Но матросы не узнали _?что сказано в святом писании. Гулкий голос боцмана перебил Скрупа:

Сменять вахту!

Прочти свое паршивое писание большевику, — загрохотал кочегар и, кивнув на спящего Журбу _;вышел из кубрика.

Скруп с ненавистью посмотрел ему вслед и что-то угрожающе пробормотал. Потом он вытащил из кармана нож, раскрыл его, поплевал на брусок и снова стал точить размеренными движениями.

3

Флотилия стала кабельтовых в трех от берега, за мысом Ольги, защищавшим базу от океанских волн. Коричневые скалы мыса были усеяны птицами, их гомон доносился до базы.

В кают-компании у Микальсена собрались капитаны и гарпунеры китобойных судов. Они расселись в креслах, молчаливые и недовольные. Все дымили трубками и, несмотря на открытые иллюминаторы, табачный дым плавал густыми сизо-голубыми слоями. Северов сидел справа от Микальсена, чувствуя на себе враждебные взгляды китобоев. Он знал о кастовых традициях китобоев, о могуществе Лиги гарпунеров и с этого начал, когда Микальсен представил его собравшимся.

— Господа, — поднялся Северов и окинул всех быстрым взглядом. — Норвежская флотилия «Вега» пришла в район добычи китов, определенный концессией. От имени Советского правительства я поздравляю вас с благополучным завершением перехода и желаю удачной охоты.

Иван Алексеевич заметил, что большинство моряков удивлено его словами, и повторил подчеркивая:

— Да, господа, мы, советские люди, желаем вам удачной охоты в наших водах. Мы должны быть друзьями, а значит, уважать права друг друга. У нас нет намерения проникнуть в секреты китобойного промысла, который оберегается законами Лиги гарпунеров. Мы не будем связывать вашу охоту, но мы просим строго придерживаться условий концессии. Они вам, я надеюсь, хорошо известны.

Северов сделал паузу. Китобои молчали. Микальсен ответил за всех:

Да, хорошо известны!

Я, как уполномоченный Советского правительства, буду находиться на любом судне, где мне покажется необходимым. — При этих словах Северова среди китобоев возникло едва заметное движение. Микальсен встретился взглядом с Бромсетом. Гарпунер сидел у дальнего конца стола. Он едва покачал головой, и капитан-директор обратился к Северову:

Это, надеюсь, не значит, что вы будете ходить и на китобойных судах во время поисков китов и охоты?

Я и это имел в виду, — твердо проговорил Северов. — В условии концессии записано: «Представителю Советского правительства предоставляется полная возможность посещения всех судов флотилии как во время стоянок, так и во время плавания».

Но не во время охоты! — сказал лохматый капитан «Веги-1».

Неужели ваше судно будет больше просто плавать, чем охотиться? — улыбнулся Северов. — К тому же в условиях дальше говорится: «Представителю предоставляется право находиться на любом из судов флотилии столько времени, сколько он найдет нужным». Неужели вы, господин... — Микальсен подсказал имя капитана, и Северов повторил: — господин Ханнаен, откажетесь от охоты, пока я буду находиться на вашем судне?!

Ханнаен только яростно стиснул зубами трубку.

Поле боя осталось за Северовым, но на него вновь повеяло недружелюбием, как в начале совещания. Бром-сет, внешне спокойный и как будто безучастный ко всему происходящему, ждал, что китобои дадут отпор комиссару, но капитаны и гарпунеры молчали. Посвященные в истинные цели экспедиции, они, хоть и привыкли к любым нарушениям законов, все же чувствовали себя неловко, сидели, смотря перед собой и посасывая трубки. «Чурбаны, — ругал их про себя Бромсет. — Им бы только ром глушить да гоняться за китами. Заявили бы все, что не будут охотиться, если русский явится на судно,— и все Вряд ли комиссар пошел бы на срыв всего промысла».

Но китобои струсили, и это ломало все планы Бром- сета. «Нет, черт возьми, надо что-нибудь придумать. Иначе этот Северов может неожиданно помешать нам». И Бромсет решил завоевать симпатию комиссара, разыграть его друга. .

Может быть, у господ китобоев есть ко мне вопросы? — предложил Северов.

Можно ли нам сходить на берег во время стоя нок? — спросил капитан судна «Вега-3», выделявшийся среди товарищей своим огромным ростом, мощными плечами и такой короткой шеей, что казалось, его голова лежит прямо на плечах.

Конечно, насколько это будет необходимо, — лицо Северова опять осветила веселая улыбка. — Но в одиночестве не советую гулять по берегу. Места здесь дикие, глухие, много медведей, а ведь у вас на прогулках не будет с собой гарпунов!

На шутку Северова никто не откликнулся. Еще раз пожелав успешной охоты, он вышел из кают-компании, оставив норвежцев одних.

Иван Алексеевич неторопливо шагал по палубе. Солнце уже прошло зенит, и его скользящие лучи как будто высекали бесчисленные искры из зеленоватой, с синим отливом воды. Вокруг судна с хриплыми криками носились чайки. Особенно много их собралось у кормы, где с камбуза выбрасывали остатки обеда. Птицы кричали, дрались, выхватывали из воды куски хлеба и рыбы, которые им были под силу. Некоторые тут же в воде клевали их, то и дело погружаясь с головой, и тогда были видны красные лапки, быстро гребущие воду.

У фальшборта собралось много моряков и рабочих. Они смотрели на птиц, шутили. Когда Северов приблизился, все умолкли и с любопытством стали его рассматривать. Они впервые видели советского комиссара и старательно искали в нем какие-то особенные черты, далекие от обыкновенных, человеческих. Но перед ними был высокий, крепкий моряк с открытым умным лицом.

Северов прохаживался по палубе, заложив руки за спину. Он понимал, что его первая попытка установить контакт с капитанами и гарпунерами окончилась неудачей. Они не хотели этого контакта. «Трудновато будет», — думал Иван Алексеевич. Он подошел к поручням, взглянул с высоты базы на стоявшие у ее борта китобойные суда. Рядом с «Вегой» они казались особенно маленькими. Иван Алексеевич никак не мог представить, как такие, можно сказать, катеришки справляются с морским гигантом.

Он твердо решил, что ему необходимо увидеть охоту своими глазами, изучать промысел с самого начала. На каком же судне пойти? Выбирать было бесполезно. Все китобойцы, как близнецы, похожи друг на друга. На полубаке в чехле — гарпунная пушка. Позади фок-мачты большая лебедка. Среднюю часть занимает довольно высокая надстройка с непропорционально длинной трубой. «Для большей тяги, — машинально отметил Иван Алексеевич. —так на каком пойти?»

Его внимание привлек человек на палубе китобойца, стоявшего у кормы базы. Он размахивал руками.

— Мэйл! — обрадовался капитан и в ответ тоже поднял руку. С Петропавловска они не виделись, и это время показалось необычайно длинным, словно прошло не двое суток, а по меньшей мере месяц.

Северов остановил свой выбор на этом судне. Не знал Иван Алексеевич, что сейчас рядом с ним, в кают-компании «Веги», приступали к исполнению заговора, который был составлен в кабинетах компаний «Дайльтон и К°» и «Командорен».

Перед Микальсеном лежала карта Тихого океана. Капитан-директор водил по ней толстым карандашом.

— Итак, сегодня мы начинаем поиски китов. «Вега-2» и «Вега-3» пойдут на север, пересекут Камчатский залив и дойдут до... — Микальсен взглянул на карту, — до мыса Африка. Возвращаться назад мористее. Судам «Вега-4» и «Вега-5» идти на юго-восток до траверза мыса Шипу некого. «Вега-1» идет к Командорским островам и обследует этот район.

Капитан и гарпунеры внимательно слушали. Каждый из них сравнивал свой район с соседним. Микальсен вытер со лба пот.

— По условиям концессии мы не имеем права бить малолеток...

Китобои недовольно заворчали: если они будут пропускать молодых китов, то и заработок понизится. А этих малышей все равно забьют другие охотники.

Микальсен, как добросовестный ученик, повторял то, что говорил ему Юрт:

— Китобойное судно, на котором пойдет комиссар, должно возвращаться самым последним и обязательно ночью, чтобы мы успели ободрать малолеток!