Осенью 1982 г., вслед за статьей в «Ридерс дайджест» за подписью Стерлинг под эгидой ЦРУ была осуществлена очередная акция в антиболгарской пропагандистской кампании. 21 сентября в 10 часов вечера по нью-йоркскому времени десятки миллионов телезрителей североамериканского континента увидели загодя широко разрекламированный полнометражный фильм — расследование о мотивах покушения Агджи на папу римского. В первых кадрах на фоне огромных, на весь телеэкран, черных глаз перед зрителем медленно совмещалась прорезь прицела и мушка, явственно проступали очертания фигуры в белом, которая мгновение спустя после выстрела начала медленно оседать. Неточное, стилизованное воспроизведение сцены покушения на площади Св. Петра было, несомненно, и самым правдивым местом в фильме «Человек, который стрелял в папу. Исследование террора», который был представлен как результат девяти месяцев трудов двух ведущих продюссеров и репортеров американской телевизионной компании Эн-Би-Си Билла Маклафлина и Марвина Калба. Съемочные группы Эн-Би-Си работали в 15 странах Западной Европы и Средиземноморья. Этот телефильм еще до его окончания (случай уникальный) был закуплен многими капиталистическими странами и стал антисоветской сенсацией.
Самыми «убедительными» в нем были… клеветнические газетно-журнальные заголовки, которыми буржуазная пресса щедро анонсировала его выход. В самом фильме никаких доказательств участия СССР и НРБ в покушении на папу не было, и это обстоятельство признавал Марвин Калб в последних кадрах теле-фальшивки Эн-Би-Си: «Неоспоримых свидетельств нет, есть намеки, мнения, совпадения — убеждения, наконец». Для отравления массового сознания в духе стереотипов, законов самой злобной и беспардонной антисоветской пропаганды сделано было вполне достаточно. Комплексное, тотальное использование всех каналов массовой буржуазной пропаганды давало возможности для большой дезинформации и шантажа. Комментаторы фильма и многие буржуазные журналисты, например «Фигаро-магазин» (25.9.1982), были единодушны в том, что «дни Агджи, этой заброшенной всеми марионетки, безусловно, сочтены». Для турецкого террориста перед его публичным дебютом с клеветой на Антонова эти слова должны были стать серьезным предупреждением, угрозой и в то же время убедить его в том, что при поддержке западной прессы и спецслужб он сумеет заставить поверить суд и общественное мнение в любую, даже самую фантастическую клевету.
В распоряжение съемочной группы были предоставлены, в обход итальянского законодательства, все показания Агджи с клеветой на болгар. Использовались и другие источники информации. В частности, огромное количество фото- и киноматериалов о покушении, из которых режиссеры Эн-Би-Си выбрали и вмонтировали в свой фильм кадры, послужившие потом судье И. Мартелле основанием для ареста С. Антонова. Из огромного количества фотографий многотысячной толпы на площади у ватиканского собора в день покушения специалисты по фотомонтажу выбрали одну, на которой можно увидеть человека, лицом якобы похожего на С. Антонова. Размноженная в миллионах экземпляров эта фотография с обведенным в кружок лицом усатого брюнета в больших очках в темной оправе обошла мировую прессу. Марвин Калб впервые использовал в своем фильме эту фальшивку, благодаря ему она просуществовала довольно долго. Впоследствии он путанно объяснял, что один, мол, американский сенатор «получил эту фотографию в Ватикане и передал ее ЦРУ, которое в свою очередь вручило ее судье И. Мартелле 6 октября 1982 г. во время его посещения Вашингтона. Фактически присутствие человека в многотысячной толпе верующих и просто любопытных абсолютно не доказывает, что непременно он является участником преступления. Но ко всему прочему и кружок на фотографии оказался подделкой. Судебные эксперты в Риме без труда определили, что человек на фотографии весьма отличается от Антонова, и даже потом сумели установить фамилию этого попавшего в историю «холодной войны» американского туриста. Марвину Калбу пришлось оправдываться. Но о Калбе — фальсификаторе, написавшем в свое время книгу о Г. Киссинджере и ухитрившемся даже не упомянуть при этом ни о его роли в операциях против Чили и Альенде, ни о его связях с ЦРУ, речь еще впереди.
Упоминавшийся выше греческий журналист Манон Харис в своем исследовании о «деле Антонова» весьма подробно остановился на анализе стиля изложения и подачи материала в телефильме Эн-Би-Си «Человек, который стрелял в папу». «Вот характерные, на мой взгляд, — пишет М. Харис, — черты этого стиля: информация подается без малейшей попытки оценить ее достоверность и степень ее отношения к делу; лишь некоторые из обобщений основаны на реальных фактах, другие же представляют собой чистейший вымысел; совпадение событий по времени принимается за доказательство существования между ними причинно-следственной связи. При этом считается, что история приводится в движение лишь волей кучки отпетых негодяев, наделенных большой долей сообразительности. Эти люди дергают за ниточки, как в кукольном театре, а обманутые миллионы действуют по их приказу».
Агджа в этой телепрограмме Эн-Би-Си от 21 сентября 1982 г. подавался как «жертва заговора Болгарии и СССР». Этот фильм показывался массовой аудитории в сентябре 1982 г., а затем в значительно переделанном виде повторно демонстрировался в самом начале 1983 г. Эти телепрограммы не только оказали определенное влияние на население западных стран, но и задали тон большей части капиталистических средств массовой информации в их освещении «дела Антонова».
По подсчетам М. Хариса, интересующий нас фильм Эн-Би-Си включал в себя в первой версии следующие наиболее вопиющие нарушения норм журналистского расследования:
Явные домыслы и намеки — 10
Исключительно личные мнения и оценки — 13
Выводы, основанные на не ставших достоянием гласности фактах — 11
Заявления, основанные на сокрытии фактов — 19
Факты, которые Эн-Би-Си игнорирует при формулировании своих выводов — 16
Явно ошибочные сообщения о фактах, которых в действительности не было —6
Изначальный «технический» прием Эн-Би-Си, а также Стерлинг и ее коллег состоит в создании определенной атмосферы путем нагромождения подробностей (часто не имеющих отношения к делу), намеков, связей, гипотез и вероятностей, а также в бесконечных ссылках на анонимные источники. Например, Эн-Би-Си замечает: «Левые организации также имели сильную опору в Малатье. Одним из их руководителей был Теслим Тор. Это имя полезно запомнить». В дальнейшем Тор вновь упоминается в программе Эн-Би-Си, когда Агджа в одном из своих признаний вытаскивает на свет имя своего земляка из «левых». Можно вспомнить также, что по рекомендации своих вдохновителей Агджа называл себя «прокоммунистом и пропалестинцем» и в письме в турецкую газету «Миллиет», в котором сообщал о намерении убить папу римского. Может ли Агджа, человек крайне правых убеждений, которого мировая печать характеризует не иначе как «одиозного лгуна», быть достойным доверия свидетелем в этом вопросе? А может быть, заметив, что такое-то имя «полезно запомнить», Эн-Би-Си искусственно создает впечатление, что кто-то из «левых» является важной фигурой, одновременно не давая зрителю возможности оценить степень достоверности источника?
Тот же эффект достигается путем опроса отобранных свидетелей — итальянцев и жителей Ватикана — с целью выяснения их мнения относительно «болгарской причастности» к покушению на папу Иоанна Павла II. Большинство из них лишь слышали о существовании некоего международного заговора, но при этом ничего не знают ни о каком «болгарском следе» в деле Агджи. Однако Эн-Би-Си умело использует весь этот словесный туман в качестве фона для выгодного ей сценария.
Одним из главных инструментов подобных журналистских «исследований» является использование «фактов», полученных от западных секретных служб. Между тем давно установлено, что последние фабрикуют и подбрасывают фальшивки в неограниченном количестве в надежде на то, что хотя бы одна из них позволит им получить желаемый эффект.