Поиск
РОЖДЕСТВО II
Пахнет детство орехом в меду,
Пахнет детство эмалевой краской,
Рождество раскатилось на льду
И к дверям привязало салазки.
А в сочельник в закрытых дверях
Тщетно скважину хочет расширить,
Там в гостиной серебряный прах
На почти изумрудной порфире.
Там в гостиной твой маленький брат
Станет рыцарем без посвященья,
Ты одна принимаешь парад,
Задыхаясь от восхищенья.
Но потом, заслонясь от огня,
Что играет на золоте брони,
Ты небрежно погладишь коня
И хлопушкой покормишь с ладони.
Ведь уже подсказали огни,
Что на завтра, на после обеда,
Хорошо бы сюда пригласить
Синеглазого сына соседа…
«За струнами бряцавших лир…»
За струнами бряцавших лир
Кружилась жизнь в шальной погоне,
Но окончательный свой мир
Ты помещала на ладони.
Мерцаньем невесомых доз
Вверяла радости бумаге,
А город цвел корзиной роз
И пыльным символом на флаге.
Пусть, облачно дыша вверху,
Вздымалось небо синим тентом,
Ты крылья клеила стиху
И обшивала позументом.
Строка к строке,
К вершку вершок,
Лазурь — тетрадная обложка,
И до ближайшего окошка
Летит бумажный петушок…
И свой тупой измятый клюв
Разбив, но все-таки прощая,
Он вспять печально обращает,
Крыло повесив и согнув…
В БОТАНИЧЕСКОМ САДУ
Сквозь стекла осеннее солнце греет,
Под куполом из стекла
Виктория Регия в оранжерее
Бережно расцвела.
Плотами ложатся на глади листья,
И плотно, как на века,
К воде прилегла снеговая пристань
Расщепленного цветка.
Сквозь тропики стынущего сада,
Читая дощечки мельком,
Торопишься ты и становишься рядом
С Дюймовочкиным цветком.
Пускай на столетниках ждут бутоны,
А на бессмертниках — тлен,
Тебе не удастся проплыть затоны
И ботанический плен.
Пускай твое сердце почти не дышит,
Рука прилегла к стеблю,
Зовут горожан голубые афиши
Опять к твоему кораблю.
Лишь ночью остынут повсюду стекла,
И, не дождавшись чудес,
Уходит толпа через пыльный и блеклый
Перегороженный лес.
И ветки вздохнут облетевшей мимозы,
И дружно ударят в окно
Откуда-то сверху китайские розы
С альпийскими заодно.
И руки, как весла, и весла, как крылья,
Под листьями нету дна,
Из белой магнолии плещет мантилья,
И ты отплываешь одна.
Виктория Регия — белый остров
От берега за версту.
Но все исполняется точно и просто,
Когда чудеса в цвету.
Лишь сторож в углу, заметая билеты,
Как синие лепестки,
Увидит в саду небывалое лето
И две разведенных руки.
И, отправляясь к воротам в сторожку,
Отметит, что расцвели
Сегодня на клумбах и на дорожках
Все чудеса земли.
«Солнце, солнце — вопрос ребром…»
Солнце, солнце — вопрос ребром,
Я встаю, оттолкнув тревогу…
Туфли, шитые серебром,
Голубые, на босу ногу.
И веселый этот халат,
Самый мягкий, самый веселый,
Где гирлянды цветов скользят
В отворотах и по подолу.
Солнце, солнце — вопрос ребром…
Значит, снова и что есть силы…
Словно лира, высокий дом,
И, как струны, поют перила.
Словно лира — окно во двор,
Словно струны — плетенье рамы,
И, как пенье, летит разговор
Снизу белыми голубями.
Значит, снова на половик
Из дверной сияющей щели
Проскользнет, расцветая вмиг,
То письмо, что я жду недели.
Солнце, солнце, значит, опять,
Значит, снова и что есть силы
Нужно верить и отстранять
Подоконники и перила…
«В серебре, в серебре, в серебре…»
В серебре, в серебре, в серебре
И ресницы, и кудри, и плечи.
В сквере, как на монетном дворе,
Снег чеканит счастливые встречи.
Мы сегодня один на один,
Темнота голубая за нами,
И в пещере своей Аладдин
Подымает дрожащее пламя.
Этот блеск, этот сказочный хруст,
Этот звон у тебя под ногами!..
У дороги подстриженный куст
Захлебнулся во сне жемчугами.
Это — сквер, это — мертвый восток
И богатства слепящие жерла,
И втекает уже холодок
В онемевшее слабое горло.
В тайниках голубого дупла,
В кубках гнезд, на колонне киоска —
Серебро, серебро: купола
И пожарища лунного лоска.
Это сквер… Возвратимся ж домой.
Электрическими фонарями
Это — ночь городская с сумой
Пробивает пещеру за нами.
И взрывает ее без шнура,
И выводит через обломки
Нас, таких же, как были вчера,
Потерявших у входа котомки…
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: