Она упомянула конкретную девочку, и я предположил, что каждое дело требовало безотлагательного вмешательства.

– Меня не будет почти неделю, – пояснил я. – Обратно мы вернемся лишь через пять дней. Сомневаюсь, что сейчас могу быть полезен. В противном случае с удовольствием помог бы. Для меня это очень много значит.

– До твоего возвращения предложение в силе. Тогда и обсудим детали.

Даниэла распахнула входную дверь, когда в нее постучали, и вошел Эндрю.

– Он говорит с твоей мамой, – сказала Даниэла.

Эндрю вытаращился, а потом потянулся к моему мобильнику. Я поморщился.

– Эндрю здесь. Хочет с вами поговорить.

Он взял телефон и приложил к уху.

– Мам. Я сказал не звонить ему! – Он выслушал и забормотал что–то в ответ, а мы с Эмилио и Даниэлой старались не улыбаться. Закончив разговор, он вернул мне мобильный. – Извини.

Я чмокнул его в щеку.

– Это был милый сюрприз.

Он вздохнул.

– Готов? Я был на работе. Взял отпуск на восемь дней. Подумал, что после возвращения пару дней отдохнуть не помешает. Я не очень хорошо переношу смену часовых поясов. Договорился с Сарой о присмотре за квартирой. Она зайдет сюда забрать ключи. Я сказал, что оставлю их здесь. Ничего? – Он перевел взгляд на Эмилио, который кивнул, и Эндрю продолжил: – Я уже собрался и готов к отъезду, взял паспорт, погуглил погоду в Сиднее… Почему ты так на меня смотришь?

Я глянул на часы.

– Ой. Я потерял счет времени.

Он посмотрел на меня в упор.

– Я договорился с Лолой. Она довезет нас до аэропорта. Это же считается?

Он глядел на меня, будто я говорил на иностранном языке.

– Я так понимаю, нет.

– Я изо всех сил стараюсь не ляпнуть что–нибудь неловкое или оскорбительное. Ты же знаешь, я учусь не нести ерунду. – Он обратил взгляд на Эмилио и Даниэлу. – Есть у меня склонность все портить неверными словами, и я над этим работаю. Например, сейчас. – Он вернулся взором ко мне, провел рукой по волосам и протяжно выдохнул. – Через час мы уезжаем, Спэнсер, и полетим через полмира. Знаю, обстоятельства не самые приятные, и я пытаюсь понять. Но я психую, потому что никогда раньше для выезда из страны не собирался за полдня.

Чтоб заткнуть, я приложил пальцы к его губам.

– Я заказал пиццу. Должны привезти через десять минут.

– Спэнсер.

Я послал ему лучшую улыбку.

– Без паники. Она будет здесь.

Он прищурился.

– Твой австралийский акцент со мной не прокатит.

Я хмыкнул.

– Лола сказала то же самое.

– Она будет здесь? – повторил он. – Кто она?

– Никто. Австралийское выражение. Типа все будет в порядке.

Он что–то пробормотал, кажется, о необходимости лоботомии, и испустил протяжный страдальческий вздох.

– Какую пиццу ты заказал?

С ним было так легко. Привезли пиццу, следом прибыла Лола, и около часа мы болтали о нашей поездке. Эндрю поднялся, терпение его истощилось, и собрал пустые коробки.

– Я вынесу, – проговорил он и исчез.

– Он нервничает, – разъяснил я остальным. – Не ожидал, что он соберется ехать со мной, но очень этому рад.

– Отведи его наверх, – сказала Лола. – Заканчивай сборы, а я заберу вас через десять минут.

Я улыбнулся.

– Спасибо. Я… э–э… еще не паковался. Так что если услышите, как он орет…

– О, Спэнсер, – произнесла Лола.

– Что «о, Спэнсер»? – вернувшись, спросил Эндрю.

– Ничего, – ответил я, быстро поднялся и подошел к нему. – Идем. Пора собираться.

Его поведение от нетерпения перешло к взволнованности. Он перескакивал через ступеньку и уже ждал меня на самом верху, а я поднимался медленнее, наслаждался видом на его прекрасную задницу.

– Разве я не дал тебе ключ? – задал я вопрос.

– Дал. – Он посмотрел на дверь, а потом вернулся взглядом ко мне. – Не могу я пользоваться ключом, когда ты со мной. Это странно.

Я добрался до верхней ступеньки.

– Хочу, чтоб ты воспользовался своим ключом.

– Тогда ты соберешься скорее?

– Да.

Он вынул из кармана ключи, отыскал тот, что дал я, и отпер дверь.

– Теперь счастлив?

Улыбнувшись, я вздохнул.

– Еще одно «впервые» в списке «благодаря Эндрю».

Эндрю отпрянул, взглянул на дверь, потом на меня, затем на ключ в руке, и лицо у него вытянулось.

– Прости. Я должен был понять. Не хотел вести себя столь бесчувственно.

Проходя мимо, я чмокнул его в губы.

– Ты всецело и полностью прощен. Ради меня ты многое бросаешь.

Эндрю закрыл за нами дверь.

– Ничего я не бросаю. Я хочу с тобой поехать.

Я выложил содержимое карманов на кухонную стойку.

– Начальник не возражал?

Эндрю покачал головой.

– Не. Удивился, но когда я рассказал, для чего мы едем, он ответил, что все в норме. У меня скопилась целая тонна дней отпуска. Правда, Шель вышла из себя из–за того, что я бросаю ее на неделю. Во время перерывов на обед ей придется страдать с Антонио из отдела производства. Я пообещал купить ей игрушечного кенгуру, чтоб таким образом загладить свою вину.

Я прошел в комнату, вытащил чемодан из шкафа и швырнул на кровать.

– И тебя совершенно устраивает, что ты отправляешься за границу с парнем, с которым встречаешься всего пару месяцев?

Эндрю улыбнулся, но его терпение явно сходило на нет.

– Да. Не хочу, чтоб ты был один.

– Знаешь, я бы вернулся, – выдал я. Лола и Эмилио изначально решили, что я останусь там, и мне стало любопытно, пришел ли Эндрю к такому же выводу.

Он стрельнул в меня глазами.

– Что?

– Я бы вернулся. Если б поехал в Сидней один, я вернулся бы в ЛА. Теперь мой дом здесь. Если ты именно из–за этого переживал.

Эндрю вздохнул, но сумел улыбнуться.

– Знаю. Я еду с тобой, потому что ни один человек не должен в одиночку прощаться с братом. Ты не обязан быть один, Спэнсер. Ты не одинок. – Он тяжело сглотнул. – И учитывая, что существует мизерный шанс встречи с отцом, мне хотелось бы врезать ему по морде, если это нормально.

Кажется, я захохотал впервые за несколько дней.

– Прекращай спрашивать, хочется мне лететь на другой край света или нет. Где ж еще мне быть, если не с тобой? Заканчивай паковаться… Или начинай. – Он изумленно глянул на мой по–прежнему пустой чемодан. – Господи, Спэнсер, ты хоть что–нибудь упаковал? Нам скоро нужно выезжать!

Я буквально похватал три пары штанов, пять кофт, нижнее белье и носки, все сложил – типа – и запихнул в чемодан.

– Туалетные принадлежности, и я закончил.

– Так просто?

– Да, а что? – Я дотянулся до верхней полки в шкафу и вытащил металлическую коробку. Повернул ключ и вынул паспорт и черный кожаный браслет, остальные документы трогать не стал, закрыл крышку, повернул ключ и убрал обратно.

– Э–э, Спэнсер? – неуверенно позвал Эндрю. – Не думаю, что оставлять ключ в коробке – хорошая мысль. Ты ведь знаешь, для чего нужен замок? Чтоб его запереть и вынуть ключ.

Я фыркнул.

– Если кому придет охота, можно и всю коробку утащить. Там всякая ерунда. Я подумал, что если ключ вставлен, и если кто–нибудь вломится в квартиру, то сможет сразу же убедиться, что ничего ценного там нет, и воровать фиговину не будет. В наше время существуют специальные учреждения для подобных вещей, называются «банки». Ты наверняка слышал. – Я расхохотался над его выражением лица. – Здесь я держу только документы и информацию, вот и все. Коробка огнестойкая.

– И ни к чему столько сарказма.

– Да уж. – Я стащил кофту, бросил на кровать и вытащил из шкафа чистую рубашку на пуговицах. Он пялился на мою грудь. Из–за чего я припомнил: – Эй, ты все еще должен нарисовать для меня тату.

Он прокашлялся.

– Знаю. Я над ней работаю.

– Да?

– Я набросал несколько идей.

– Можно на них взглянуть?

Он вытаращился.

– Разумеется, нет. Они не закончены.

– А намекнуть?

– Нет.

Я вздохнул и, покончив с пуговицами, начал заворачивать рукава. Не спеша, одного из другим, я явил взору чернильных воронов, и мое настроение вновь помрачнело.