Однажды в конце рабочего дня он подрубил огромный валун у подножия, тот сорвался и раздробил ему ногу.

По этой причине Паоло работал, а отец оставался дома, когда случай сыграл с ним еще одну злую шутку. В тот день, после затянувшихся дождей, внезапно сползла часть горы, опрокинув их дом и похоронив под камнями всю семью.

Паоло плакал два дня, а затем решил стоически принять удар судьбы. Он вернулся на работу в каменоломню. Теперь накопленные деньги целиком принадлежали ему.

Он дрожал буквально над каждой лирой, тратя деньги только на еду. А ел только, чтоб хватило сил на работу. Он не покупал одежды, не платил налогов. Спал в подвале – это все, что осталось от их дома.

К своему шестнадцатилетию он скопил достаточную для поездки в Америку сумму.

В бюро по делам иммигрантов он назвался именем своего отца, потому что это имя значилось в бумагах, которые прислал Бруно. В 16 лет он выглядел достаточно взрослым, чтобы можно было воспользоваться этими документами.

Тот факт, что в США он находился нелегально, так как жил под именем своего отца, стал беспокоить Паоло только после женитьбы. А до этого времени причин для беспокойства не было. Прибыв в большой город, он очень быстро влился в его жизнь.

Имея в запасе несколько фраз, выученных на корабле, он добрался автобусом до города, где жил друг его отца. Показывая конверт, нашел нужный адрес. Джулио Брунолицерр, а ныне Джулио Бруно жил уже не здесь. Но это был район, где почти все говорили по-итальянски, и он разыскал Бруно.

Джулио Бруно за это время успел разбогатеть. Из зеленщика с развозной тележкой он превратился во владельца крохотного ресторанчика с двумя двухкомнатными квартирами: одна наверху, другая – в полуподвале. Бездетный вдовец, Джулио был пухленьким трудягой с большим и щедрым сердцем. Он уже приютил у себя сына своего покойного брата. Без колебания он присоединил к нему и Паоло.

Дядя Джулио спал на одной из двух кроватей, занимавших большую часть спальни. Паоло делил другую с его двенадцатилетним племянником Джино, имя которого изменили на Джимми. После того, что было в Сицилии, маленькая квартирка казалась ему роскошью. А когда он покидал квартиру, то чувствовал, что мечты его семьи о жизни в Америке исполнились. Это был земной рай!

Тесная квартирка и трущобы гетто, известного под названием Малой Италии, не разочаровали его. Окружающая бедность по меркам Сицилии вовсе не была бедностью. Никто не голодал. Даже для ребятишек существовала возможность урвать кусочек, для этого требовалось только быть ловким и настырным.

Поначалу Паоло зарабатывал на жизнь мытьем посуды, служил официантом в ресторанчике дяди Джулио. Но потом он все меньше и меньше утруждал себя этой работой, так как понял, что, проявив ловкость, можно зарабатывать больше. Ну а больше всегда лучше, чем меньше.

У него было развито чувство морали, но морали специфичной, не имеющей ничего общего с работой и бизнесом. Его мораль была проста – надо делать все возможное, чтобы получать побольше. Не делать этого глупо. Судьбу нужно хватать за хвост. Это было понятно и ежу.

Паоло стал как бы старшим братом для Джимми Бруно и его молодых хватких приятелей из квартала – Анджело и Митча Диморра, Ральфа Блайза и Вито Риккобоне. Старшим братом и признанным вожаком. И не потому, что он был старше и сильнее. Джимми Бруно и Ральф Блайз становились на опасный путь. Их горячая сицилийская кровь кипела. Самым умным из них был, несомненно, Анджело Диморра. Но у Паоло был достаточно твердый характер, чтобы руководить ими.

Без Паоло они просто стали бы группой жестоких индивидуалистов, какие часто встречались в окружающей их жизни. Благодаря же ему сформировалась крепко спаянная банда. Название банды они взяли по названию улицы, где находился ресторанчик дядюшки Джулио, – банда Зеленой улицы.

Свою деятельность в качестве организованной банды начали с грабежа и вымогательства мелких выкупов у местных лавочников и розничных торговцев. Взрослея, расширяли поле своей деятельности.

Но район их деятельности был ограничен.

Ресторанчик Бруно находился в середине сицилийского квартала, расположенного на одной из окраин Малой Италии. Район был разбит на одинаково грязные участки, принадлежащие враждующим сторонам: итальянцам, ирландцам, евреям.

Ирландцы считали себя элитой эмигрантов, так как приехали сюда раньше. Их шайки были несомненно сильнее, имели связи с полицией, чем часто и пользовались; полицейские и политические заправилы чаще всего были ирландцами. За ирландцами следовали более поздние пришельцы: евреи и итальянцы.

Сицилийцы же принадлежали к тем отбросам, которые шли после итальянцев, неаполитанцев и калабрийцев. Их шайки были малочисленное, но поэтому, а также в силу традиций, они прочней держались друг за друга.

Границы между враждующими эмигрантскими кварталами были весьма неопределенными. По этой причине банде Зеленой улицы часто приходилось воевать за территорию с молодыми шайками других национальностей.

Под предводительством Паоло она чаще всего одерживала верх даже над превосходящими силами. Но если их и колотили, это все равно приносило пользу: они становились достаточно опасными, и врагам приходилось считаться с ними.

Когда Джимми Бруно исполнилось четырнадцать, он заработал вполне достаточно, чтобы снять отдельную комнату, где мог удовлетворять свое пристрастие к проституткам.

Дядя Джулио порицал Паоло за то, что тот толкает молодняк на пагубный путь. Между ними было сказано много неприятных слов. Тогда Паоло переехал к Джимми, внес свою долю платы за квартиру и девок и уверенно повел банду Зеленой улицы к успеху в гангстерском мире.

Преступный мир Малой Италии группировался вокруг ресторана Фондетты. Карло Фондетта использовал это место и для других дел, приносящих ему большую долю дохода: торговли крадеными вещами и рэкета. Чтобы трудиться в этих сферах без вмешательства закона, он регулярно давал взятки капитану местного полицейского участка и политикану по имени Тим Дойл. Это и было причиной влияния Фондетты во всех кварталах Малой Италии – неаполитанском, калабрийском и сицилийском.

Если кому-нибудь требовалась благосклонность полиции или политического заправилы, обращались к Фондетте. У него были связи. Благодаря ему, когда это было возможно, обеспечивалась благосклонность, а в обмен на это Дойл получал небольшие суммы и голоса итальянцев на выборах.

Это делало Фондетту мозговым центром и давало ему почетный титул Дона.

Для того, чтобы обирать проституток, получать взносы с бутлегеров, держать в узде различных гангстеров, Дон Карло Фондетта содержал Сальваторе Фиоре и его диких братьев. Братья Фиоре, как и сам Фондетта, были неаполитанцами. Но его доверенным лицом и главным исполнителем приговоров был сицилиец Доминик Руссо.

Паоло слонялся по переулку за рестораном Фондетты, докучая Руссо, чтобы тот дал дело для его банды. Поначалу Руссо давал пустяковые задания, иногда поручал кое-кого пощупать. Но эта маленькая работа всегда выполнялась быстро и качественно. Поэтому Руссо стал давать им задания посложнее: грабеж и вымогательства. К тому времени, когда Паоло исполнилось двадцать лет, его банда стала вызывать серьезные опасения у братьев Фиоре как будущий конкурент.

Но в двадцать лет жизнь Паоло резко изменилась. Он повстречал Пину Моттура, нежную красивую девушку, чья семья недавно приехала из Калабрии. Кроткую, спокойную девушку с роскошным телом и с большими темными глазами, в которые, как в омут, окунулся Паоло. Он влюбился в нее, как могут влюбляться только сицилийцы – неистово и безумно. Родители Пины были хорошими людьми и выдать дочь замуж за преступника, каким бы преуспевающим он ни был, отказались наотрез.

Для отверженного Паоло это явилось причиной незамедлительной и неизбежной перемены.

Он пришел к дядюшке Джулио, который собирался избавиться от своего ресторанчика и заняться снабжением других ресторанов овощами и фруктами. У Паоло были деньги, чтобы дядя Джулио мог провернуть это дело. Он предложил внести свою долю, чтобы дядя Джулио мог взять его компаньоном и в ресторанчик, и в новую фирму одновременно. Паоло поклялся, что порвет со своим прошлым, и объяснил, почему.