- Дорогая, - Артур заключил ее в объятья, нежно целуя в изгиб шеи.

- Как твой день? – как обычно задала она свой вопрос заранее, зная на него ответ.

- Как всегда. Ты поговорила с сестрой? – они находились уже в доме, Беси, вешала в шкаф его плащ и цилиндр, а другая служанка - Морион подала ему чай. Дом был огромным, и поэтому его предстояло еще довести до конца. Величественный холл еще ремонтировался, а проходы в другие части дома закрыты. Планировка дома отдалено напоминала Гарден-Дейлиас, те же плавные переходы между комнатами, то же легкое сочетание классики и современности.

- Да, все безнадежно, - проронила она.

- Это как так? – Артур вздернул бровь, не понимая такого уклончивого ответа жены.

- Она больше не любит его, - он закрыл лицо рукой, словно пытаясь этим жестом полным отчаянием помочь своему другу.

- О, боже. Все рухнуло…

- Да… - ей было самой страшно от этой мысли, - все рухнуло, - повторила минорно Урсула.

- Неужели ни чем не помочь? – в его голосе звучали страх и надежда одновременно, - может еще есть шанс?

- Думаю, что нет, - она опустилась перед ним на колени, ласково, как котенок, кладя ему голову на колени, - если я бы сказала такое, ты бы простил меня?

- Да, ибо я не мыслю себя без тебя, - Артур посмотрел в ее зеленые глаза полные слез. Он видел все слезинки на ее ресничках. А может еще есть шанс? Ведь Диана и Виктор любят друг друга. Неужели, любовь не может стать сильнее гордости и обиды. Ведь умение прощать, это и есть умение любить. А разве есть мир без любви и прощения? Все мы смертны, и все мы свершаем ошибки.

₪

Октябрь 1929

Этот день навсегда останется в памяти людей, ибо этот день разделил мир до и после. Все началось 24 октября 1929 года, день, что назовут потом «черным четвергом», на одной из бирж произошел обвал акций, и мало кто придал этому значение, если бы события не привели к мировой трагедии, принявшей катастрофические масштабы в «Черный понедельник» (28 октября) и «Черный вторник» (29 октября). 29 октября 1929 года - день биржевого краха , дата, что переменила все, началась точка отчета к следующей катастрофе.

В то время были привязаны к золотому запасу, золото имело огромную ценность, оно значило все, без него ты никто. В то же время производство росло, ничто не стояло на месте, количество товаров увеличилось многократно, производитель давал, то, что хотело население. Но, когда денег стало меньше, чем товаров, вызвав финансовую нестабильность, банкротство многих предприятий, не возврат кредитов, стоило на миг задуматься.

После Великой войны США не знали не бед, не голода, страна процветала, цвела в отличие от искореженной войной Европы, которая медленно выползала из военного кризиса. Понемногу Европа приходила в себя, кто-то уже крепко встал на ноги, но кризис все погубил. Об этих темных годах будут вспоминать годами, и еще долго Европа будет приходить в себя, словно после долгого тяжелого сна. Мир изменился…

В тот октябрь Европа жила беззаботно, она считала, что ее не затронут проблемы Америки, что все это временные явления. Люди будто бы не могли поверить в то, что скоро их жизнь превратится в кошмар. Обвал маленькой биржи, одной из многих, где и надували финансовые пузыри, для многих казался ничтожной крупицей в финансовом мире, но это было заблужденьем.

Ах, если бы все знали, к чему это приведет. Если бы, люди не были так глупы и беспечны, случилось бы все это? История, как и жизнь не знает сослагательных наклонений. Она не прощает ошибок, она наказывает не сразу, а спустя десятилетия или даже века. В любом событии можно найти великий замысел судьбы. Но разве не мы сами творим свою жизнь? Разве не мы обречены, блуждать по кругу, когда не знаем своего прошлого? В такие минуты мы совсем не думаем о будущем, люди мелочны они живут своими желаниями и порывами, они живут здесь и сейчас, руководясь правилом, сказанной маркизой де Помпадур – после нас, хоть потоп.

А что же было с нашими героями? В тот октябрь все было безоблачно, они совсем не понимали, куда ведет эта дорога. Путь к краху, если они не смогут, удержаться в этом новом рушимся мире, вот, что их ждало. Крах их надежд, крах того прежнего мира, мира, что принял их.

Все менялось, только пустыня оставалась все той же…

₪

Лето 1930.

Растянувшись на белых батистовых простынях, вдохнув тонкий аромат апельсина, исходивший от подушек, проведя по линии позвоночника любовницы, Виктор погрузился в глубокие мысли. Его брак рухнул, бизнес испытывал трудности, с друзьями и сестрой он постоянно ссорился, и вдобавок к этому в его жизни появилась Ева Ранке. Эта милая, тоненькая девушка с хитрыми лисьими глазами поначалу совсем не привлекла его внимание. Раньше он бы совсем не заметил бы ее, на фоне Дианы эта блондинка просто меркла. Теперь они оба нуждались в утешение. Ее муж не знал чувства меры и постоянно изменял ей. Она терпела его пренебрежение, его необузданные желания целых три года. Находясь на грани, она решилась на измену. В ее прелестной головке рождалась одна за другой пагубные мысли, она строила планы, и неожиданно встретила Виктора.

Мистер Ранке содержал не большую юридическую кантору, занимаясь в основном гражданскими делами. Его жена была младше его на двенадцать лет, детей он успел прижить от первого брака, поэтому Ева нужна ему была только для статуса. Он влюбил в себя много лет назад эту наивную девочку, спасая ее семью от нищеты. А она из благодарности к нему, не разобравшись толком, что он за человек, поспешила выйти за него замуж. Первые месяцы Ева совсем не замечала его безразличия, но когда у нее открылись глаза, она сознала, что за чудовище ее муж.

Она познакомилась с Виктором в цветочном магазинчике в январские рождественские каникулы, он выбирал пышный букет белых георгин для своей супруги, а Ева покупала цветы для свекрови. После этого дня они часто встречались в этом же цветочном магазине. Она сразу поняла, что Виктор хочет легкой романтики, мечтая заваливать свою возлюбленную подарками и признаниями. Он жил слишком долго без любви и женской ласки. С того времени, как Диана покинула его он спал с другими женщинами всего пару раз, кровоточащее сердце медленно убивало его душу, а эти прекрасные создания не могли заглушить боль. Диана вернулась, и почти на год Виктор стал отшельником, не позволяя себя никаких плотских удовольствий. Тогда-то в его жизни и появилась Ева.

- Ты уходишь? – спросила Ева, сладко потягиваясь в его крепких объятьях. Он снимал для них маленькую квартирку, где они проводили дни и ночи.

- Никто не заметит моего отсутствия в доме, - проговорил он, продолжая ласкать любовницу.

- Неужели все равно? – Ева приподнялась на локте, соблазнительно выпячивая губы для поцелуя.

- Да, все равно. Женушка даже не будет меня искать, даже если я пропаду на месяц, и не будет переживать, если напишут в некрологе, что я умер от сексуального истощения, - Виктор тихо нервно рассмеялся, Ева поцеловала его в грудь, ладошкой прикрывая его рот. Стенки в доме тонкие, и она боялась, что кто-нибудь узнает об их романе.

- У меня все также, - ответила она.

- Поэтому я и выбрал тебя, - они страстно занялись любовью.

Дома Виктор уже не появлялся два дня. Конечно, Диана уже догадывалась, что у него есть любовница, но она сама виновата. Он пытался, видит Бог, пытался наладить их отношения. Он был согласен ползать у нее в ногах, столько, сколько она пожелала бы, готов был принести ей на блюде свою гордость и задаривать ее, но только самой Диане он был не нужен. Он боялся порой самого себя, иногда лежа в своей огромной пустой кровати, он чувствовал себя своим отцом. Он поступал, как Эдвард, он делал, как отец, и от этого осознания Виктор впадал в еще большее отчаяние. Он был на краю, и все это знали. Друзья давно привыкли к его странному характеру и уже не реагировали на его крики души. Он до сих пор приходил в ужас от того дня, когда его обожаемая жена заявила, что больше не любит его. Виктор с таким трудом вывел ее на откровенный разговор, заставил разобраться во всем, залезть друг другу в душу, а вместо понимания получил плевок в душу.