- Как и все?! – опешив, остановилась Кристина.

- Ну да, - оглянувшись на нее, озадачено ответил Ангел.

- За это его стоило убрать, а не… - запнулась Кристина, пытаясь вспомнить произнесенное Ангелом слово.

- Низвергнуть, - улыбнувшись, подсказал Ангел.

- Ну да, - поддакнула ему Кристина.

- Видишь ли, - ответил ей Ангел, - конечно, Господь мог бы поступить с ним гораздо суровее. Но дело в том, что те из небожителей, которые не осознали истинную природу греха, могли бы, не понять справедливости Божьей и продолжали бы служить Ему не из чувства любви, но из страха. Если даже Господь уничтожил бы Дьявола, он не смог бы полностью уничтожить его влияние и рассеять дух восстания. Во имя благополучия Вселенной во все времена Бог предоставил Сатане возможность и впредь предъявлять свои аргументы, с тем, чтобы его обвинения против Божественной формы правления предстали бы перед всеми мирами в их истинном свете. Восстание Люцифера стало уроком для всей Вселенной на все грядущие века став вечным свидетельством природы греха и его ужасных последствий. Результат господства Сатаны и его влияния на ангелов должен показать вам, людям, к чему может привести устранение любой, а тем паче, Божественной власти. Поэтому наша война должна стать вечным предостережением, ограждающим вас, людей, от беззакония и возмездия за него.

- Постой, - осенило вдруг Кристину. - Но если вы, Ангелы, которые видят Бога, общаются с Ним, против Него восстали, то, что, же требовать с нас, с людей?

- Ты права, - согласился Ангел, - вот поэтому если на небе война закончилась нашей полной победой, то у вас на земле пока царит сатанизм. Но это пока, так как битву свою он проиграл до того, как начал.

Возникла новая пауза. Ангел шел чуть впереди, мечтательно глядя на порхающие в небе снежинки, а Кристина о чем-то сосредоточено думала.

- Нет, - покачав головой, нарушила она молчание. - Если я окончательно поверю, в то, что ты ангел, я просто сойду с ума.

- Люди сходят с ума не от того что верят в ангелов, а от того, что не верят, - ответил ей Ангел.

Какое-то время они шли, молча, пока за ними не раздался возглас - Эй влюбленные, дайте проехать!

Обернувшись, они увидели за своей спиной Санта Клауса на велосипеде - У оленей сегодня выходной! – засмеялся Санта и, помахав им рукой, покатил дальше. - Я сегодня уже слышал это слово, - взглянув мельком на Кристину, сказал Ангел – и мне кто-то уже его объяснял, но я не понял. Сможешь ли ты объяснить получше, что значит влюбленный?

- Это объяснить невозможно – подумав, покачала головой Кристина - это можно почувствовать. Это один из самых прекрасных подарков, которые Бог придумал для нас. Мне, правда трудно, объяснить это словами, это примерно тоже, что объяснить песню, картину или стихи. Но когда ты влюблен, вокруг все меняется. Впрочем, меняешь ты. Краски

кажутся ярче. Усиливается восприятие красоты. Ты хочешь всем улыбаться, приносить радость. Хочется петь, танцевать, и, каждый день, даже если он ничем особенным не заполнен, превращается в шедевральный кадр из шедеврального кино или незабываемую сцену из какого-то романа. Ты словно птица, паришь в синем-пресинем небе! Хотя, впрочем, ты и так летаешь, - вздохнув, закончила Кристина.

- Подожди минуточку, - попросил ее Ангел и зашел в нарядно украшенную кондитерскую.

- Я с тобой, - сказала Кристина, и, не дожидаясь ответа, поспешила за ним. Это была самая модная кондитерская города; чтобы заказать рождественский пирог, посетители оставляли заявки за два месяца. Поход за праздничным тортом в сочельник превращался в изысканную церемонию; гости составляли гардероб в тон любимых десертов, мужчины вспоминали про свои кашемировые пальто цвета карамели, женщины каждый год выбирали новые наряды в неизменной ванильно-кремовой гамме, молодые леди грели холеные руки в нежно-ягодных перчатках, кутались в фисташковые шарфы, и надевали обувь шоколадных тонов. Но людей тянуло в «сладкий дом» не только ради праздничного чизкейка. Всем хотелось поглядеть на многоярусный рождественский торт, который традиционно выпекали специально для ежегодного бала снежинок. - Сегодня здесь народу больше чем в прошлые праздники, - оглядевшись, сказала Кристина. - Их любопытство подогревает новый шеф, для него эта работа - самый важный дебют его большой кондитерской карьеры.

Торт должен был быть выставлен на главной витрине еще 15 минут назад, и, несмотря на то, что ожидание оживляло, люди беспокойно перешептывались, пытаясь понять, что же произошло. - У них нет кокосовой пыльцы, - улыбнулся Ангел. - Откуда ты знаешь? – начала, было, Кристина, но спохватившись, рассмеялась.

- На самом-то деле пыльца была. Но ее спрятали. Сейчас шеф-кондитер принесет два новых пакета с пыльцой. В одном будет молотый кокос, а в другом сода. Шеф попробует все ингредиенты декора, и, утвердив их, даст команду украшать. В этот самый момент недоброжелатель вместо кокоса подложит соду и безнадежно испортит торт. - Ты можешь этому помешать? - А зачем, по-твоему, мы тут? - А я думала, ты просто провожаешь меня к Лауре… - разочаровано протянула Кристина.

Он почувствовал какие-то странные непривычные ощущения, и, отогнав их, сконцентрировал внимание на кондитерах.

Политика кондитерской была прозрачной до предела; все подготовительные этапы совершались на глазах у людей - кухню отделяли стеклянные стены - и только декорирование пирога происходило за ширмой. Кивнув на нее, Кристина спросила - Они подменят ингредиенты там? - Да. - Но как туда попасть? Не успела она спросить, как он, оказавшись вдруг за стеклом, исчез за ширмой и буквально через пару секунд вновь стоял рядом с ней.

- А как они разрешили тебе находиться там, тем паче в пальто? - Они видели меня пекарем, одним из тех, кого в этот момент не было рядом. - Но я, же видела тебя в твоем черном пальто!

- Послушай…, - удивился, было, Ангел, но его прервал торжественный голос. - Сладкого вам Рождества! – и тут же на главную, пустующую с самого утра витрину вынесли сладкий шедевр. Мгновенно из толпы стали доносится восторженные реплики. - Такого еще не было никогда! - Это работа не кондитера, а ювелира! - один восторг сменялся другим. - Люси,- попросила статная дама стоящую рядом девушку, - зайди сюда после праздников и попроси эскизы свадебных тортов, - Послушай, - озадачено почесав затылок, сказал Ангел, когда они вышли на улицу - я все же не понял, как ты могла видеть меня в пальто? Я же стал пекарем. - Нет же, я тебе говорю, ты стоял за стеклом точно в таком же виде, как и сейчас, а они вели себя так, словно ты и в самом деле был с колпаком на голове и в белом фартуке… - И все же это невозможно… - Почему невозможно? - Потому что так меня мог видеть только… - начал было что-то объяснять Ангел, но его внезапно отвлек громкий спор на соседней улице.

Худощавый старик с бородой что-то эмоционально доказывал своей пожилой спутнице. Грузная дама, в длинном фиолетовом пальто и нежно-розовом платке, укрывающем волосы, была похожа на добрую фею из диснеевской Золушки, правда, с очень грустным лицом. Переваливаясь с боку на бок как утка, она с трудом поспевала за спутником. - Прости меня Господи! Как же я, старый ишак, мог послушаться тебя, Латифа, и влезть в это богомерзкое дело! Теперь нет ни денег, ни доброго имени! - Кто же знал, Абдулла, что все так закончится! Ты же знаешь, не для нас с тобой я настаивала положить деньги в банк, а ради будущего наших внуков. За счет этих процентов мы смогли бы оплатить учебу нашей Джамили! - Шайтан тебя попутал женщина, а ты вместе с ним - и меня! На что мы будем теперь жить! Слушай тебя после этого - махнув на жену, рукой, разгоряченный муж ускорил шаг и оставил Латифу далеко позади. Полноватой женщине было боязно идти по скользкой дороге без помощи мужа. - Пару лет назад она убедила мужа вложить деньги в банк знакомых под весьма привлекательный процент, - наклонившись к Кристине, прошептал ей на ухо Ангел - В итоге банк разорился, а все нажитое годами пропало в никуда.