— Если у вас не хватает собственной сообразительности, тогда, так и быть, слушайте конец истории, — ответил Цицерон. — В ту самую бочку, которую я выпилил из бревна, я посадил Алексея Александровича и преспокойно донес его до лагеря. Твой папа сидел в ней как в броневике и, между прочим, не задавал таких вот глупых вопросов. Ни один зверь не мог его достать. Теперь-то вам ясно?

— А-а-а! — протянул мимикр. — Теперь ясно.

— Гениально! — восхищенно проговорил Алеша. — Такая простая мысль, а мне почему-то не пришла в голову.

— То-то и оно, — высокомерно ответил Цицерон. — Для того чтобы мысль пришла в голову, надо держать эту голову настежь открытой для мысли. А у вас они заперты на все замки. Ну а через щель, — робот постучал себя манипулятором по голове, — сюда может заползти только маленькая подленькая мыслишка. В общем, думать надо. Думать.

— А я уже придумал, — неожиданно заявил мимикр. — Давайте украдем бочку, и дело с концом.

— Красть нельзя, — ответил Цицерон.

— Почему? Он себе ещё сделает.

— Нельзя, потому что нельзя! — От возмущения Цицерон даже ударил манипулятором по полу, да так сильно, что дом вздрогнул как от пушечного выстрела.

— Да, Фуго, — поддержал робота Алеша. — Ты не обижайся, но друг у друга воруют только животные и дикари.

— Даже если они носят галстуки и летают в космических кораблях, добавил Цицерон.

— Так это же друг у друга, — ответил мимикр. — А какой он нам друг? Так, тимиукский колдун какой-то. Вот у вас я никогда бы ничего не взял, потому что вы свои.

— Какая разница, свои или не свои?! — на этот раз возмутился Алеша. Если ты украл, значит, ты вор.

— А если ты вор, нам с тобой не по пути, — закончил за Алешу Цицерон. — Иди тогда к тимиукам и тырь у них ромбодабы хоть до посинения.

— А я и так их стырил, — удивленно сказал мимикр. — И мы очень неплохо их съели.

Алеша с Цицероном растерянно переглянулись.

— А я как-то не подумал, где ты их взял, — расстроился Алеша.

— Ладно, как хотите, — сказал мимикр. — Если нельзя украсть, тогда давайте отнимем. Они у нас землян и мимикров воруют, а мы не можем у них какую-то паршивую бочку отнять?

— А это уже грабеж, — проговорил Цицерон. — Этот мимикр мне нравится все меньше и меньше. Мы с тобой, Алеша, пригрели на груди вора и грабителя. Я предлагаю оставить его здесь. Пусть с колдунами живет, может, они его воровать отучат.

— Нет! — завопил Фуго. — Вы меня сюда притащили, вы и вытаскивайте! Я один через этот лес не пойду! И с колдунами жить не буду. Они меня в какую-нибудь гадость превратят! А я чистокровный мимикр и хочу им остаться до конца своих дней!

— Успокойся, никто тебя здесь не оставит, — сказал Алеша. — Цицерон пошутил.

— Я никогда не шучу. У роботов чувства юмора не бывает. Я могу только пересказывать веселые истории, но самому мне никогда не бывает весело… но почему-то иногда бывает грустно.

В этот момент до беглецов донесся громкий крик и стенания. Алеша с мимикром тут же выскочили на крыльцо, а Цицерон высунул на улицу голову. Недалеко от дома между деревьями они увидели бегущего по воде доброго колдуна. Он шатался как пьяный, держался за голову и с ужасом все время повторял:

— Я паук! Я паук! Я паук!

— Должно быть, рехнулся, — предположил Фуго и добавил: — Он мне ещё вчера показался подозрительным.

— Нет, не рехнулся. — Цицерон на четвереньках выполз из дома и встал во весь свой гигантский рост.

— Он превратил меня в паука! — сквозь рыдания причитал хозяин дома. Бедный я, бедный!

— Обычный гипноз, — пояснил друзьям Цицерон. — Злой колдун, скорее всего, большой специалист по гипнозу, поэтому все и ходят к нему. Язычники. А наш хозяин, похоже, даже этого не умеет. Сейчас проверим, какой он паук. — Цицерон вышел навстречу тимиуку и, чтобы привлечь его внимание, помахал манипулятором. — Послушай, колдун, — громко обратился он к тимиуку.

— Я паук! — с отчаянием в голосе откликнулся хозяин дома.

— В этом никто не сомневается. Если я снова превращу тебя в человека… тьфу, в тимиука, ты отдашь нам бочку?

— Бочку! — как завороженный повторил колдун. — Зачем пауку бочка?

— Молодец! — похвалил его Цицерон. — Впервые за время нашего знакомства слышу от тебя умное слово. Ну так что, хочешь обратно стать тимиуком?

— Хочу! — воскликнул колдун и повалился на все четыре колена в ноги роботу. — Все отдам! Бери что хочешь… кроме дома! Только превращай поскорее, пока меня не склевали птицы или не раздавили звери!

— Он тебя словами заколдовал или показывал чего? — спросил Цицерон.

— Магический кристалл! — испуганно зашептал тимиук. — У него есть магический кристалл!

— Понятно. — Цицерон наклонил голову так, чтобы хозяину дома была видна мигалка. — Вот видишь, это самый большой магический кристалл во всей Вселенной. Смотри на него. Сейчас он загорится и закрутится. Потом я прочитаю заклинание, кристалл завоет, и ты снова станешь тимиуком. Ясно?

— Да, да, да! — запричитал колдун.

Алеша прыснул, взглянул на мимикра, но Фуго уже зашел в дом и оттуда серьезно спросил:

— Значит, воровать нельзя, а темных тимиуков обманывать можно?

— Цицерон не обманывает, он его разгипнотизирует. А то колдун так и будет считать себя пауком.

— Все равно, оба они жулики.

Цицерон нажал на груди кнопку, и мигалка тут же закрутилась, засверкала ярко-красным светом. От страха и благоговения у тимиука отвисла челюсть, а робот густым басом начал читать заклинание:

— Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов! Биссектриса — это крыса, которая бегает по углам и делит угол пополам! Именем матери гипотенузы, отца катета и дочери их — биссектрисы заклинаю тебя, стань снова тимиуком и отдай нам бочку! Можно без ягод. — После этого Цицерон включил сирену, и лес огласился таким жутким воем, что тимиук от испуга упал лицом в воду. — Все, свершилось! — торжественно закончил Цицерон. — Ты снова тимиук.

— А-а-а! — от восторга завопил хозяин дома, когда сирена замолчала. Он оглядел себя с ног до головы, любовно погладил шерсть на груди, а затем бросился к роботу. — Спасибо тебе, о великий железный колдун! Ты гораздо сильнее этого жалкого злого колдунишки! Если хочешь, оставайся у меня жить, мы с тобой таких дел понаделаем…

— Нет, спасибо, — ответил Цицерон. — Я в колдуны даже за новые аккумуляторы не пойду. Каждый должен делать свое дело. А меня дома ждет моя работа, с которой никто не справится так, как я.

— Жаль, а то бы мы с тобой такого наворочали… — искренне огорчился колдун.

— А за что он тебя в насекомое превратил? — спросил Цицерон. — Вроде бы соседи, должны жить мирно.

— Настроение у него сегодня плохое, зуб разболелся, вот и злобствует, силу свою показывает, чтоб боялись.

— Может, мне пойти к нему свою силу показать? — Цицерон пошевелил своими страшными крюками-пальцами. В этот момент из-за ближайших деревьев выскочил тимиук в таком же ветхом, рваном платье, как и у доброго колдуна. Он бросился со всех ног к своему дому, и Цицерон спросил: — Это он?

— Он, — испуганно ответил колдун. — Подслушивал.

— Эй, — вслед ему крикнул робот, — энтомолог недоделанный…

— Тихо, тихо, — умоляюще запричитал тимиук. — Не серди его, а то я уже чувствую, как опять превращаюсь в паука. Ты же уйдешь, а мне с ним жить дальше.

— Ладно, разбирайтесь сами, а нам пора. Иди, выгребай свои ягоды, мы забираем нашу бочку.

— Мы уходим? — выскочив на порог, радостно спросил мальчик, давно потерявший надежду когда-нибудь выбраться из этих глухих мест.

— Да, — ответил Цицерон. — И не просто уходим, а уходим навсегда. Теперь нас не сможет остановить даже целая тимиукская армия.

Помогая раскладывать ягоды по пустым горшкам, Алеша без умолку болтал и в суматохе случайно опрокинул целый горшок ягод на мимикра. Фуго тут же убрался в угол, улегся там и, неотличимый от соломы, долго лежал и ворчал о неаккуратности землян, глупой запасливости тимиуков и тотальном невезении всех мимикров, когда-либо живших во Вселенной.