— Смогу, — столь же твердо ответил отец Флатис. — Ни одно творение проклятых некромантов не устоит перед истинной силой Создателя нашего милостивого!

— Вот и ладно. Рикар!

— Да, господин! — шагнул ко мне здоровяк. — Прикажете опустить подъемник?

— Нет. Спустите ему веревку. Пусть обвяжется, а потом… Да ты и сам знаешь! Командуй!

— Да, господин! — Здоровяк резко развернулся и окрикнул напряженно застывших воинов с арбалетами: — Ближняя ко мне пятерка — отложить арбалеты и ко мне! Остальные — не спускать глаз с рыжего склирса, чтоб ему пусто было! Если дергаться начнет или смыться вздумает — стреляйте! Литас, тащи веревку!

Лени дергаться и не подумал. Напротив — он подпрыгивал от желания побыстрее подняться на стену и не затыкался ни на секунду. За пару минут, которые потребовались, чтобы найти подходящей длины веревку, вопли Лени достали всех находящихся на стене и уж точно перебудили половину обитателей Диких Земель.

Наконец бухта веревки улетела вниз и плюхнулась в снег прямо у ног рыжего. Тот, недолго думая, ухватился за веревку одной рукой и заорал, чтобы его поднимали. Еще пять минут ушло на то, чтобы образумить спятившего Лени и убедить его обвязать конец веревки вокруг пояса. Неохотно вняв нашим многоголосым увещеваниям, он наконец последовал нашим советам, несколько раз обернул веревку вокруг себя и завязал узел.

В тот же миг Рикар хрипло рявкнул:

— Тащи!

Сразу десяток рук рывком потянули веревку на себя и потащили Лени вверх. От неожиданного рывка он выронил почти потухший факел, но продолжал держать мертвой хваткой кость с черепом.

Подъем занял немного времени, и вот рыжий дезертир уже перевалился через край стены, помогая себе одной рукой кое-как поднялся на ноги и тут же поковылял в мою сторону, не обращая ни малейшего внимания на наведенные на него арбалеты. При этом он не переставал улыбаться и кричать:

— Господин! Вот он! Счастье-то какое! Еле нашел! И как вы велели — сразу к вам побежал! Что есть сил мчался!

Не успел я открыть рот, чтобы как-то успокоить безумца, как меня бесцеремонно отодвинули в сторону, и навстречу ему шагнул отец Флатис.

— Не подпускайте его! Натяните веревку и держите! — коротко приказал священник, не спуская взгляда с лица Лени.

Веревка натянулась, и Лени застыл на месте, при этом не переставая перебирать ногами в тщетной попытке добраться до меня. Дергался он довольно сильно, поскальзывался на льду, падал и тут же вставал на ноги. На стене поднялся гомон. Стреноженного рыжего окружили со всех сторон. Каждый старался вставить словечко, и за этим шумом увещевающий голос священника окончательно затерялся.

— Держите крепче!

— Вырывается, тварь такая!

— Дети мои! Не подходите к нему!

— Лени! Лени! Ты меня узнаешь? Это же я, Литас!

— Может, в ногу ему стрельнуть? Больно прыткий!

— Господин, взгляните, какая прелесть! — бубнил Лени, пуская по подбородку слюни. — Бежал изо всех сил!

— Господин, не надо никуда глядеть! — это обеспокоенно прогудел здоровяк, хищно поглаживая обух своего топора.

— Держи его!

— Святой отец! Вы бы не подходили так близко! Кто его знает!

С каждой секундой мне начинало все больше казаться, что я попал на какое-то безумное представление сумасшедших артистов. Больше сдерживать свои эмоции я не мог, и в бешенстве заорал:

— Да замолчите вы все, наконец! Вашу же мать! Все заткнитесь! И не вздумайте стрелять! Святой отец, сделайте уже что-нибудь!

Подействовало. Шум отрезало как по волшебству — если не считать Лени. Сгрудившиеся вокруг беснующегося на веревке безумца воины расступились в стороны и открыли дорогу отцу Флатису.

Дальнейшие события произошли за долю секунды. Отец Флатис широко шагнул вперед, протянув правую руку, опустил раскрытую ладонь на лоб Лени и коротко произнес фразу на непонятном языке. Ноги у несчастного подкосились, и он рухнул навзничь, словно мешок с зерном. Рука застывшего на земле Лени безвольно разжалась. С сухим стуком жезл выкатился из скрюченных пальцев и покатился по камню стены. Над стеной повисла мертвая тишина.

Мы стояли широким полукругом, и перед нами вытянулось тело Лени. Даже находясь без сознания, он продолжал счастливо улыбаться. Шагнув вплотную к Лени, священник без страха наклонился и внимательно вгляделся ему в лицо, коснулся пальцами лба и на мгновение замер в этой позе. Кивнул в такт своим мыслям и, не проронив ни единого слова, переключился на лежащую рядом с Лени сухую кость. Окинул ее оценивающим взглядом и, поведя плечами, словно разминая их перед дракой, одним быстрым движением подхватил кость с земли.

Дальнейшего я не увидел — яркая белая вспышка скрыла в себе силуэт святого отца и на несколько мгновений ослепила меня. Судя по ошеломленным возгласам со всех сторон, пострадал не только я. С трудом проморгавшись, вытер ладонью слезящиеся глаза и с облегчением убедился, что опять могу видеть, хотя передо мной все еще сверкали радужные круги.

За это время ситуация никак не изменилась. Лени продолжал безжизненно лежать на ледяных камнях, а над ним стоял отец Флатис и с выражением крайней брезгливости на лице рассматривал костяной жезл. Вернее, то, что от этого жезла осталось — длинная кость расщепилась и почернела, словно побывала в пламени кузнечного горна, череп остался целым, но тоже обуглился, словно головешка.

Ухватив жезл обеими руками, священник с силой развел ладони в стороны и отделил череп. В то же мгновение оставшийся без своего ужасного украшения жезл рассыпался в прах. Брезгливо отряхнув руки от костяной пыли и праха, священник поднес череп к своему лицу и, на секунду вглядевшись в его пустые глазницы, горестно пробормотал:

— Какая мерзость… Бедная, бедная девушка. Один лишь Создатель знает, через что пришлось пройти твоей безвинной душе…

Оглядевшись по сторонам, я покачал головой, изумленный представшей моему взору картиной — свет факелов вырывает из ночи небольшой круг неправильной формы, внутри которого лежит безжизненное тело и стоит сгорбленная фигура старика с человеческим черепом в руке. Над нашими головами завывает ледяной северный ветер, лица воинов напряжены в ожидании опасности…

— Быть или не быть, вот в чем вопрос, — произнес я, неожиданно для самого себя и тут же смутился, узрев направленные в мою сторону удивленные взоры людей. Откашлявшись, я добавил: — Святой отец, что с Лени?

Очнувшись от раздумий, священник взглянул на меня и произнес:

— Он спит. Зло покинуло его. Отнесите Лени в мой угол и положите на кровать — он будет спать всю ночь и день. Эту мерзость, — священник ткнул в черное пятно у своих ног, — я уничтожил. Пятно не трогать и не наступать — завтра с первыми лучами солнца оно окончательно развеется.

Командовать мне не пришлось — подгоняемые рыком Рикара люди сноровисто подхватили безвольное тело Лени и, подняв его на плечи, понесли к лестнице, радостно переговариваясь на ходу. Опасность миновала, и на стене осталась лишь четверка часовых — Рикар решил перестраховаться и удвоил стражу. И я его в этом полностью поддерживал — повторения подобного я решительно не хотел.

Зато теперь у меня появились новые предположения о том, как шурдам удалось прорвать защиту поселения Ван Ферсис, — возможно, горемычный Реджер попал под влияние установленного неподалеку костяного жезла и самолично пришел прямиком в лапы шурдам. Хорошее предположение… вот только никак не вяжется с тем, что Лени пошел не к шурдам, а вернулся в форт… Есть над чем поломать голову…

Да и второй часовой никак не почувствовал на себе зов шурдской магии…

Отец Флатис, не обращая на нас ни малейшего внимания, буднично укутал череп полой своей куртки и, подняв голову к темному небу, зашептал молитву. Закончить ему не удалось — темноту позади нас разорвали удивленные возгласы спускающихся по лестнице людей, а затем на вершину стены вырвался… Стефий. Одетый лишь в исподнее, с трудом перебирающий босыми ногами, с перевязанной головой и полубезумным взором, он бежал к нам и, еле шевеля губами, несвязно бормотал: