Эскадра покидает Севастополь

Севастополь. Практическая эскадра в Южной бухте. (С открытки того времени)

Эти цифры говорят о многом. Высшая чиновничья верхушка считала себя помещиками от ведомства, в коем состояла, и в действительности служила не своему народу, а своему царю-кормильцу. Так на рубеже двух веков в России, разодетое в разные «одежды», по-прежнему существовало крепостное право. В подтверждение этого заметим, что число медиков в Морском ведомстве за эти четыре года увеличилось с 291 до 295 – на 5 человек !!![2]

Бумажную деятельность высшего чиновничества можно хоть как-то оправдать – другим заниматься они не могли, но оправдать постоянную экономию на боевой подготовке кораблей уже никак нельзя. Из- за недостатка средств в течение 11 лет с 1895 по 1905 гг. «Двенадцать Апостолов» был в кампании только шесть раз.

Дважды во время службы его использовали в качестве опытового корабля. В результате проведенных на нем испытаний принимались технические решения в масштабе всего флота.

Первым в начале ноября 1895 года испытывался изобретенный минным офицером канонерской лодки «Терец» лейтенантом А.П. Угрюмовым ручной способ постановки мин заграждения с рельсовых путей. Еще в 1892 г. А.П. Угрюмов предложил свой способ постановки мин заграждения, применимый практически для каждого корабля (представлен в МТК 2 декабря 1892 г.).

Одновременно свой проект предложил и лейтенант Степанов, ставший впоследствии командиром минного заградителя «Амур», от мин которого в 1904 г. погибли два японских броненосца. Способ Степанова был более сложным и нашел применение только на кораблях специальной постройки. По системе Угрюмова мины хранились на палубе на специальных рельсах и в нужный момент просто вручную сбрасывались за борт. Впервые этот способ испытали летом 1893 г. на шхуне «Пицунда». В начале ноября того же года их повторили уже на «Двенадцати Апостолах».

Для этого на верхней палубе за кормовой башней проложили «железную дорогу», которая завершалась своеобразным наклонным «трапом». Высота «трапа» над водой составила 5,5 м. Под руководством минного офицера броненосца лейтенанта Симона 11-го и 12-го ноября сбросили в течение нескольких минут по 11 мин. Ус

пех превзошел все ожидания – мина в воду падала практически вертикально, имея наклон всего в 5°. Такой способ особенно был применим для броненосцев, ведь на них по положению мирного времени находилось более 300 мин, а в военное время их число достигало 600. Рельсовый способ постановки мин затем полностью вытеснил более сложный механический при помощи кранбалок по системе лейтенанта Степанова, бывшего на вооружении наших первых минных заградителей.

Второй раз корабль назначили для испытаний при выявлении оптимальных размеров выстрелов для минных сетей. Противоречивые мнения специалистов, обобщивших опыт русско-японской войны, о целесообразности сетевых заграждений вынудили МТК детально рассмотреть этот вопрос. Для опытов вновь выбрали «Двенадцать Апостолов».

Основной целью стало выяснение достаточной прочности сетевых полотнищ и длины шестов (6 м). Более того, в МТК опасались, что торпеды, попадая в район нижней кромки сети, подтягивали ее до борта. Для ответа на эти вопросы корабль с опущенными минными сетями обстреливали торпедами образца 1898 и 1904 гг.

Первые два выстрела торпедой образца 1898 г. (скорость 29 узлов, вес 440 кг.) сеть (вес полотнища 180 кг.) выдержала. При двух выстрелах торпедой образца 1904 г. (скорость 32 узла, вес 656 кг.) оказалось, что в первом случае в сети, не имевшей подвесок, торпеда не дошла до борта 0,9 м, во втором – попав в сети с подвесками, она разорвала 25 подвесок и почти дошла до самого борта. Опыты дали ценные результаты, и позднее на всех кораблях для большей безопасности минные выстрелы удлинили до 7,3 м, а диаметр колец сетей уменьшили.

В 1896, 1899, 1900 и 1901 гг. корабль в первую линию не входил и находился либо в излюбленном флотским руководством вооруженном резерве, либо в ремонтах. В этот период экипаж корабля заметно сокращали, и жизнь на нем шла как бы «в полнакала».

Но тем не менее, по понятиям столичной верхушки, флот жил. Так в феврале 1901 г. в библиотеку броненосца передали в единственном экземпляре (№ 109) «секретное издание» «Сборник сведений о военно-морских флотах иностранных государств». В качестве дополнения к нему поступил и экземпляр, посвященный только кораблям японского флота. Книги эти доставляли из Главного штаба в штаб флота, а уже оттуда по приказу его начальника контр-адмирала Иениша передавали на крупные боевые корабли.

Спустя четыре месяца, 1 июня, на броненосец пришел очередной документ. В нем говорилось, что «Ее императорское Высочество княгиня Ксения Александровна изъявила желание, чтобы при проходе Ее Императорского Высочества мимо судов эскадры команды становились для отдания почестей только один раз в день».

Сейчас можно только догадываться, какие чувства у корабельных офицеров вызвала столь «важная» бумага – восхищение ли ее добротой и милосердием, или раздражение тем, что к мнению любой особы царской фамилии подобострастно прислушивается высшее руководство флота.

Ясно только то, что постоянные прогулки по морю отдыхавшей на юге Ксении

Александровны были бы менее утомительны для флота только после подобной директивы, ведь приветствие требовало нахождения команд на палубах в течение 20-25 минут на все время прохождения ее великолепной яхты мимо стоявших на рейде кораблей. Столь «щадящая» директива исходила только от Ксении Александровны. В отношении же других членов царской семьи все оставалось по-прежнему.

В августе 1901 г. флот взбудоражили разговоры о целесообразности телесных наказаний для нижних чинов. Надо отдать должное офицерам – они выступали за их отмену. Вот, что писал по этому поводу в октябре в Главное Военно-морское судебное управление командир «Двенадцати Апостолов»: «По моему мнению, следует упразднить телесные наказания, как постыдное для человеческого достоинства вообще и особенно для воинского звания. Применение такого наказания к матросу из моей долголетней службы показало, что наказанный таким образом нижний чин считается потерянным для службы, так как он совестится своих товарищей и затем старается совершить проступок, за который его сослали бы в дисциплинарный батальон».

В новом 1902 г. положение с боевой подготовкой несколько улучшилось. Все более и более взоры руководящей верхушки устремлялись на Дальний Восток, где японский флот неуклонно пополнялся новыми кораблями. Весьма отдаленно, но все же чувствовалось приближение войны с далекой восточной страной. Может быть, поэтому в период с 1902 по 1906 гг. «Двенадцать Апостолов» ежегодно вводили а кампанию.

С 1 июня по 1 октября 1903 г. броненосец прошел все плавания в составе Практической эскадры под командованием контр-адмирала Кригера. Затем корабль простоял в отряде вооруженного резерва, но уже под командой вице-адмирала Скрыдлова. С 25 февраля по 9 марта 1904 г. «Двенадцать Апостолов» находился в Алексеевском доке. За это время на нем успели заменить лишь бакаутовые подшипники. 1 мая корабль начал кампанию, но уже, скорее, как учебный корабль. На нем до 1 октября находились ученики одной из учебных команд Севастополя. Затем с 1 октября 1904 г. и до конца года – вновь служба в первой линии боевых кораблей.

С 1 по 8 апреля 1905 г. прошла очередная стоянка в доке – теперь для окраски подводной части.

Цусимская трагедия и поражение в русско-японской войне сразу принизили значение флота для Российской империи. По стране пронеслась Первая революция. Стоя с 21 мая 1905 г. по 1 января 1906 г. в вооруженном резерве, команда броненосца «Двенадцать Апостолов» активного участия в революции не принимала. После подавления восстания на «Потемкине», «Очакове» и в самой Севастопольской крепости на юге медленно стало воцаряться спокойствие. Россия опустилась во времена мрачной самодержавной инквизиции.*