дверь. Послышалась затейливая брань, и чуть погодя открылась обычная дверь. В кухню вошел невысокий мужчина в очках

и шляпе, и Гримми.

Незнакомец огляделся. Что-то в нем мне показалось знакомым. Когда он заговорил, я узнала в нем вчерашнего апранца. Он,

и вправду он! Пора тихонько сползать с табурета и двигаться в направлении выхода.

— Да у вас тут полная анархия! — объявил апранец. — Ничего не работает! Как выживаете, красотуля?

— Извольте обращаться ко мне, как положено, сударь, — отчитала его Гримми.

— А как положено?

— Любой здравомыслящий человек перед посещением другой планеты и конкретной ее области обязательно изучит, каковы

там нормы поведения. А вы не изучили, судя по всему. Это я нахожу оскорбительным.

— Ух, как вы завернули. Как по учебнику прочитали.

Гримми сверкнула глазами:

— Это вам не помешало бы почитать о Дарне.

— Женщина, вы чего такая злая? — непритворно удивился незнакомец и обратился к Гу: — Чего она злая?

— Голодная, наверное, — улыбаясь в бороду, ответил повар.

— Сударь, вы хотели посмотреть на блюда, так смотрите. Гу, покажи, что приготовили.

Я тихонько двигалась к выходу.

— Интересно, интересно. А это из птицы? Уберите, не люблю. Лучше рыбку. У вас тут хорошая рыбка?

— Да, сударь. Рыба у нас отменная. И птицу у нас готовить умеют, - помолчав, управляющая добавила: — У нас все умеют, в

Дарне лодырей не бывает. Мы и без техники прекрасно справляемся.

— Слушайте, женщина, что вы такая злющая, в самом-то деле? Аж страшно становится. Вы всегда так гостей встречаете?

Гу не удержался и прыснул. Апранец улыбнулся, показывая белейшие зубки, и танцующей походкой подошел ко мне. Не зря

у него такие большие глаза - успел меня приметить.

Я отвернулась, якобы стесняясь.

— Так-так, это у нас кто?

— Горничная, — ответила Гримми.

— Пусть за ужином прислуживает. Она в моем вкусе.

— У нас так не принято!

— Чего у вас не принято, улыбаться? — с вызовом спросил апранец.

— Горничных нельзя… трогать! У нас мораль! — тоном оскорбленной невинности выдала Гримми.

— А у нас амораль, — хохотнул апранец. — Привыкайте. Ты, горничная, прислуживаешь сегодня за столом. Заметано?

— Нет! — отрезала наша ведьма.

— Ну, ладно, другую найду, — не очень-то расстроился мужчина. — Показывайте мне спальню. Ах, да - корм для понги у вас

есть?

— Для кого?

— Ну, вы и мрак, — даже восхищенно выдохнул чудак. — Понги - это зверек шестилапый. А кошки есть?

-Да!

— Кошачий корм сойдет. Ну, веди меня в спальню, сексуальная злючка! Только не приставай…

Гримми покраснела, но ничего не сказала, и вышла из кухни. Апранец пошел за ней. Только они ушли, как я сорвалась с

места и кинулась к окну. У гаражей стояли наземные кары, не наши. По двору суетилась наша охрана и высокие люди в

черных комбезах.

Центавриане. Вот они и добрались до особняка.

Гу подошел ко мне:

— Что не визжишь?

— А должна?

— Конечно! Сам Ильмонг тебя приметил.

Мои брови поползли вверх.

— Этот апранец - артист Той Ильмонг?

— Да, Регинка. Герой любовных драм. И в жизни тоже герой-любовник.

— Да чтоб тебя рептилоиды сожрали! Врешь?

— Не-а, — хитро улыбнулся повар. — Так что не хлопай ушами, Регинка. Окрути артиста - небось, и женится.

— Обязательно, — пораженно вымолвила я.

Вечером случилось событие, потрясшее умы и гормоны женской спальни. Пятеро горничных лениво готовились ко сну, когда

дверь открылась, и нас посетила звезда. Сначала воцарилось молчание, а потом кто-то экстатически непристойно ахнул. Я

глянула на Маришку. Так и есть, она ахнула. Еще и плечиком дернула, чтобы бретелька сорочки сползла.

— Господин, — ошеломленно выдохнула немолодая Вигдис. Не знаю, случайность это, или нет, но с ее плеча тоже сползла

бретелька сорочки.

Я накрылась одеялом, и оставила маленькую щелочку, чтобы наблюдать.

Той Ильмонг ступил вперед, улыбаясь и позволяя собой любоваться. Смуглая кожа, огромные, круглого разреза глаза

медового цвета, миниатюрные нос и рот - для своей расы он невероятно красив. А для остальных человеческих рас - просто

красив.

Интересно, что это он покачивается? Пьян?

— Сударь! — в спальню вслед за ним влетела раскрасневшаяся Гримми. — Сударь, немедленно покиньте спальню!

— Подождите, я еще не успел никого совратить, — артист даже пьяным умудрялся говорить без запинки.

— Имейте уважение к дому, где вас приняли!

— А что я делаю, по-вашему? Проявляю уважение. Я, между прочим, пришел пожелать покойной ночи гражданкам… или, как

там у вас принято говорить…

Гримми краснела и наливалась злостью, но ничего сделать не могла. Я наслаждалась ее беспомощностью: это редкий

момент. Но я единственная наблюдала за управляющей, все остальные созерцали звезду.

— У меня проблема, — проговорил Той. — Я ужасно боюсь спать один. Представляете? Один в постели я покрываюсь

холодным потом. И кошмары снятся.

Артист прошелся к постели Маришки.

— Выручишь, золотко? Согреешь несчастного?

— Немедленно выйдите вон! — взорвалась Гримми и сжала руки в кулаки. — Иначе я вас… я вас…

— Продолжайте, — мурлыкнул Той, — вы меня заинтриговали.

Неизвестно, чем бы кончилось дело, не загляни к нам еще один гость. Я узнала в нем темноволосого здоровяка, который

довез меня до аэро-площадки. Здоровяк прорычал:

— Ильмонг, что ты творишь?

— Ты хочешь к нам присоединиться, Ветров?

Ветров желал скорее отсоединиться. Точнее, отсоединить звезду от постели Маришки. Мужчина просто, без труда, скрутил

Тоя и вытолкал в коридор. Кто же он, раз позволяет себе так грубо обращаться со звездой? Гримми была так признательна

здоровяку, что чуть не зааплодировала. Даже не поругав нас - а ругать она нас любила, даже когда было не за что - она

вышла в коридор.

— Откуда этот громила взялся? — сердито фыркнула Маришка.

Не выдержав, горничные рассмеялись. А я задумалась.

Гримми говорила, сегодня приедут гости нового владетеля. Один из гостей - Той Ильмонг, другой - некий Ветров, простой с

виду, но явно непростой по сути. Кем же тогда приходится третий, бледный принц из зоны? Уж не владетель ли он?

С прибытием звезды по имени Той многие в особняке начали сходить с ума. Все знали, что апранец чрезвычайно

любвеобилен и, что не менее важно, щедр, поэтому каждая уважающая себя фанатка поставила себе целью заарканить

артиста.

Гримми зверствовала, пытаясь приструнить фанаток, но ничего у нее не выходило. Девы желали урвать немного внимания от

кудрявой знаменитости, а знаменитость проводила вечера вне владения, по слухам, в компании распутных девок.

Другой важный гость. Ветров, куда-то уезжал с утра и возвращался поздно, уставший, замерзший, но довольный.

О владетеле ничего не было слышно. Бывшая владетельница, которой разрешили остаться в особняке, не покидала своих

покоев, предаваясь меланхолии.

Центаврианская охрана и настройщики бились над серьезной проблемой: их навороченные приборы, системы, и прочие

штучки не работали, а если и работали, то со сбоями. Ладно хоть кары, наземные и аэро, снегоходы, простые роботы

работали. И все равно центавриане поджимали губы и называли нашу планету «дикой», «примитивной» и «холодной».

Они-то предпочитали жить только на планетах с комфортным климатом, в домах, где все автоматизировано.

Наши парни из охраны только посмеивались.

А я… Я так и не сказала никому в особняке, что лишилась аэрокара. Не смогла признаться. Ник, шофер, несколько раз

спрашивал, почему я больше не летаю и не загоняю аэрокар в гараж. Я отвечала, что он все еще на диагностике в

Ферисголде, и клеила на лицо улыбку. Деньги за не пригодившиеся гараж и аренду в Иринве мне должны были перевести


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: