшийся – что видит он, что слышит?!
Я, что монахом стал по случаю, ошибке,
В потертой рясе, опоясанный веревкой,
Я, пред высокими и чистыми, дрожу:
Где норка, чтоб вбежать, где угол, чтоб забиться?
И тут выходит ангелица из святых рядов
Вперед, подъемля длани: "Не спеши!"
К Небесным адресуясь, говорит: "Смотрите,
Он все задумал и нарисовал, пусть он
И не такой, как мы! А смог бы Иоанн
Такое сотворить своей верблюжьей кистью?
За то явились мы ко брату Липпо –
Iste perfecit opus![24] И смеются все –
Я, скромный, в стороне, с лицом горящим,
Под сенью сотен крыл – раскинуты они,
Как будто бы одежды тех, кто веселится,
Играя в… "жмурки" – двери все закрыты,
Вдруг неожиданно в разгар забав
Влетает муж сердитый! Прочь я убегаю,
На безопасную скамейку позади, но руку
Не отпускаю нежной той, что за меня вступилась
В опасный миг, племянницы Приора… нет,
Хотел сказать – святой Люции. Так
Все удалось мне, а для церкви сделал
Хорошую картину. Возвращайтесь чрез полгода!
Мне дайте, руку, сударь, попрощаемся; не надо
Огней! Найду я путь назад, пока спокойно всё,
Не беспокойтесь. Наступает утро. Ух!
вернуться
20
Гвидо неуклюжий - имеется в виду, вероятно, Томазо Гвиди (Мазаччо), прозванный так (masaccio - неуклюжий) за "небрежность в одежде и равнодушие к себе".
вернуться
21
Прато - городок недалеко от Флоренции, в его церкви есть фрески Липпи.
вернуться
22
Св. Лаврентий был заживо зажарен на решетке.
вернуться
23
Здесь описана самая знаменитая работа Липпи - "Коронование Богоматери"
вернуться
24
Iste perfecit opus - он завершил работу.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: