Не прошло и недели, как десантников пришлось перебросить снова, на этот раз к Окпуале (на полдороге из Оверри в Абу). Нигерийцы тоже двигались с юга к этому пересечению дорог, так что шотландец и корсиканец были откомандированы, чтобы остановить это продвижение. Последовал ряд ожесточенных стычек, в которых оба они были ранены, однако совместные усилия десантников и пехоты остановили нигерийцев у Окупали (до того момента, пока не был взят Аба).
Этот город, с юга и запада, как щитом, прикрытый излучиной реки Имо, считался вне опасности нападения. Это был самый большой из оставшихся городов, который теперь был переполнен не только беженцами первой волны, но и теми, кто бежал из Порт-Харкорта. Это был также административный центр Биафры. Здесь через Имо было целых два моста: один в Имо Ривер Таун, на главной дороге из Абы в Порт-Харкорт, другой — в Аваде, дальше на запад. Первый мост был взорван, второй оставался цел, но был заминирован. Нигерийцы выбрали мост в Аваде. Когда они появились на противоложном берегу, биафрцы взорвали мины, но они были плохо заложены. Это была одна из самых серьезных ошибок, допущенных в этой войне. Мост рухнул, но газопровод, в нескольких ярдах от него, уцелел. Вдоль этого газопровода шел узкий рабочий мостик, и биафрцы, у которых кончились боеприпасы, беспомощно смотрели, как нигерийцы начали гуськом, по одному переходить реку. Это было 17 августа. Туда послали Уильямса и 700 его солдат, но они сумели подойти только к утру 19-го. А к этому времени нигерийцы уже переправили три своих батальона.
В течение двух дней десантники пытались отбить предмостное укрепление, но пока два нигерийских батальона сдерживали их в миле от воды, третий продвинулся на юг и занял северную сторону другого моста. Видя, что все усилия бесполезны, Уильямс отошел назад по дороге на Порт-Харкорт. 6 дней биафрская 12 Дивизия при поддержке десантников Уильямса, число которых теперь возросло до тысячи, отражала все атаки, пока основная масса нигерийцев не пересекла Имо пешком. Шла лихорадочная работа (по слухам, в ней принимали участие советские инженеры) по восстановлению моста через Имо, для того чтобы переправить тяжелое снаряжение.
На главном направлении Уильямс не считал нигерийцев слишком уж опасными, до тех пор пока у них нет бронетехники и артиллерии, хотя они во много раз превосходили биафрцев по количеству винтовок, снарядов и мин. 24 августа мост был восстановлен, и по нему прошла ударная колонна. Последовавший за этим бой был самым кровавым за всю войну. Уильямс, не желая ждать в обороне, бросил в атаку тысячу своих десантников. Такое нахальство застало нигерийцев врасплох. Те три их бригады, о которых уже шла речь, входили в состав главной колонны, передвигавшейся по основной дороге, и намеревались беспрепятственно достичь Абы и, сломив сопротивление биафрцев, двинуться на Умуахью. В течение трех дней Уильямс и Эразмус вели в бой против цвета нигерийской армии меньше тысячи молодых биафрцев, сжимавших в руках винтовки с цилиндрическим затвором. У них не было ни базук, ни артиллерии, только несколько минометов. Нигерийцы обрушили на них шквал снарядов и мин, ввели в бой пять бронемашин, обстреливали из базук. Пулеметная и винтовочная стрельба не замолкала ни на минуту в течение 72 часов. Основным же
оружием обороны были «огбунигве» — дьявольские мины, изобретенные биафрцами. Эта мина представляет собой квадратный в сечении клин, начиненный с узкого конца динамитом, тогда как все остальное пространство заполнялось камнями, гвоздями, металлической стружкой и кусками железа. Основанием мина крепится к стволу дерева, который поглощает отдачу, а отверстие в форме воронки, прикрытое клееной фанерой, обращено в сторону дороги, по которой подходит неприятель. Взрывают эту мину при помощи веревки, причем подрывнику рекомендуется отойти на довольно приличное расстояние. Взрываясь, «огбунигве» поражает все в секторе 90° перед собой, с максимальным убойным расстоянием более чем 200 ярдов. Такое устройство, срабатывая на близком расстоянии, обычно уничтожает до роты солдат и останавливает тех, кто идет за ними следом.
Нигерийцы шли по дороге в полный рост, не делая даже попыток как-то замаскироваться, с боевым кличем «Оше-бей». Они как-то странно раскачивались из стороны в сторону, и Уильямс, который некоторое время воевал в Конго, взглянул и сказал: «Они до ушей накачались наркотиками».
Эразмус начал взрывать огбунигве почти прямой наводкой. Нигерийцы валились, как скошенная кукуруза. Оставшиеся в живых раскачивались и шли дальше. В первый день Эразмус взорвал более 40 огбунигве. У одной нигерийской бронемашины разорвало шины, и она вышла из боя. У биафрцев кончались боеприпасы, но основная нигерийская бригада была уничтожена. Они засыпали противотанковые рвы, задерживавшие их продвижение, с помощью лопат, причем одна команда сменяла другую, по мере того, как первая команда теряла людей. Дорогу преграждали поваленные многотонные деревья, нигерийцы сами убирали их с пути, и команда, выполнявшая эту работу, была буквально разорвана на куски взрывом спрятанной под стволом мины.
По мере того, как передовая бригада нигерийцев перестраивалась, Уильямс призвал своих измученных солдат воспользоваться неразберихой и атаковать. Они отбили назад те три мили, которые потеряли за этот день, и вернулись на начальную позицию. В ожидании следующего дня, измученные солдаты уснули, Эразмус готовил новые мины-ловушки, а Уильямс вернулся в Абу за боеприпасами. Однако самолеты с боеприпасами не прилетели. Произведенный в подполковники Штейнер, который перенес свой штаб в Абу, сначала воззвал к командующему армией, а потом и к полковнику Оджукву. Боеприпасов не было. Уильямс вернулся на фронт. На 25 августа, воскресенье, у его людей было по два патрона на человека.
В воскресенье повторилось то же самое, что было в субботу, за ними последовал понедельник. Потом шесть дней царило спокойствие. Впоследствии рассказывали, что Адекунле заполнил своими ранеными солдатами из колонны, наступавшей на Абу, все госпитали Калабара, Порт-Харкорта, Бенина и даже Лагоса. А сколько убитых так никогда и не ушло с этой дороги никто никогда не считал, хотя Уильямс называл цифру, близкую к двум с половиной тысячам человек.
Зализав раны, Третья Дивизия снова двинулась в наступление на Абу, но на этот раз не по главной дороге. Они ударили по десантникам с правого фланга, который сломался, когда на него двинулись бронемашины. Аба был взят 4 сентября, но не с фронта, а с фланга. Штейнеру удалось уйти вместе с горсткой поваров, вооруженных автоматами. Полковник Ашузи едва не столкнулся нос к носу с нигерийским «Саладином», когда тот заворачивал за угол. Уильямс все еще находился в 6 милях к югу, удерживая ось наступления, а за его спиной был взят город Аба. Он отвел своих солдат по проселочным дорогам.
Полковник Оджукву приказал десантникам вернуться в базовый лагерь, набрать свежее пополнение, провести переформировку и доукомплектование. Из тех трех тысяч, которые девять недель назад ушли к Авке, от Абы и Окпуалы вернулась только тысяча. В середине сентября Штейнер уехал в отпуск на две недели, и Уильямс принял командование.
Штурм Абы 24 августа послужил сигналом к «окончательному штурму Иболенда», который, как было когда-то заявлено британскому парламенту, «никогда не состоится». Пришли в движение все сектора: на юге от Икот Экпене, который уже шесть раз переходил из рук в руки, до Оверри; на севере Харуна сделал еще одну попытку прорваться из Оничи на соединение со своими людьми в Абагане, тогда как 1-я Дивизия бросила все свои силы против демилитаризованной взлетно-посадочной полосы Красного Креста в Обилагу. Обилагу пал 23 сентября.
11 сентября нигерийцы предприняли стремительную атаку с кораблей по реке Ораши к городу Огуга, расположенному на берегу озера неподалеку от аэродрома Ули. Солдаты на лодках незамеченными пересекли озеро и высадились на берег. В Огуте все еще оставалось много людей, и там началась резня. После бегства жителей город был разграблен, а со Среднего Запада через Нигер переправилось еще большее количество нигерийцев. Разгневанный полковник Оджукву собрал командиров и приказал в 48 часов отбить Огугу. Он сам руководил операцией, непосредственное командование которой осуществлял полковник Ашузи. Биафрцы снова вошли в город, а нигерийцы отступили к реке, оставив за собой несколько сотен убитых, включая и их командира.