— Вот как?

— Да. Мне казалось, что ты старше. Твой голос звучал... как бы это сказать... Наверное, телефон слегка искажал его.

— Очень может быть.

Повисла пауза. Спустя минуту-другую Джилл взглянул на Бекки.

— Теперь понимаю, почему принял тебя за племянницу нашей Китти.

Бекки заставила себя улыбнуться, хотя испытывала сильное внутреннее напряжение.

— Неужели я похожа на кухарку?

Джилл рассмеялся, оценив шутку. Затем сказал:

— Видишь ли, моя мать действительно завела со мной на днях разговор о племяннице Китти. Девушка недавно приехала в Лондон и ищет работу. А так как моя мать считает, что я должен питаться дома, о чем неоднократно упоминала в присутствии Китти, та попыталась пристроить племянницу к нам. Вот я и решил, что у меня на кухне хозяйничает именно та девушка, о которой шла речь накануне.

— Разве обо мне Айрин не упоминала? — удивленно спросила Бекки. — Не говорила, что пригласила меня пожить в вашем доме, пока я не закончу портрет?

Джилл хлопнул ладонью по баранке.

— Говорила, конечно! Только у меня вылетело из головы. Потом вдруг захожу на кухню и вижу, как некая юная особа варит кофе. Ну, у меня и всплыло в памяти, что Китти договаривалась относительно своей племянницы.

А обо мне почему-то не вспомнил, с оттенком обиды подумала Бекки.

— Вот потеха, — продолжил Джилл. — Надо матери рассказать, пусть повеселится, а то в последнее время только и делает, что изводит себя мыслями об отце. Вбила в голову, что старику без нее скучно...

— А мне казалось, Айрин беспокоится о его здоровье, — заметила Бекки, решив, что промолчать будет невежливо.

Джилл пожал плечами.

— Ну, не без того... Но, по-моему, им неплохо бы отдохнуть друг от друга. — Немного помолчав, он вновь повернулся к Бекки. — Надо же, не могу поверить — совсем еще девчонка, а уже художник!

У нее порозовели щеки.

— Это не всегда зависит от возраста. Или вы жалеете, что пригласили меня писать портрет Айрин?

— Я? — вскинул бровь Джилл. — Послушай, давай без формальностей, ладно? А то смешно получается: мою мать ты называешь просто по имени, а со мной на “вы”.

Бекки притихла. Несколько мгновений сидела, разглядывая собственные ногти, пока не услышала:

— Эй! Ты что, не согласна?

Не могла же она признаться, что своими словами Джилл вновь вызвал в ее теле волну приятного трепета!

Вообще пребывание с Джиллом в ограниченном пространстве автомобильного салона представлялось Бекки слишком интимным. Все-таки не следовало соглашаться на эту поездку. Уж лучше было опоздать на занятия, чем сидеть сейчас с практически незнакомым человеком, изнывая от чувственного томления.

Вот к чему приводит затворническая жизнь! Самое обычное общение с мужчиной воспринимается как невесть какое эротическое приключение.

С одной стороны, Бекки соглашалась с подобным утверждением, но в то же время ощущала в нем какой-то диссонанс. Потому что хоть и вела довольно закрытое существование, затворницей все же не была. Конечно, большую часть времени она проводила дома, в студии. Встречалась чаще всего с Денни, но их общение было специфическим, просто они устраивали друг друга. Однако в колледже Бекки окружали люди, в частности студенты, среди которых было немало симпатичных парней. Но ни один из них не заставил ее сердце дрогнуть.

А Джилл Хорнби сделал это с первой минуты знакомства...

— Бекки!

Она встрепенулась.

— Да.

Джилл пристально взглянул на нее.

— Да — в смысле не согласна или наоборот?

— Наоборот, — подавив вздох, произнесла Бекки.

— Вот и замечательно. Молодец!

И вновь... Ничего особенного Джилл не сказал, но его похвала почему-то оказалась очень приятна Бекки. Разумеется, она постаралась это скрыть.

Остаток пути Джилл развлекал ее веселыми историями из собственных студенческих лет. Когда подъехали к колледжу, спросил:

— В котором часу у тебя заканчивается учеба?

— В начале первого, — ответила Бекки, покидая автомобиль.

Джилл вздохнул.

— Жаль.

— Почему? — Бекки посмотрела на часы и увидела, что до начала занятий остается равно пять минут.

— Я не смогу заехать за тобой и отвезти обратно.

— О, ничего страшного! — воскликнула Бекки чуть громче, чем следовало. В действительности она была рада, что расстается с Джиллом — хотя бы временно, — его близкое присутствие выбивало ее из колеи. Кроме того, ей требовалась пауза, чтобы можно было разобраться в себе и своих противоречивых ощущениях. — Я прекрасно доберусь на автобусе.

Джилл посмотрел прямо ей в глаза.

— Что ж, тогда до вечера. Сегодня я ужинаю дома. Успехов!

С этими словами он укатил.

А Бекки, вместо того чтобы отправиться в колледж, стояла и смотрела вслед светлому “бентли”. Спохватилась, лишь когда однокурсница крикнула ей, взбегая по ступенькам:

— Эй, Бекки Блейс, о чем размечталась? Опоздаешь!

9

Тот день оказался началом их дальнейших отношений.

Джилл действительно ужинал дома — к большой радости Айрин. За столом много говорил, то и дело шутил, чувствовалось, что у него замечательное настроение.

Бекки не сводила с него глаз, ловила каждое слово, замирала, когда их взгляды встречались.

Несколько раз замечала, что Айрин с интересом поглядывает то на сына, то на нее, но пропустила момент, когда та покинула столовую. Просто вдруг увидела, что они с Джиллом остались одни.

В ту же минуту ее охватило сильнейшее волнение. В горле пересохло, и она машинально оглядела стол.

— Что-то подать? — спросил Джилл.

— Воды... — проскрипела Бекки голосом мучимого жаждой пустынного странника.

Затем поймала удивленный взгляд Джилла... и рассмеялась. Глядя на нее, тот тоже улыбнулся.

Прокашлявшись, Бекки обронила:

— Что-то вдруг так пить захотелось...

— Сейчас. — Джилл откупорил бутылку минералки, которая пряталась за букетом белых колокольчиков, наполнил один из стоявших тут же стаканов и через стол протянул Бекки. — Вот, держи.