Автоматчики и серые осталась у блокпоста, дальше нас вел один Перископ. Мы крутили головами, пытаясь издали углядеть, где же проход в тот великанский зал с теми огромными воротам, через которые нас выведут на поверхность.

И только Батый глядел букой.

— Батый, а ты чего как не родной?

Нет, он был не зол… Скорее, какой–то осоловевший, как выброшенная на берег рыба.

— Батый?..

— Н–не знаю… Какое–то предчувствие нехорошее…

— Предчувствие? — хмыкнул Лис, не поверив. — У тебя?!

— Расслабься, Батый, — шепнул я. — Все позади. Теперь все будет нормально.

— Happy end, — кивнул Лис. — Спорим, вон за тем поворотом тот зал и фоллаутовские ворота?

— Н–не знаю… Я даже в книгах не верил в счастливые концы…

— Э, э, Батый! — возмутился Лис. — Ты это кончай! В счастливые концы он не верит… Если ты будешь так думать, никогда у тебя в жизни счастья не будет! Это еще дедушка Берн учил… — Тут Лис даже остановился. Круто развернулся к Батыю и театрально вгляделся ему в лицо. — Подожди–ка… Ну–ка, вспомни хорошенько: ты не верил в счастливые концы и до того, как сюда попал — или только теперь начал так считать?

Лис все больше строгости на себя напускает, уже суровый дознаватель:

— Может быть, кто–то вбил тебе эту установку? Уж не хочешь ли ты сказать, Батыюшка, что плохой конец случится при твоем деятельном участии?

— Эй, салаги! — окликнул Перископ. — Чего встали? Хотите остаться?

— Лис, отвяжись от Батыя, — шепнул я. — Пошли лучше! Батый, и ты тоже… Расслабься! Уже все позади. Мы не в книжке и не в учебнике психологии, и дурацкие жанровые правила к нам неприменимы. Если бы мы были в книжке, помощь не подоспела бы к нам раньше, чем мы сами сошлись бы в бою лицом к лицу с главным зло…

Я налетел на спину Лиса.

Он встал как вкопанный. Как повернул за очередной выступ, так и встал.

— О, нет… — прошептал Лис с таким отчаянием, что я похолодел.

На вмиг онемевших ногах я обошел его и заглянул за угол. И тоже превратился в соляной столб.

Все позади?

Нет, не кончено…

Ни черта еще не кончено…

В первый миг мне показалось, что это манекен. Лишь когда он моргнул, я поверил, что он в самом деле живой.

— Шаман?.. — не веря самому себе, пробормотал Батый над моим ухом.

Мы глядели на него, он смотрел на нас.

Прямо на нас. И его планшетка была с ним.

На миг накатило отчаяние…

Я пихнул Лису в спину и прошипел:

— Быстрее! Быстрее мимо него, черт тебя дери!

И бросился вперед, прихватив за руку Батыя. Вслед за удаляющимся Перископом, быстрее за ним, и к черту все, что тут! Бункер, Шамана, бойню… К черту все, только выведи нас к тому шлюзу, майорушка! Подними на поверхность!

Я почти пробежал мимо Шамана, стараясь больше не смотреть на него. Но даже кожей, даже спиной я чувствовал его взгляд. А кроме взгляда еще…

Он сидел в нише, на выступе вроде подоконника. На коленях планшетка. А сбоку на планшетке было что–то похожее на… антенну? Что бы это ни было, оно было нацелено прямо на нас. Медленно поворачивалось, вместе с планшеткой, все время целя в нас. Как и глаза Шамана.

Рано, рано отстали автоматчики! Не коридоров им надо бояться!

Я промчался мимо него. Вперед! Только дойти до поворота коридора! А уж бетон защитит. Надеюсь…

Лис семенил еще быстрее меня, а вот Батый…

— Быстрее! — прошипел я, не оборачиваясь. — Быстрее!

— Но у него…

— Вот именно! Быстрее!

Схватив Батыя за локоть, я тащил его за собой, но Батый поддавался с неохотой. Большой, тяжелый, и вдруг такой медленный и безвольный, как кукла из студня…

Все–таки я дотащил его до изгиба. За изгиб! Фу–у–у…

Когда я чуть пришел в себя, Лис уже нагнал Перископа и висел у него на руке.

— В–вы… Вы сейчас видели?..

— Что?

— Как восковый… манекен….

— Да о чем ты?

— В нише он сейчас сидел?.. — Лис шмыгнул. — Наблюдал наш коридор?.. Будто робот…

— А, Омуль, что ли? — Перископ мягко улыбнулся: — Нет, этот живее всех живых. — Перископ посерьезнел. — С другой стороны, а каким должен быть идеальный глава службы безопасности? Кремень–человек. Если что решил, своего добьется…

Лис оглянулся на меня. Вид у него был — как у оглушенного.

— Но ведь вы сейчас выведите нас отсюда?..

— Пошли, пошли, — Перископ двинулся дальше, прихватив Лиса за плечо.

— Отпустите на поверхность, да? — все канючил Лис. — Мы же не опасны? Нас…

Он заткнулся.

Я тоже заметил: впереди, в самом центре коридора трое солдат монтировали странную конструкцию. Что–то на треноге, броневые щитки, какие–то моторчики… и крупнокалиберное дуло. Оно уже работало. Над дулом была камера, помигивала красным глазком. Тихо жужжа приводами, пулемет повернулся и нацелился на нас.

И поворачивался вслед за нами, пока мы проходили мимо, вжимаясь спиной в стену.

— Не пластайтесь, — усмехнулся Перископ, — это всего лишь автоматическая турель.

— Зачем? — спросил Лис.

— Последнее слово нашего хай–тека, только вчера привезли. Омуль распорядился тут же установить.

За следующим поворотам было еще две турели. Обе уже глядели на нас дулами, когда мы выходили. Среагировали на звук шагов еще до того, как мы свернули?

— Омуль?.. — пробормотал я.

В моей голове с трудом укладывалось, что наш Шаман — и их глава службы безопасности одно и то же лицо. О, господи…

— Но зачем это здесь?! — Лис попытался вырваться из–под руки Перископа. — Ведь все же кончилось?!

Я тоже остановился.

— А вы нас к воротам ведете?..

— Да мы уже пришли.

Лис все–таки выкрутился из–под его руки:

— Как это — пришли?! Вы же не хотите нас оставить здесь?! Снова?!

— Заходи, заходи.

— Вы что? — попятился назад Лис. — Вы хотите скзать, что мы останемся здесь…

Перископ схватил его за плечо. На этот раз всерьез, не вывернуться. Толкнул в каюту.

— Пока вам сюда, — мягко улыбнулся он. — Мое дело маленькое… А вот он и выслушает, и успокоит, и расскажет все…

— Да успокойтесь же вы, расслабьтесь… Вы уже почти свободны, как ветер. Под бескрайним небом и теплым солнцем… У нас прекрасный рекреационный пансионат под Геленджиком, отдохнете у моря, а потом домой…

Психолог говорил мягко, тихо. И весь он был — округлый, приветливый, солнечный. Как и его кабинет. Стены теплого персикового цвета, в нише уютная софа, а в центре, перед старомодным дубовым письменным столом, три мягких кресла.

Но Лис ерзал, будто кресло жгло ему задницу. А у меня, как я ни старался, дрожали руки на подлокотниках. Пальцы покрылись холодным липким потом. Даже через дверь я чувствовал, что в коридорах, совсем близко, ходит Шаман. И его планшетка. И то, что приделано к ней…

— Надолго нас тут? — не выдержал Лис.

— Я–то лично отпустил бы вас хоть сейчас, если бы это зависело только от меня. Но… — он развел руками.

Мы с Лисом переглянулись.

— Но?

— Так, пустая формальность. Пара часов, не больше… — Он прищурился: — А почему вы так напряжены? Ваш дух даже наши красоты не веселят?

— Мы… — Лис шмыгнул, поглядел на меня и опять шмыгнул. — Из нашей каюты двое были вместе с…

Но меня интересовал психолог.

— Что за формальность?

Быстрее, быстрее! Доделывай свои формальности, и отпусти нас уже! Поскорее прочь из этого проклятого бункера, подальше от этого чертова Шамана! Пусть все остальные обследования будут не здесь, а в том пансионате!

Психолог меланхолично пожал плечами.

— Ну, положена проверка — значит, должна быть проверка.

— Проверка?.. — Лис аж в кресле подпрыгнул. — Опять?! Целый месяц мурыжили каждый день, и опять?!

— Ну–ну, спокойнее. Да, вас уже проверяли. Но ведь обстоятельства изменились?

— Но мы же… — начали мы с Лисом в один голос, но психолог поднял ладони:

— Да–да! Я все знаю. С вами ничего не случилось. Верю! Но и вы меня поймите. Есть тут у нас на базе некоторые товарищи… перестраховщики… говорят: вы были в той же обстановке, что и остальная тестовая группа? Были. Так вдруг и у вас проявится тот же самый синдром, пусть и не сразу?