Поиск
Спасение («Удар. Толчок. И, охнув, рухнул дом…»)
Удар. Толчок. И, охнув, рухнул дом,
Что целый час играл со смертью в жмурки.
И осыпаться стала штукатурка.
И заходил весь погреб ходуном.
Уже вода откуда-то сочится.
В ноздрях и в горле известковый прах.
Как призрачны при свете свечки лица!
Как нечеты — их отсветы в зрачках.
Над головой еще грохочет битва,
А под ногами чавкает вода.
В устах твоих чуть теплится молитва.
Скорей бежать. Спасаться! Но куда?
Подземный ход нас встретил рыжим дымом.
Ползем вперед, как вьючные мулы,
Сквозь гарь и чад из пасти жадной мглы,
В стремленье жить ничем неистребимом.
Багряный вихрь. И вновь над нами твердь.
Среди тюков в толпе стоим мы трое.
Как зверь ощерясь, отступает смерть.
И зарево нам кажется зарею.
На кладбище («Заупокойно голосят…»)
Заупокойно голосят
Над мертвым кладбищем сирены.
И там, на небе, тот же ад,
Что на земле, где все мы бренны.
Опять расстрелянных несут!
Могильщик тащится унылый.
Когда ж настанет Страшный Суд?
Когда разверзнутся могилы?
Как беспощаден этот век,
И как он к смертным безучастен!
Как мог быть счастлив человек,
И как безмерно он несчастен!
«Да, лишь могильщик и палач…»
Да, лишь могильщик и палач
Нам тут сопутствуют повсюду.
Но после стольких неудач
Все ж верю в творческое чудо.
Молиться можно и в аду,
Миражи снятся и в пустыне.
И тут, в кладбищенском саду,
Мы сохраним свои святыни.
Пусть с каждым часом все темней
И с каждым днем все безысходней, —
Не для того ль поет Орфей,
Чтоб свет возжечь и в преисподней?
Гимн свету («Свете тихий, Свете ясный…»)
Свете тихий, Свете ясный,
Свет, сияющий в мирах,
Свет пречистый и прекрасный,
Исцеляющий мой страх,
Разгоняющий тревоги,
Развевающий печаль,
Возвещающий о Боге,
Заливающий всю даль,
Несказанною усладой
Ублажающий чела,
Преисполненный прохлады
И небесного тепла,
Озаряющий стихии,
Проникающий всю плоть,
Ты бессмертный Свет Софии,
Свет — Учитель и Господь!
«Как жемчуг, в уксус брошенный, мгновенно…»
Как жемчуг, в уксус брошенный, мгновенно
И навсегда растаю, растворюсь
В твоих просторах, край мой незабвенный,
Злосчастная, истерзанная Русь!
Шепча твое поруганное имя,
Развеюсь я в тоске твоей как дым.
О, родина немая, научи мя
Небесным оправданием твоим!..
Ангел Силезский (Переводы из И. Шеффлера)
Н. Белоцветов. Предисловие
Прелагаемые вниманию русского читателя стихи принадлежат перу одного из замечательнейших германских мистиков: Иоганну Шеффлеру.
Иоганн Шеффлер (1624–1677), по профессии врач, уже с детства проявлял поэтическое дарование. Влечение к мистике проснулось в нем в студенческие годы.
Особенно благоприятна для его развития была его дружба с мистиком Франкенбергом, через которого он близко познакомился с грудами Taулера, мейстера Экхарта, с натурфилософией Якова Беме и с розенкрейцерской книгой Валентина Андреа
Его занятия мистикой побудили его впоследствии отойти от сухого протестантизма и принять католичество.
Однако его страстное увлечение католической религией является лишь данью времени, а не выражением вечных сторон его духа. И не напрасно католическая церковь всячески открещивалась от его лучших творений, считая их по существу еретическими.
Мы имеем в виду сборник его знаменитых двустиший «Der Cherubinische Wandersmann» (Херувимский странник).
Именно с этой книгой мы и собираемся познакомить теперь русского читателя.
Глубокое мистическое мировоззрение нашего автора мы излагать здесь не будем.
В предлагаемых двустишиях читатель и сам найдет те цветы, из которых каждому предоставляется собрать букет по собственному вкусу.
Двустишия эти подобны трилистникам, только что сорванным с Елисейских полей: глубина мысли и художественность формы сочетается в них с огромным религиозным напряжением. В них чувствуется еще непосредственная связь с тем Духом, из которого в одинаковой мере черпает и философия, и искусство, и религия.
Прочтите любой богословский труд, посвященный подобным темам, и от всего обилия мыслей в памяти останется не более нескольких изречений, ибо и самое большое дерево имеет малые зерна.
Но верно и обратное: из самого малого зерна может возникнуть огромнейшее древо.
Такие зерна с древа собственной жизни и дает нам Ангел Силезский. Примите в себя эти зерна и они сами разрастутся в вас.
Переводы
* * *
В Тебе, Святая Троица,
И Сладостной, и Доброй,
В Тебе, я знаю, кроется Мой,
Троица, праобраз!
Всем сердцем я тебя люблю,
Всем голосом Тебя хвалю,
Зову Тебя и кличу:
Гряди в мое жилище!
* * *
Владей отныне, Бог-Отец,
Душой моей несмелой!
Сокрытый из нее ларец
И хижину соделай!
Прости рассеянность <мою>,
Что в ней Тебя не узнаю.
И ниспошли душе покой!
Живи в ней Ты, никто другой!
* * *
Бог-Сын, мой разум просвети
Своим премудрым светом!
Стихи я всё пишу… Прости,
Что суетен и в этом.
О, если б действовать мне впредь
В Тебе, Тебя бы лицезреть!
О, просвети меня, дабы,
Любя, в Тебе бы я пребыл!
* * *
Бог-Дух Святый! Любви Очаг!
Помощник мой и Кормчий!
В Тебе я волею зачат,
В Тебе Одном закончен!
Прости, что часто я желал
Соблазнов гибельных и зла
И освяти мой ум, дабы,
Любя любовь, Тебя любил!
* * *
Так, вся Святая Троица,
Веди меня отныне!
Дозволь в Отце покоиться
И в Духе мне и в Сыне!
Дозволь до окончанья дней
Пребыть мне на груди Твоей!
И в небе да раскроюсь я
В Тебе, Святая Троица!
* * *
Пред небом что земля! Пылинки не тяжеле!
И хочешь, чтоб на ней величье мы узрели!
* * *
Подумай только сам! В одном зерне горчишном
Дан образ всем вещам, как нижним, так и вышним!
* * *
С миротворенья дней, и в прошлом, и сегодня
Тварь ищет одного: — спокойствия Господня.
* * *
Тревожен ты, мой друг! Но то вина не Божья,
Не мира, и не зла! Ты сам в себе тревожен.
* * *
Связал тебя не мир! Ты сам свой мир, слепой!
Ты сам поработил себя, в себе, собой!
* * *
Мне морем этот мир! Дух Божий Кормчий мой.
И в теле, как в ладье, плывет душа домой.
* * *
Тих до основы будь, как то угодно Богу,
Дабы, как арфу, любовью сердце трогал.
* * *
Вы, люди, как орган! Ваш органист, Господь,
Свой Дух вдувает в вас, давая звукам плоть.
* * *
Не всё ль в тебе, Господь! Сам струны натянувши,
Играет и поет. Умолкни же и слушай!
* * *
Черт слышит только треск, нестройный рев и гром.
Тем легче тишине господствовать над злом.
* * *
Незрим за миром Бог. Но мир из глаза вынь-ка!
Он засорил твой взор. Пред Богом мир — песчинка.
* * *
Не сетуй, что на мир я больше не смотрю.
Мне некогда. Пойми! Я солнце лицезрю!
* * *
Начало для одних, конец сулит другим.
Рождайся в нас Христос! Адам, умри и сгинь!
* * *
Адама с Евою ты, грешник, не вини!
И сам соделал бы, когда бы ни они.
* * *
Что значит не грешить? Не спрашивай ты долго!
Подобен стань цветам, подобно им умолкнув.
Нет в розе ни «зачем», ни «почему».
Цветет и без сомнений, и без дум.
* * *
Та роза, что твое земное видит око,
Извечно цвела у Божьего истока.
* * *
Усердствуй, чтоб душа Премудрому внимала:
Насытит вдоволь Он, хоть вымолвит и мало.
* * *
Премудрость — что родник: чем больше пьешь от ней,
Тем больше струй благих, тем бьет она мощней.
* * *
Творца не укоряй! В Тебе самом исток!
Ключа не засоряй, чтоб вековечно тек.
* * *
У кладезя бытья усядется не каждый.
Усядется, друзья, лишь тот, в ком смолкнет жажда
* * *
И Бог, и черт, и тварь стучатся в грудь с усердстом,
Как дорог значит ларь, как родовито сердце!
* * *
Ты знаешь ли, где Бог престол Себе воздвигнул?
Там, где Он Своего в тебе рождает Сына.
* * *
Не я ль Господень храм! Лар, сердца моего,
Когда он чист и пуст, священнее всего.
* * *
Я — сам себе металл. Дух — огнь мой и очаг.
Тинктурой мне Христос, а все мирское — шлак.
* * *
Когда расплавлюсь я в Божественном огне,
Отпечатлеет Бог свой Облик и на мне.
* * *
Был человеком Бог. Кто Богом стать не хочет,
Тот смерть и Рождество Всевышнего порочит.
* * *
Голгофы крест от зол не сможет нас спасти,
Не захоти его мы в сердце возвести.
* * *
Будь в Вифлееме Бог раз тысячу рожден,
Но не в тебе, мой друг, ты все же осужден.
* * *
Христос и Первый и Последний Человек.
Всех созидает и объемлет всех.
* * *
Возлечь Христу на грудь, подобно Иоанну,
Не ранее смогу, чем Иоанном стану.
* * *
С тем и во мне Христос воинственность оставил.
Чтоб в битве с гневом рос мой Савл, как древле Павел.
* * *
Исчислить звездный сомн на ум тебе пришло?
Тщета! Один лишь Он звезд ведает число.
* * *
Быть фениксом хочу и в Господе сгореть
И с Ним уж никогда не разлучаться впредь.
* * *
Все золото в сундук сложил богач-мудрец.
Хранит богатства груз в душе своей скупец.
* * *
Выбрасывает в шквал моряк со шхуны кладь.
Так с кладью ли златой пред Богом устоять!
* * *
Когда богач при мне на нищету ворчит,
То верю я вполне, не верить нет причин!
* * *
Что мне премудрость, власть, искусство и богатство!
К Отцу вернуться бы, с Отцом бы мне остаться!
* * *
Все, все отдай! Возьмешь ты все обратно!
Отринь весь мир! Приобретешь стократно!
* * *
Мудрец уединен, вне шума и вне жизни.
Лишь в скорби с миром он, лишь с Богом он в отчизне.
* * *
Кто праведен и мудр, тот крепок, что утес:
Как буря ни бушуй, он прочно в недра врос.
* * *
Ты, грешник, что червяк: себе ты светишь лишь.
Ты, мудрый, что звезда пред Господом горишь.
* * *
Два человека в нас: один восходит в Боге,
Влечет второго прах, и смерть, и черт двурогий.
* * *
Люби Творца и тварь, но вольно, а скрижали
Мы предоставим злым, чтоб добрым подражали.
* * *
Все злобствуешь, гордец! Спасителя не кличь!
Ведь заклан для овец Он был, — не для козлищ.
* * *
Когда служитель зла молитвы воссылает,
Творцу его хвала ничуть не лучше лая.
* * *
Любовь телесная нас увлекает долу,
Любовь небесная возносит нас к Глаголу.
* * *
Любовь твоя кипит, что юное вино,
Побродит, постоит — очистится оно.
* * *
Нет! Никакой восторг и никакая радость
Тебя не превзойдут, любви небесной сладость!
* * *
Любовь божественна! Все живо лишь в любви!
Твое блаженство в ней! Живи же в ней, живи!
* * *
Ты серафической любви не ощутишь
Извне. Все тихо в ней… Она — покой и тишь.
* * *
Что — вера без любви! Что бочки гул пустой!
Гремит себе во всю! И все ж она — ничто.
* * *
Мне мнится, легче вам достигнуть славы звездной,
Чем опрометчиво, стремглав, спускаться в бездны.
* * *
Любовь твоя кипит, что юное вино,
Побродит, постоит, — очистится оно.
* * *
Как? Господа любя, ты ждешь себе награды!
Ужель любовь твоя себе так мало рада!
* * *
Коль Божьей благостью исполним жизнь свою,
Всего нам тягостней блаженствовать в раю.
* * *
Не Богу служишь ты! Себе ты служишь сам!
Молитвы и посты — что это небесам!
* * *
Тот, кто стучится в рай, да будет защищен.
Там встречен будешь, знай! — огнем ты и мечом!
* * *
Пока не обретешь младенческого сердца,
С детьми ты не пройдешь в то узенькое дверце.
* * *
Есть время! Действуй же, кто хочет быть спасен!
Прейдет и творчество с кончиною времен!
* * *
Не диво! Если ад покажется нам раем,
То горше, чем в аду, на небе мы страдаем.
* * *
Вперед, мой друг, иди! Опасно нам стоять!
Кто мешкает в пути, не движется ли вспять!
* * *
Не слишком забирай! К чему такая прыть!
Всей мудрости венец — не слишком мудрым быть!
* * *
Как солнце все стремит! Как пляшут все созвездья!
Ты в Целом хочешь быть? Пляши же с ними вместе!
* * *
Не для себя в миру свет солнечный и дождь.
Не для себя и ты путем своим идешь
* * *
Всех греет солнце, всех! — И холоднейший камень!
Не чувствуешь его? Так знай! — Ты бездыханен!
* * *
И шелковичный червь высоко возлетит.
Лишь ты покоишься, что в коконе, о, стыд!
* * *
Глаза свои раскрой! Отверсты небеса!
Ты слеп лишь оттого, что миром опился!
* * *
Не глуп ли человек, когда из лужи пьет
В то время, как фонтан в его же доме бьет!
* * *
Что перед миром Бог! — Ничто, иль Сверхничто!
Всё ставя ни во что, узришь Его исток.
* * *
Блага земли — навоз! Кто землю удобряя,
Их разбросает ниц, тот стоит урожая
* * *
О, выйди из себя! Ты сам — свой Вавилон!
В себе самом ты взят диаволом в полон.
* * *
Будь самоуглублен! За камнем мудрецов
В края земли чужой не засылай гонцов!
* * *
Мудрец, вкушающий безмолвье всеблагое,
Спокоен в действии и действенен в покое.
* * *
Когда я «А!» и «О!», страдая, восклицаю, —
Свидетель своего начала и конца я!
* * *
Кто с Ним соединен, того, о, смерть, не тронь!
Не то сойдет и Он в погибель и огонь.
* * *
Суди по существу! О смерти не забудь!
Случайность сгинет в ней. Останется лишь суть.
* * *
Не верю в смерть я, нет! Ведь мру я что ни час!
И все ж струится жизнь, победней каждый раз!
* * *
Та смерть прекрасней всех, в которой все таится,
Прекрасней всех та жизнь, что в смерти обновится.
* * *
Всего блаженней смерть! И чем она сильней,
Тем царственнее жизнь, таящаяся в ней.
* * *
Лишь искорка огня, лишь капелька воды,
Чем был бы, человек, без воскресенья ты!
* * *
Хотя б лишь час один младенец в мире прожил,
Мафусаила он нисколько не моложе.
* * *
Имей терпенье, друг! Бог близко! Но пока
С соблазном поборись-ка лет до сорока.
* * *
И умные порой в страстях мирских плывут.
Так тянут и они с глупцами бичеву.
* * *
Сошел во чрево Бог беспомощным дитятей,
Чтоб с Ним сравняться мог и до Него достать я.
* * *
Сколь добродетели все связаны друг с другом!
Одну имейте лишь, и сразу полон угол!
* * *
Нет вещи выше нас. И если бы бытья нам
Не предоставил Бог, Он сам бы был с изъяном.
* * *
Бог сущ через Себя, а я через Него.
Обоих ты познал, познавши одного.
* * *
Все совершенно: гравий и рубины.
И чем лягушка хуже серафима!
* * *
Не ближе серафим к Творцу, чем Вельзевул.
Но Вельзевул к Нему сам спину повернул.
* * *
Пред Господом идя, все твари не ничто ль!
За Господом идя, и ноль играет роль.
* * *
Угодней Господу и спящий непорочный,
Чем грешник, напролет молящийся все ночи.
* * *
Мы молимся Ему, с Ним, из Него и в Нем.
Он — Слово, Псалм и Дух и все, что ни возьмем.
* * *
Я чести не ищу, когда она во мне.
А если уж ищу, тогда она вовне.
* * *
В чем признак Божества? В творении излиться,
Собою быть всегда, не знать и не стремиться.
* * *
Чего в нас только нет! И — церковь мы, и камень!
И в каждом — Высший Жрец, свершающий закланье!
* * *
Черт Бога тяготит. Для зверя Бога нет.
Любовь — Он для людей. Для ангелов Он — свет.
По этим признакам ты сам теперь проверь,
Кто — человек, кто — черт, кто — ангел и кто — зверь.
* * *
Он в ужасе бежит пред молнией времен.
Как в Духе устоит средь вечных молний он!
* * *
Все временное — дым! Пусти его в свой дом,
И твой духовный взор ослепнет в дыме том.
* * *
Прочь серафимы, прочь! Меня не утопите!
Не надо мне ни вас, ни ангельских наитий!
От вас далек мой дух! Он жаждет одного:
В том море утонуть, где молкнет Божество!
* * *
Себя ты хочешь знать в начале и в конце?
Найдя в себе Отца, найди себя в Отце.
Будь сходен с Господом во всем ты и вполне:
Будь Богом в Боге, Словом в Слове, сном во сне.
* * *
Кто в средоточии свой устрояет дом,
Тот созерцает всё, что ни на есть кругом.
* * *
Ты спросишь, в чем же Бог, в движенье иль в покое?
С Ним вместе возлюби как то, так и другое.
* * *
Ты вопрошаешь, Бог давно ли есть и был?
Молчи! Он так давно, что Сам уж позабыл.
* * *
Столь бесконечен Он, земли своей Творец,
Что не найдет никак Свой Собственный конец.
* * *
Бог не был никогда и никогда не будет,
И все ж предмирен Он и с миром не убудет.
* * *
Бегут ли времена? Бегут! И тем не менее
Покоятся они в Божественном мышлении.
* * *
Как Вечность времена и Вечности как время.
Связь лишь тебе темна меж этими и теми.
* * *
Чего же мне хотеть! Мне, верьте, все одно:
Миг, вечность, там и здесь, скорбь, радость, ночью, днем.
* * *
В начале был Отец. Сын пребывает ныне.
А Дух, времен Конец, прославлен будет в Сыне
* * *
Нет! Мыслей в Боге нет! Ему ведь не пристало,
Чтоб мыслями Его покой поколебало.
* * *
Бог — Сущее Ничто! Как только в «здесь» и «ныне»
Мы заключим Его, Он тотчас нас покинет.
* * *
Ты молвишь, «там» и «здесь», «там — вечное!», «здесь — миг»!
Но что есть: «там» и «здесь», и вечное и миг?
* * *
И ныне Бог творит. Так уж не в том вопрос ли,
Что Бога не томит ни «до», ни «здесь», ни «после»?
* * *
Как в очаге огонь, как дерево в зерне,
Так все творение в Господней тишине.
* * *
Как единицу зрим в числе любом,
Так и Господь един во всех и всем.
* * *
В десятке ноль, в десятке единица,
В десятке тварь с Творцом стремится слиться.
* * *
Свет — сила всех вещей и Бога Самого.
Не будь Господь огнем, не мог бы ничего.
* * *
Как молния Господь, как черное Ничто,
Которое навек от взора отнято.
* * *
Господь во мне огонь, а в Господе я — свет.
Мы внутренне одно. Меж нами граней нет.
* * *
Нет никаких меж Господом и мной
Различий, кроме разности одной.
* * *
Я — образ Господа, чтоб мог наедине
Он созерцать Себя, как в зеркале, во мне.
* * *
Кто в радости своей и в скорби недвижим,
Тот сходствует уже и с Господом Самим.
* * *
Вот Слово Вечное, в котором Бог и все вы,
Вот на руках Оно покоится у Девы!
* * *
Я в Нем Его Другой. И только я и природе
С Ним сущности одной, и только я с Ним сходен.
* * *
Когда бы от себя уйти диавол мог,
То и его бы я узрел у Божьих ног.
* * *
На небесах своих одно лишь солнце ищешь.
Но солнце не одно! Их много, много тысяч.
* * *
Чтоб небо созерцать, не нужен телескоп.
От мира отвратясь, ты взреял высоко б.
* * *
Мне б солнцем стать! Мне б расписать, горя,
Божественности темные моря!
* * *
Что бесконечен Бог, мне думать нет причин.
Ведь Он в меня истек, ведь я Его почин.
* * *
Не знаю, кто я есмь. И знаю, кто не есмь.
Я — точка, но и круг. Я — вещь, но и — не вещь.
* * *
Отверстым взором зрим лишь мертвый, ложный свет,
Не Бога! Перед Ним наш взор отверстый слеп.
* * *
Услышит тишину и ночь увидит тот,
Кто силу внешних чувств во внутрь перенесет.
* * *
Работать хорошо. Прекраснее молиться.
Прекраснее всего пред Богом преклониться.
* * *
Спасителя родить, Марией чистой стать,
Даруя Богу плоть, приемля благодать.
* * *
Их пять: раб, друг и сын, невеста и супруг.
А выше в Боге числ не встретишь ты, мой друг!
* * *
Ты судишь о Творце? Не множишь ли ты ложь,
Коль по творениям Творца воссоздаешь?
* * *
Один у нас исход отбросить надо тварь,
И в мыслях сживет миротворенья Царь.
* * *
Пылинки в мире нет, соломинки такой,
Чтоб мудрый не узрел в них вечности покой.
* * *
Из Бога ты рожден. Цветет в тебе пусть Бог.
Божественность Его — краса твоя и сок.
* * *
Воздушный дом у птиц. Камням земля жильем.
В воде жилище рыб. А в Боге Духа дом.
* * *
Я пищи бы не мог найти на всей земле б
Вкусней Тебя, мой Бог, Тебя, Небесный Хлеб!
* * *
Цветет во мне Бог-Дух. Взрастаю из Христа я.
А Сеятель-Отец созревший плод съедает.
* * *
Невыразимое чем глубже познаешь,
Тем очевиднее, что выражаешь ложь.
* * *
Мы знаем ли, кто — Бог? Не — Дух Он и не свет.
Божественность? Добро? Единство? — Тоже нет!
Так — мудрость? Так — любовь? Так — Нечто, иль — Ничто?
Так — вещь? Или — не вещь? Иль — разум? Нет! Он — то…
Он — то, чего никто, — и в этом нет сомненья! —
Не ведал никогда со дней миротворенья.
* * *
Туда, где светит Бог, дороги нет! И тот,
Кто света не возжег, тот Бога не найдет.
* * *
Коль совершенство — здесь, несовершенство вон!
Да сгинет человек, коль он обожествлен!
* * *
Ты время! А часы — не страсти ли твои!
Придержишь страсти ты, вот стрелка и стоит.
* * *
Чей ум над временем и местом вознесся,
Тому в мгновении отверсты небеса.
* * *
В лик солнечный глядит безбоязно орел.
В лик Господа глядит, кто страсти поборол.
* * *
Что вера сотворит возросшая, коль скоро
С горчишное зерно в моря сдвигает горы.
* * *
Как бездна Божество. Узреть Его в упор
Способен только тот, кто с вечных смотрит гор.
* * *
Из бездны в Бездну дух взывает, вопия:
Бездоннней чья из двух, моя или Твоя?
* * *
Что видит херувим, меня не одурманит.
Я рвусь в такую высь, где нет совсем познаний.
* * *
Коль волей вы мертвы, Сам Бог творит за вас.
Все, что хотите вы. Лишь вы Ему указ.
* * *
Никем я не гоним! Дорожным колесом
Стремлю себя я сам, самим собой несом.
* * *
Запри меня в тюрьму! Закуй меня в железо!
От воли я своей не буду все ж отрезан.
* * *
Тому, кто на горе, над тучей, нипочем
На молнии смотреть и грозный слушать гром.
* * *
Божественный Глагол таит в себе все веши.
И все же Он во мне звучит, живет и блещет.
* * *
Господь — мой посох, свет, тропа, игра и брат,
Сын и Отец, и Цель, и все, чему я рад!
* * *
Смысл, Дух и Слова глас, коль их мы не угасим,
Уж приближают нас к трем Божьим ипостасям.
* * *
Из точки длится Сын. Та точка — Бог Отец,
А линия, — Бог Дух, Обоим Им — венец.
* * *
Мы молим: — О, Господь! Твоя да будет Воля! —
Но, кроме тишины, Он хочет ли чего ли?
* * *
Немногословней кто Создателя Благого!
Извечно молвит Он всего одно лишь Слово!
* **
Ручью подобен Бог. Струится Он в творение,
Но Собственный исток таит Он тем не менее.
* * *
Знай! Заново ничто не созидает Слово.
Извечно в Нем все то, что кажется нам ново.
* * *
Не Бог ли мой конец? Не я ль Его начало?
Не я ль Его зачал, дабы меня кончал Он!
* * *
Создатель — вездесущ. Ничто Его не портит.
Присутствуя во всем, быть должен Он и в черте.
* * *
Скажи, что было здесь до творчества земного?
То место было здесь, где были Бог и Слово!
* * *
Создатель — Красота! Так сверхпрекрасен Он,
Что Ликом Собственным извечно ослеплен.
* * *
Во всех мирах, поверь мне, вещи нет чудесней,
Чем, что во прах и смерть к нам низошел Предвечный.
* * *
Когда б неправедным Он зла желать бы мог
И скорбь доставить нам, то не был бы Он Бог.
* * *
Я в Вечности живу! Ведь время я покинул!
В объятия к Отцу, как Он в объятья к Сыну!
* * *
Огромен я, как Бог! Как я, Он умален!
И я уж не под Ним! Не надо мною Он!
* * *
Мне служит целый мир, а я лишь Одному
Творения Царю! Столь близок я Ему!
* * *
Чудесен Бог вдвойне: Он — вне меня вполне,
И Он — внутри вполне! Во мне Он и во — вне!
* * *
Влился в меня Господь, влился в меня не так ли,
Как если б океан в одну вобрался каплю.
* * *
Он более во мне, как если б целокупно
Весь океан извне одна вместила губка.
* * *
Узреть себя во всех мы со святыми можем
Затем, что все во всех и все в Единстве Божьем.
* * *
Знай! Без меня б не мог Бог созидать в мирах!
Знай! Не помог бы я, все б разлетелось в прах!
* * *
Есть только Ты и я! И если бы я не был,
То не был бы Ты Бог и рухнуло бы небо!
* * *
Я знаю, без меня не устоит и Бог.
Исчезну, так и Он отдаст последний вздох!
* * *
Не жертвует ли Сам Себя Себе наш Царь,
А я той жертвы храм и жертвенный алтарь.
* * *
Невыразимое, что Богом мы зовем,
Все ж выражается в Глаголе, но Одном.
* * *
Песнь ангелов сладка. Но Богу мы, я знаю,
Угоднее, когда в нас смолкла песнь земная.
* * *
Покой блаженства — Триединый Бог.
Покой в Единстве, а блаженство в Трех.
* * *
Мы во Христе умрем, а в Духе мы воскреснем
И, встречены Отцом, возреем в поднебесье.
* * *
Бог-Сын искупит нас. Бог-Дух нас оживит.
А Бог-Отец наш дух в Себе обожествит.
* * *
Кто лицезрит в миру природы скрытый ритм,
Тот Гераклиту друг, но тот и с Демокритом.
* * *
Приют мне где найти? Земных скитаний цель?
Конец? Последний срок? Но мыслят о конце ль,
Когда вся цель пути — там, где ни ты, ни я,
Куда не вхож и Бог: в пустыне Сверхбытья!..
* * *
На том и кончим, друг! А хочешь больше знать,
Сам книгою ты стань и сам начни читать.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: