— Давай твою!

Пацаненок цапнул грязной рукой футляр. Щелкнул замочком.

— Вах! — причмокнул, удивленно приподнял бровь. — Морж? Британия скидывает Моржа? Что? Закончился? Наигрались? Или больше не морозит?

— Я всего лишь курьер. — Артур действительно не знал, чем было продиктовано решение ордена избавиться от Моржа — вещи сильной и опасной, но это и не входило в его полномочия. «Джентльмен не должен пытаться узнать больше того, чем ему знать полагается», — голос деда зазвучал в ушах так, словно тот находился рядом. Стоял за Артуровой спиной и дымил сладкой сигарой. — Меняю Моржа. Проверишь?

Турчонок двумя пальцами подцепил фигурку за ласту и, подкинув амулет высоко к потолку, так чтобы на него попал прямой луч света, удовлетворенно кивнул. Незаметным ловким движением схватил Моржа, как будто выдернул из воздуха, и выжидающе уставился на Артура.

— Мы рассчитывали на Гусеницу, — признался Артур. — Прошлый курьер доложил, что она здесь.

— Была, да только что сплыла, — хмыкнул турчонок. — Вы тут не одни ходите. Все ходят. Немцы ходят. Французы ходят. Американцы… Даже японцы ходят. Русские вон. Твои старшие будто не знают — у менялы ничего не задерживается.

— А куда сплыла?

— Ха, ха, ха. — Он не рассмеялся. Просто противно протянул «ха, ха, ха». — Англичане всегда думают, что если кто-то не англичанин, да еще и маленького роста, то он набитый дурак.

— Я должен был попробовать, — признался Артур. Впрочем, он, кажется, догадывался, куда сплыла Гусеница.

— Ну. На что меняешь? Или до вечернего намаза тут проторчишь?

— Бабочка… — Артур сделал вдох поглубже и повторил еще раз: — Если не Гусеница… Тогда Бабочка.

Выполнение приказа не требует раздумий. Счастлив раб, вассал, солдат, ученик — им не полагается выбирать, решать, сомневаться и отвечать за ошибки. Сказали убить — убить! Сказали помиловать — помиловать. Сказали «Гусеница… или Бабочка». Значит, Гусеница или Бабочка. И только в такой последовательности, и ничего кроме. Хороший ученик послушен и не допускает интерпретаций. И поскольку Гусеницы у менялы не оказалось, Артур выбрал Бабочку — предмет вожделения героев, шпионов, убийц, актеров и параноиков… Артур на мгновенье дал волю мечтам и вообразил, что бы делал он, обладай он Бабочкой лично. Сперва фантазия Артура забросила его в тело владельца паба на Хай-стрит. «Вот этого студента и его спутников отныне и навсегда обслуживать бесплатно», — объявил Артур подавальщицам Мэри толстой и Мэри тощей, и те закивали так часто, что стали похожи на китайских болванчиков. Затем Артур в образе капитана кембриджской команды гребцов перевернул лодку у самого старта, позволив Оксфорду победить с огромным отрывом… но тут же решил, что это неспортивно, и немедленно во всем сознался судьям. Мысленно побыв немного деканом, затем близнецами Эгертон по очереди, затем, для разнообразия, своим дворецким Питером Хоупом, Артур робко примерил на себя тощую Мэри (кстати, примерить Мэри — неплохой каламбур, хоть и слегка скабрезный). И вот так, в теле тощей Мэри, он подошел к высокому зеркалу в гардеробной своей лондонской квартиры, дотронулся руками до тугих локонов, провел тыльной стороной ладони по лбу, потом ущипнул сам себя за нарумяненную щечку, потом погладил шею, потом коснулся груди… Артур сглотнул и покраснел, живо представив все открывающиеся владельцу Бабочки перспективы. Но вовремя вспомнил, где и зачем находится.

— Хорошая сделка, — похвалил выбор Артура Осман сын Ибрагима. — Хорошая вещь. Ты совсем чуть-чуть опоздал. Гусеница все же помощнее будет. Сейчас почти пустышка и вредная, но через десять лет за нее начнут убивать.

— Знаю. Но раз уж «сплыла»… Бабочка.

Турчонок развел руками. Протянул Артуру фигурку насекомого. Потом с плохо скрываемым равнодушием к уже бесполезному иностранцу зевнул и пришмыгнул носом.

— А что еще есть? Ведь есть же еще что-то… — Артур неожиданно для себя коснулся груди мальчишки. Но едва пальцы Артура дотронулись до выпуклого контура, как мальчишка резко отпрыгнул в сторону.

— Эй! Не тронь! Это не на обмен. Это мое.

— Что… Что там? — Артур с удивлением разглядывал свои пальцы. Какую-то долю мгновения чудилось ему, что он обжегся. Но ни следов, ни боли… Лишь острое ощущение пламени. — Что там?

Мальчишка не отвечал. Он пристально рассматривал Артура. Не мигая и не шевелясь. Так, впервые увидев матерого лисовина, застывают в восторженном удивлении маленькие спаниели. Артур не удивился бы, если бы он сейчас высунул язык и громко, по-щенячьи засопел. При этом Остап сын Ибрагима ничего не говорил. Так же молча он приблизился к Артуру, стянул с кудрявой головы тот самый потертый шнурок, деловито перехватил его поудобнее и…

— Что вы… что ты вытворяешь? — Артур подскочил на месте, когда турчонок прижал к его запястью тот самый неизвестный и довольно жгучий предмет.

Турчонок приподнялся на цыпочках, и прямо под носом у Артура оказалась его ладошка, на которой, уютно устроившись, поблескивала семью выпуклыми крапинами металлическая Божья Коровка.

«Предмет Божья Коровка предлагает семь нестандартных выходов из любой тупиковой ситуации. Выбор решения остается за владельцем. Стоит помнить — лишь один из предложенных предметом сценариев оптимален. Остальные шесть приведут к негативному результату или вернут владельца на исходную точку. Путем тщательного перебора предлагаемых вероятностей и ведения скрупулезных записей возможно вычислить оптиму, однако это процесс долгий и вынуждает владельца использовать вещь чаще, чем допустимо. Последний известный владелец Божьей Коровки — султан Абдул-Меджид, носивший прозвище Самый Робкий из Султанов. Абдул-Меджид получил предмет Божья Коровка по наследству от своего отца — реформатора Селима Третьего. В 1861 году со смертью султана Абдул-Меджида предмет утерян. Для британской ложи интереса не представляет». — Артур Уинсли помнил даже номер страницы в рукописной энциклопедии, над которой архивариус ордена трясся много больше, нежели над собственной молодой супругой. Сорок шестая… Страница номер сорок шесть.

— Она тебя выбрала! — Лицо мальчишки, его поза, его взгляд — все это кричало, вопило и жестикулировало: «Невозможно!» По крайней мере, именно так могли выглядеть титры к кадру из немого кино. Чумазый турчонок, обхватив лохматую голову руками, в ужасе полуприсев, таращится снизу вверх на юношу в европейском костюме из дорогой ткани. Юноша явно недоумевает, отчего немного нервно теребит рукоять зонта. И подпись готическим шрифтом: «Невозможно!»

Артур никак не мог понять, из-за чего так вдруг всполошился меняла. Ну, прижег его металлический жучок — что с того? Бывает. Предметы частенько сами выбирают владельца. Так бездомные собаки увязываются за случайным прохожим. Это не признак уникальности и не указание на избранность или великую миссию. Да ничего это не значит, всего лишь каприз предмета. Случайное совпадение. Единственное в таких случаях негласное правило — предложить вещь тому, кого она отметила вниманием. А там, дорогой избранник, хочешь — соглашайся, хочешь — нет. Понятно, если бы на месте Божьей Коровки оказались Морж, Гусеница или хотя бы та же Бабочка. Все же жаль безвозмездно расставаться с предметами, за которые всегда можно получить хорошую мзду. Но вещь, свойства которой имели весьма сомнительную ценность… Вещь бестолковая и в каком-то смысле вредная. В самом деле, ну кто захочет постоянно путаться в выборе? Кого привлекает бесконечное топтание на перепутье, даже если одна дорога из семи ведет прямиком в рай или в тот уютный паб, что возле книжного магазинчика под желтой вывеской… Ведь кроме дорожки в рай существует еще целых шесть. А удобных указателей вроде «Пойдешь налево — зонтик потеряешь. Направо пойдешь — встретишь Сесилию Эгертон. Прямо пойдешь — получишь булыжником по темени», увы, не существует.

Нет. Артур определенно не понимал, чего это меняла так взмок и покраснел. Тем более будущий Хранитель присвоить предмет все равно права не имел, да и прямой приказ магистра гласил: «Гусеница или Бабочка… И ничего кроме!» Ничего! Поэтому Артур намеревался просто и без лишних экивоков отказаться от «подарка судьбы». Однако стоило ему озвучить это свое намерение, как турчонок разозлился и заверещал громко, сглатывая от волнения окончания: