– Видите ли, Михаил Иванович, в этом здании должно быть чисто, очень чисто. Вот это вот оборудование будет удалять пыль, малейшую грязь, и даже выделения от дыхания. А вы пытаетесь создать трудности для оборудования своими завитушками. Всё должно быть строго рационально, и никаких излишеств. Это не дворец спорта или культуры, это дворец чистоты!

С этим придётся помучиться. Здесь совершенно не привыкли так работать. Бывая на заводах, убедился в том, что кругом грязь и сплошные отходы, кругом масло, грязные руки, подгонка кувалдой, если что?то куда?то не входит или не влезает. Лучше бы было строить всё в Ленинграде, но… Решение уже принято, придётся строить здесь. В Ленинграде сейчас не до этого! Сталин тоже не шибко доволен новым строительством, и без того дел по горло, но, пока терпит. Госплан принял строительство, и выделил финансирование и ресурсы. Начали. ИскИн 1594 поставила везде 'спутников' и лично наблюдает за всем. Ругается! Не привыкла к нашим 'особенностям'.

Наши взяли Киркинес, и в Альт–фьорде воткнули две КСР5 в «Тирпица», разнесли ему машинное отделение. Но, объявили, что попали по нему бомбами. Финляндия приняла ультиматум и вышла из войны, сразу после падения Киркинеса. Тоже самое сделали Румыния и Болгария. На юге наши вошли на территорию Венгрии. Гитлер через шведов запросил мира. Сталин потребовал капитуляции. Гитлер отказался и выступил в Рейхстаге с длинной речью, потребовал от нации сплотиться и дать отпор большевистским ордам. На выходе из рейхстага его поджидал снайпер.

Курт Валенхайм дрался в Сахаре, и у него на счету было почти 400 англичан. Взяли его на том, что он очень не хотел ехать на Восток. Там – верная смерть, а здесь ему показали швейцарский паспорт, и достаточно крупный счет был открыт в банке. Когда?то он поддерживал Тельмана, потом стал поддерживать фюрера, а сейчас он поддерживал Магду и Тома, своего, только что родившегося, сына. Он не был смертником и всё заранее рассчитал. Два выстрела и он успевает уйти. Ждать пришлось долго. Наконец распахнулись двери, и Адольф, приветствуя встречающих правой рукой, пошёл вниз к машине. Его подвела его любовь к позёрству. Он остановился у машины, и повернулся к толпе. И получил две пули в затылок. Удивлённый Курт понял, что в засаде он не один. Подобрал стреляную гильзу, протер, на всякий случай, ещё раз винтовку, сунул гильзу в карман и зашагал прочь от засады. Своё дело он сделал, теперь в Цюрих! Но, он туда так и не попал. Немного позже его тело было обнаружено в Шпрее. А в Берлине вовсю шли аресты: гестапо арестовывало армейцев, армейцы расправлялись с гестапо. Заговор был подготовлен отвратительно! Канарис знал это, но привлечение большого числа участников было крайне опасно: слишком многие в Германии сотрудничали с Гестапо. Адмирал решил просто немного половить рыбу в мутной воде, и всплыть со своими предложениями позже, когда всё успокоится. Поэтому все непосредственные участники покушения были ликвидированы, включая их ближайших родственников. Действительно, через несколько дней ажиотаж вокруг убийства фюрера стих, его похоронили в парке Фридрихсхайне, и начали строительство пантеона. В Имперской канцелярии собралось всё руководство вермахта, СС, СА, СД, люфтваффе и кригсмарине. Согласно завещанию Гитлера, вся власть, в случае его смерти, переходила к Герману Герингу, наци N 2 в стране. Против этого были многие участники совещания. Адмирал сидел довольно далеко от будущего фюрера, он, пока, молчал. Высказывались другие, а он, похлопывая пальцами по тоненькой папочке, внимательно наблюдал за тем, куда качнётся маятник истории. Когда все осипли спорить, он попросил слова.

– Господа! Я бы хотел познакомить Вас с собранными материалами по вооружению и составу русской армии. Несколько последних месяцев мои люди активно собирали сведения о противнике.

– Этим надо было занимать до войны! – устало пробурчал Геринг.

– До войны в этом не было необходимости! – парировал Канарис. – Мы знали о противнике почти всё!

– Кроме наличия у него большого количества новых танков! – недовольно добавил Кейтель.

– Не спорю, господин генерал, но это не помешало нам дойти до Волги!

– Но помешало выиграть войну! – недовольным голосом произнёс Гиммлер.

– Помешало нам не это, а неожиданное знание противником наших стратегических планов на Кавказе и на Волге. Начиная с августа 42 года все наши планы так или иначе становились известны противнику, а с весны этого года Красная Армия кардинальным образом перевооружилась, причём качественно новым оружием.

– Что Вы хотите этим сказать? – задал вопрос Геринг.

– Только то, что нам не выиграть эту войну без помощи извне. Необходимо заключить мир на западе! Тогда, и только тогда, у нас появится хотя бы минимальный шанс устоять.

– Англичане и американцы на это не пойдут! – сказал Шелленберг. – Не в их интересах сохранять сильную Германию.

– Необходимо попытаться! И убедить западных союзников, что только вместе с нами удастся отстоять Европу от большевиков.

Установилась многозначительная тишина.

– Пожалуй, я могу взяться за этот вопрос. – произнёс, молчавший всё время, Борман. 'Золото партии' находилось в руках этого человека. Это был могучий козырь, перекрывший все остальные.

Но, на третий день после убийства Гитлера, из Полярного выскользнули две тени: К21 и К22 ушли в дальний поход к берегам Канала.

События развивались стремительно. Я помню, как улыбался Сталин, выговаривая мне о 'моих ошибках'. Ошибок не было. Ошибался он. Граф Гогенлоэ прибыл в Англию 13 сентября, всего через пять дней после 'стрельбы у рейхстага'. И был принят Черчиллем. Наша радиослужба зафиксировала высокую активность немецких и английских радиостанций на следующий день. Компьютеры в Уфе приступили к дешифровке сообщений. Основным каналом связи оказалась радиостанция в Киле, отвечала ей радиостанция Royal Navy. 15 сентября шифр был взломан, речь шла о заключении сепаратного мира между Германией и Великобританией. Немцы обещали не препятствовать высадке 'союзников', в обмен на возможность продолжения боевых действий против Советского Союза и поставки горючего в Рейх. В одной из радиограмм говорилось о назначенном на 16–е сентября в 16 часов совещании в Рейхсканцелярии. Сталин приказал нанести удар ОДАБами по Рейхсканцелярии в 16.30. Он решил поставить окончательную точку в переговорах.

Пошло 4 машины 890 полка АДД во главе с командиром полка Героем Советского Союза подполковником Энделем Карловичем Пусэпом. Последняя машина звена несла термоядерную бомбу в полторы мегатонны. В случае промахов трех первых самолётов, она должна была поставить окончательный крест на судьбе руководства III Рейха. Самолёты взлетели из Сещи, легли на курс 265 градусов, заняв эшелон 15 км. Предстояло поразить бункер Гитлера на Вильгельмштрассе, недалеко от знаменитых Бранденбургских ворот, в 150 метрах от Тиргартена. По сигналу воздушной тревоги все укроются именно там. Две другие бомбы предназначались самой рейхсканцелярии, Вильгельмштрассе 77, громадному 400 метровому зданию. Дружно ревели двигатели, Пусеп поставил машину на автопилот. Ещё на земле, при постановке задачи, все знали, что может быть, это последние бомбы этой войны. В 16.22 легли на боевой, в 16.26 штурман Василий Ковтуненко поймал в перекрестие цель и нажал на бомбосбрасыватель. Громадная пятитонная бомба понеслась вниз, таща за собой стабилизирующий парашют. Немцы практически не видели машину Пусепа, Ту16 шёл слишком высоко, чтобы различить детали.

– Накрытие! – раздался голос ведомого, и через минуту, тот же голос добавил: 'Сброс!'

– Накрытие! – раздался голос майора Родных, и через минуту, он же сказал: 'Сброс!'

– Накрытие! Немцам сегодня повезло! Ложусь на обратный курс! – сказал замыкающий группу генерал Водопьянов.

Рузвельт получил известие о принудительном окончании переговоров Сталиным через полтора часа после взрывов на Вильгельмштрассе. Их передал адмирал Редер, сообщивший, что русские реактивные самолёты нанесли дневной бомбовый удар по Берлину тремя бомбами невероятной мощности. Все находившиеся в Гитлербункере люди погибли, Рейхсканцелярия разрушена, всё руководство Германии погибло.