Смит застонал.

— Не торопись, — предупредил его Чиун. — Не так сильно.

Римо отпустил палец и, выждав немного, нажал снова. Дыхание у Смита участилось и стало глубже. По пульсу на ноге Римо определил, что ритм сердца убыстрился.

Смит открыл глаза, приподнял голову и вновь застонал.

— Все в порядке, Смитти, мы с вами, — сказал Римо.

— Римо… — выдохнул Смит. — Быстрее…

— С этим спешить нельзя, Смитти. Чиун говорит, надо соблюдать осторожность.

— Нет!.. Надо спешить. Корабль хотят поджечь и взорвать.

Изумленный Римо выпустил ногу Смита, и она со стуком упала на пол. Раненый поморщился от боли.

— Что вам известно? — спросил Римо.

— Внутри судна существуют тайные переходы.

Я подслушал, как обсуждался план взрыва… Они напали на меня…

— Как вы попали туда, черт побери? — спросил Римо. — Ведь я заклинил дверь в подсобку.

— Я открыл ее ломом.

— А они были уже там?

Смит попытался кивнуть и опять застонал. Значит, есть и другие входы, заключил Римо. Смит старался принять сидячее положение.

— Вы должны помешать этому, Римо… Погибнут тысячи людей… тысячи.

— Вы продержитесь без нас?

— Да. Спешите же!..

Римо со всех ног помчался к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Чиун догнал его.

— Я горжусь тобой, сынок, — сказал он.

— Почему?

— Ты принял верное решение.

— Какое?

— Бежать отсюда. Мы захватим шлюпку и уйдем подальше от этого проклятого корабля, пока не поздно.

— Ты ошибаешься, — сказал Римо. — Мы бежим снимать мины.

— Тогда почему мы бежим не туда? Ведь они внизу.

— Я хочу позвать на помощь.

— Разве мы в ней нуждаемся?

— Спасибо, Чиун! Я рад услышать это от тебя. Ты беги вниз и начинай снимать мины. А я — наверх!

— Приказы, приказы… — ворчал Чиун, направляясь вниз по лестнице, к сердцу корабля.

Выбежав на палубу, Римо успел увидеть, как Аристотель Тебос, поспешно вошедший в кабину лифта, закрыл за собой дверь и начал спускаться вниз, к платформе.

На палубе было полно людей. Море было спокойным, многие участники праздника решили передохнуть и подышать свежим воздухом. Они сгрудились вокруг геликоптера.

Римо посмотрел за борт. Лифт остановился у небольшого дока, к которому только что причалил катер. Там ждали с полдюжины мужчин с «дипломатами».

— Откуда взялись эти люди? — подумал Римо. Однако времени на размышления не было. Он двинулся к вертолету, скрытому от его глаз толпой. Подойдя ближе, Римо увидел, что вертолет выведен из строя: торчат оборванные провода, двигатель разбит, на досках палубы валяются снятые детали.

Скуратис и Елена наблюдали за действиями летчика, осматривающего разрушения. Скуратис обнимал девушку за плечи. Судя по всему, она проигнорировала волю отца и намеревалась провести ночь на яхте Скуратиса.

— Эй, грек! — крикнул, подходя к ним, Римо.

Скуратис скосил на него злые глаза.

— Вы знаете этого человека? — спросил он у Елены.

— Не обращайте на него внимания, дорогой.

— Корабль скоро взлетит на воздух. Это дело твоих рук, грек! — продолжал Римо.

Скуратис хотел дать знак своим телохранителям, стоявшим в толпе, но правая рука отказалась ему повиноваться: локоть Римо слегка коснулся ее в промежутке между большим и средним пальцами.

— Никаких сигналов, никаких криков, — сказал Римо. — Проходи!

Он принялся подталкивать грека вперед, как дети толкают игрушечного коня на колесиках.

К ним подошли двое охранников.

— Скажи им, что все в порядке, — приказал Римо.

— Все в порядке, — безропотно повторил грек.

Стражи отошли в сторону, уступая дорогу.

— Что ты имел в виду, когда говорил про взрыв? — спросил Скуратис, после того как Римо вытолкнул его на площадку лестницы.

— А то, что твои головорезы заминировали судно. Сейчас оно пойдет ко дну вместе с тобой.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — возразил Скуратис.

— Ладно. Там увидим.

На своем этаже Римо отыскал чулан, дверь которого взломал Смит. Дыра во внутренней стальной переборке была расширена Чиуном. Римо вытолкнул грека в нижний коридор. Скуратис оглядывался вокруг в полном замешательстве.

— Что это? — спросил он наконец.

— Мне непонятно одно, — сказал Римо, — зачем тебе понадобилось взрывать собственное детище, грек?

— Пошел ты к дьяволу, американец! — завопил Скуратис. — Ты, видно, спятил! Я не понимаю, о чем ты говоришь. Что это за место?

— Оно тебе незнакомо?

— Нет! Я ничего такого не строил. Здесь было хранилище для горючего, его не трогали, когда переоборудовали корабль. Здесь не должно быть ни коридоров, ни комнат.

— Но они есть! — сказал Римо. — И коридоры, и комнаты, и компьютеры, и телевидение. И еще — мины!

По коридору к ним спешил Чиун.

— Плохо дело. — Старец покачал головой. — Я нашел несколько бомб и обезвредил их. Но им нет числа.

— Мы обезвредим их все, — сказал Римо.

— Там еще канистры с бензином и радиодетонаторы.

— Это Тебос! — завопил Демосфен. — Какой мерзавец!

— Зачем это ему? — спросил Римо.

— Он задумал потопить судно и меня вместе с ним!

Вот почему он прославлял сегодня этот корабль, называя его моим памятником. Он хотел сделать его моей могилой. Грязный негодяй!

Он вырвал у Римо руку, удивив тою незаурядной силой, таившейся в коротком теле. Римо сделал шаг вперед, намереваясь остановить его, но Скуратис решительно зашагал дальше по коридору.

— Покажите мне мины! Где бензин?

— Там. — Чиун показал рукой. — Везде.

Скуратис стремглав кинулся бежать в указанном направлении.

— Не выйдет! Никакая сволочь в бальных туфлях не сможет уничтожить корабль Скуратиса! — рычал он. Крик эхом разносился между металлических стен коридора, точно голос из преисподней.

Аристотель Тебос торопливо перебрался с катера на яхту и взял полевой бинокль, который услужливо протянул ему кто-то из команды.

Он подался вперед, наклонившись над бортом «Одиссея», и навел окуляры на «Корабль Наций», величественно идущий сквозь сгущающиеся сумерки, то поднимаясь на гребень волны, то опускаясь; волны с грохотом дробились перед носом гигантского судна.

— Сколько осталось? — спросил он.

Один из шестерых, приехавших с ним на катере, взглянул на ручные часы.

— Еще три минуты, сэр.

— Геликоптер не взлетит? — спросил Тебос. — Ты уверен?

— Разве что они найдут способ взлететь без двигателя, сэр.

Тебос рассмеялся и опустил бинокль.

— Попросите мисс Елену выйти на палубу, — сказал он офицеру в морской форме. — Пора ей узнать, что наш бизнес — это не только любезные улыбки и торты с кремом.

— Как вы сказали, сэр? — переспросил моряк. — Мисс Елену?

— Да.

— Но мисс Елена не возвращалась на яхту, сэр. Разве она была не с вами?

Бинокль выпал из рук Тебоса, ударился о перила и скрылся в морской пучине.

— Вы хотите сказать, что она еще не…

Никто не ответил. Тебос повернулся в сторону корабля Объединенных Наций, его пальцы судорожно сжали металлические поручни перил. Осталось всего две-три минуты. Она не успеет возвратиться. Его дочь погибнет у него на глазах!

— Их слишком много! — кричал Скуратис, отрывая провода от брусков динамита. — Мы не успеем!

Он выпрямился и посмотрел по сторонам. Коридоры были сплошь покрыты взрывчаткой и зажигательными бомбами; каждая связка имела отдельный часовой взрыватель.

Римо и Чиун продолжали обрывать провода. Наконец Чиун сказал:

— У нас есть свои обязательства, Римо, пора уходить.

— Еще не пора, — возразил Римо.

— Теперь или никогда, — сказал Чиун. — Мы занялись не своим делом. Мы сделали все, что могли, для этих презренных персов, не имеющих даже телевидения и называющих ассасинов убийцами…

— Заткнись и занимайся лучше делом! — оборвал его Римо. — Мы это делаем не ради персов.

— Тогда для кого же? У нас больше ни с кем нет контракта.