Поиск
«Спокоен сон мой и глубок…»
Спокоен сон мой и глубок.
Душа сейчас меня превыше —
Летит мой облик на восток
От ложа, потолка и крыши —
Чтоб шпили храмов как порог
И словно черный коврик тучи:
Восток, восток, восток, восток —
Восток не тот, не желтый, жгучий,
А, кажется, совсем другой —
Страна такая на востоке,
Где — тропки с розовой дугой,
Где вечные снега глубоки,
В колоколах вздыхает медь,
И тишина в дворцовых залах,
Где бродит улицей медведь
И женщины в платочках алых,
Где я не пела у берез
И в хороводе не плясала,
Где не лила кровавых слез
И с молоком их не всосала.
Но где поймут ее тоску —
Моей души стихи и муки,
Где ангел к жаркому виску
Прохладные приложит руки.
Но нет страны такой нигде.
Пускай из складок одеяла
Рука при меркнущей звезде
Дорогу с памятью сверяла.
«Я — все та же; и видят глаза…»
Я — все та же; и видят глаза
Всё, как прежде — как видеть не надо.
Вот над винною лавкой лоза,
Оживая, ползет по фасаду.
Винограда стеклянная гроздь
Наливается соком и светом,
Задремавший за стойкою гость
Пробуждается снова поэтом.
Видит море, и желтый песок,
И звезду на светлеющем небе,
Где асфальта чернильные гребни
На зеркальный ползут потолок.
Вот сейчас бы не медлить, скорей! —
Не помогут мольбы и угрозы.
Листья вьются у фонарей,
И устойчивы слабые лозы…
Тишина и рассвет за углом
И в росе твои руки и плечи,
Кто-то машет навстречу крылом,
Кто-то крыльями машет навстречу.
И, как след, голубая стезя
По стене проплывает на крышу,
Но полета мне видеть нельзя,
Потому что я пенья не слышу
ФЕВРАЛЬСКИЕ СТИХИ
В феврале заблестела земля,
И легко вознеслась над тобою
Это небо конца февраля,
Желтоватое и голубое.
Блеск у ног твоих и наверху,
И крылатая сила в запястьи…
Вот скворешни навстречу стиху,
Заскрипев, раскрываются настежь.
Мы по мокрым дорожкам идем,
Говорим о больших переменах,
Мы взлетаем, и пахнет дождем
В деревянных некрашеных стенах.
Вот и все, и погода ясна,
Будет завтра такою же вешней,
Рано утром проснется весна
На пороге просохшей скворешни.
И когда из далеких концов
Хлопотливых, узнавших о чуде,
Встретим мы настоящих скворцов,
О весне догадаются люди…
«Ты не поешь, ты стала старше…»
Ты не поешь, ты стала старше,
Ты — побежденная, не та,
Но прямо вверх, крылатым маршем
Спешишь сегодня от моста.
Такая вышла в полночь встреча
Поэтов, брошенных, бродяг.
Что серый ангел взял на плечи
Ваш синий, ваш линялый флаг.
Зачем холодные перила
Ты слабой трогаешь рукой?
Бросайся вверх с последней силой —
Там Млечный Путь шумит рекой.
И проводник из темной ниши
Над нерешительной толпой
На облака все выше, выше
Ступает каменной стопой…
Конец поэтов и бродяг —
Сегодня смерть твоя крылата,
Как жизнь твоя была когда-то,
Пока ты расшивала флаг…
«После такой разлуки…»
После такой разлуки,
После такой любви
Из-за плеч прохладные руки
Ложатся на веки твои.
И догадаться не смея,
Кто стоит за тобой.
Ты видишь, что мрак мутнеет,
Становится голубой.
И шумен прозрачный воздух,
И боль не коснется век,
И звезды, синие звезды
Плывут, озаряя снег.
Смотри, в этом новой мире
Такой огромный простор,
Всё выше, светлее, шире
Привычных озер и гор.
Пусть руки тонки и слабы,
Опущенные, как плеть, —
Там даже и ты смогла бы,
Как прежде, во сне взлететь.
Каменный ангел не тронет
Крыло твоего плеча:
Лети, не будет погони,
Ты умираешь — ничья…
ВО ДВОРЕ
Дошла любовь до точки,
Цепей не расковать,
Любились голубочки,
Слетались ворковать.
Достался голубь кошке
И клювом не стучит,
Соперница в окошке
Подперлась и сидит.
Подперлась локоточком,
Глядит куда-то вниз,
Летают голубочки,
Садятся на карниз.
А во дворе прохожий —
Плечист и сероглаз,
Кому-то точит ножик
Сегодня в первый раз.
Поет, поет прохожий
Не о моей красе,
Звездами брызжет ножик
На белом колесе.
Последний вечер дожит —
Цепей не расковать,
Поет и пляшет ложе —
Пуховая кровать.
Последний вечер дожит,
Она гасит огонь,
И месяц — острый ножик
Упал в мою ладонь.
Порхая звезды всходят
От нашего двора,
Покоя не находят
На небе до утра.
И пляшут под окошком,
Скользят по желобам,
Ползет по крыше кошка
К уснувшим голубям.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: