— Все по местам! — сказал капитан.— Держу пари, что они затевают какую-то хитрость.— Затем он крикнул разбойникам:— Кто идет? Стой, или будем стрелять!

— Белый флаг! — крикнул Сильвер.

Капитан вышел на крыльцо и стал под прикрытием, чтобы предательская пуля не угрожала ему. Обернувшись к нам, он приказал:

— Отряд доктора — на вахту к бойницам! Доктор Ливси, прошу вас, займите северную стену, Джим — восточную, Грей — западную. Подвахтенным — заряжать мушкетьк Живее! И будьте внимательны!— Потом снова обратился к разбойникам.— Чего вы хотите от нас с вашим белым флагом? — крикнул он.

На этот раз ответил не Сильвер, а другой пират.

— Капитан Сильвер, сэр, хочет подняться к вам на борт, заключить с вами договор! — прокричал он.

— Капитан Сильвер? Я такого не знаю. Кто это?— спросил капитан. Мы слышали, как он добавил вполголоса:— Вот как! Уже капитан! Быстрое повышение в чине!

Долговязый Джон ответил сам:

— Это я, сэр. Эти бедняги выбрали меня капитаном после вашего дезертирства, сэр.— Слово «дезертирство» он произнес с особым ударением.— Мы готовы вам подчиниться опять, но, конечно, на известных условиях, честь по чести. А пока дайте мне слово, капитан Смоллетт, что вы отпустите меня отсюда живым и не начнете стрельбу, прежде чем я не отойду от частокола.

— У меня нет никакой охоты разговаривать с вами, любезный,— сказал капитан Смоллетт.— Но если вы хотите говорить со мной, ступайте сюда. Однако если вы замышляете предательство, то потом пеняйте на себя.

— Этого достаточно, капитан! — весело воскликнул Долговязый Джон.— Одного вашего слова достаточно. Я настоящего джентльмена сразу признаю, будьте уверены.

Мы видели, как человек с белым флагом старался удержать Сильвера. В этом не было ничего удивительного, потому что капитан разговаривал не слишком любезно. Но Сильвер только засмеялся в ответ и хлопнул его по плечу, точно даже самая мысль об опасности представлялась ему нелепостью. Он подошел к частоколу, сначала перебросил через него свой костыль, а затем перелез и сам с необычайной быстротой и ловкостью.

Должен признаться, я так был занят всем происходящим, что забыл обязанности часового. Я покинул свой тюст у восточной бойницы и стоял позади капитана, который сидел на пороге, положив локти на колени, поддерживая голову руками, и смотрел в старый железный котел, где бурлила вода и плясали песчинки. Спокойно насвистывал он себе под нос «За мною, юноши и девы».

Сильверу было мучительно трудно взбираться по склону холма. На крутизне, среди сыпучего песка и широких пней, он со своим костылем был беспомощен, как корабль на мели. Но он мужественно и молчаливо преодолел весь путь, остановился перед капитаном и отдал ему честь с величайшей галантностью. На нем был его лучший наряд: длинный, до колен, синий кафтан со множеством медных пуговиц и сдвинутая на затылок шляпа, обшитая красивым галуном.

— Вот и вы, любезный,— сказал капитан, подняв голову.— Садитесь.

— Пустите меня в дом, капитан,— жалобно попросил Долговязый Джон.— В такое холодное утро, сэр, неохота сидеть на песке.

— Если бы вы, Сильвер,— сказал капитан,— предпочли остаться честным человеком, вы сидели бы теперь в своем камбузе. Сами виноваты. Либо вы мой корабельный кок— и тогда я с вами обращаюсь по-хорошему, либо вы капитан Сильвер, бунтовщик и пират,— и тогда не ждите от меня ничего, кроме виселицы.

— Ладно, ладно, капитан,— сказал Сильвер, садясь на песок.— Только потом вам придется подать мне руку, чтобы я мог подняться… Неплохо вы тут устроились!.. А, это Джим! Доброе утро, Джим!.. Доктор, мое почтение! Да вы тут все в сборе, словно счастливое семейство, если разрешите так выразиться…

— К делу, любезный,— перебил капитан.— Говорите, зачем вы пришли.

— Правильно, капитан Смоллетт,— ответил кок.— Дело прежде всего. Должен признаться, вы ловкую штуку выкинули сегодня ночью. Кто-то из вас умеет обращаться с ганшпугом. Кое-кто из моих людей был прямо потрясен этим делом, да что там кое-кто — все. Я и сам, признаться, потрясен. Может быть, только из-за этого я и пришел сюда договариваться. Но, клянусь громом, капитан, второй раз эта история вам не удастся! Мы всюду выставим часовых и уменьшим выдачу рома. Вы, верно, думаете, что мы все были пьяны мертвецки? Поверьте мне, я нисколько не был пьян, я только устал как собака. Если бы я проснулся на секунду раньше, вы бы от меня не ушли. Он еще был жив, когда я добежал до него.

— Дальше,— хладнокровно произнес капитан Смоллетт.

Все, что говорил Сильвер, было для капитана загадкой, но капитан и бровью не повел. А я, признаться, смекнул кое-что. Мне пришли на память последние слова Бена Ганна. Я понял, что ночью он пробрался в лагерь разбойников, когда они пьяные валялись вокруг костра. Мне было весело думать, что теперь в живых осталось только четырнадцать наших врагов.

— Одним словом, вот что,— сказал Сильвер.— Мы хотим достать сокровища, и мы их достанем. Это наша цель. А вы, конечно, хотите спасти свою жизнь, и это ваша цель. Ведь у вас есть карта, не правда ли?

— Весьма возможно,— ответил капитан.

— Я наверняка знаю, что она у вас есть,— продолжал Долговязый Джон.— И почему вы говорите со мной так сухо? Это не принесет вам пользы. Нам нужна ваша карта, вот и все, а лично вам я не желаю ни малейшего зла…

— Перестаньте, любезный,— перебил его капитан.— Не на такого напали. Нам в точности известно, каковы были ваши намерения. Но это нас нисколько не тревожит, потому что руки у вас оказались коротки.

Капитан спокойно взглянул на него и стал набивать свою трубку.

— Если Эйб Грей…— начал Сильвер.

— Стоп!— закричал мистер Смоллетт.— Грей ничего мне не говорил, и я ни о чем его не спрашивал. Да я, если угодно знать, прежде мокрое место оставил бы и от вас и от него, а заодно и от всего этого острова. Ясно, милейший?

Эта гневная вспышка, видимо, успокоила Сильвера. Он уже начал было сердиться, но теперь сдержался.

— Как вам угодно,— сказал он.— Думайте что хотите, я запрещать вам не стану… Вы, кажется, собираетесь закурить трубку, капитан. И я, если позволите, сделаю то же.

Он набил табаком свою трубку и закурил. Двое мужчин долго молча сидели, то взглядывая друг другу в лицо, то затягиваясь дымом, то нагибаясь вперед, чтобы сплюнуть. Смотреть на них было забавно, как в театре.

— Вот наши условия,— сказал наконец Сильвер.— Вы нам даете карту, чтобы мы могли найти сокровища, вы перестаете подстреливать несчастных моряков и разбивать им головы, когда они спят. Если вы согласны на это, мы предлагаем вам на выбор два выхода. Выход первый.; погрузив сокровища, мы позволяем вам вернуться на корабль, и я даю вам честное слово, что высажу вас где-нибудь на берег в целости. Если первый выход вам не нравится, так как многие мои матросы издавна точат на вас зубы, уж очень вы их замучили работой, вот вам второй: мы оставим вас здесь, на острове. Провизию мы поделим с вами поровну, и я обещаю послать за вами первый же встречный корабль. Советую вам принять эти условия. Лучших условий вам не добиться. Надеюсь,— тут он возвысил голос,— все ваши люди тут, в доме, слышат мои слова, ибо сказанное одному — сказано для всех.

Капитан Смоллетт поднялся и вытряхнул пепел из своей трубки в ладонь левой руки.

— И это все? — спросил он.

— Это мое последнее слово, клянусь громом! — ответил Джон.— Если вы откажетесь, вместо меня будут говорить наши ружья.

— Отлично,— сказал капитан.— А теперь послушайте меня. Если вы все придете ко мне сюда безоружные поодиночке, я обязуюсь заковать вас в кандалы, доставить в Англию и предать справедливому суду. Но если вы не явитесь, то не будь я Александр Смоллетт, поднявший здесь флаг моего короля, если я не отправлю вас всех в преисподнюю. Сокровищ вам не найти. Уйти на корабле вам не удастся: никто из вас не умеет управлять кораблем. Сражаться вы тоже не мастера: против одного Грея было пятеро ваших, и он ушел от всех. Вы крепко сели на мель,капитан Сильвер, и не скоро сойдете с нее. Это последнее доброе слово, которое вы слышите от меня. А при следующей встрече я всажу пулю вам в спину. А теперь— убирайтесь отсюда, любезный! Да поторапливайтесь!