Современный российский обыватель, как правило, имеет слабое представление о том, что такое монархическое государственное устройство, то есть та система государственных отношений, при которой жили наши предки — подданные Российской империи. Большинство наших современников воспринимает монархию как нечто архаичное, давно ушедший в прошлое тип государственного устройства, опыт которого неприменим в наше время и в нашей реальности.

На первый взгляд такое представление кажется верным — в большинстве государств современного мира установлена республиканская форма правления, а там, где сохранились монархии, в большинстве случаев они играют чисто декоративную роль. Лишь в нескольких государствах Арабского Востока государи, как встарь, решают судьбы подданных.

Казалось бы, монархия безвозвратно ушла в прошлое. Но наблюдения за окружающей нас современностью — слишком слабое основание для выводов. Во все времена и в любой точке мира существующий миропорядок кажется обывателю логичным и чуть ли не единственно возможным.

Представим себе, что думал о республике европейский обыватель середины XVIII века. А думал он так: республика и прочие формы демократии — это давно отжившее прошлое человечества. Это осталось где-то там, в древности, вместе с гладиаторскими боями и гонениями на христиан. Все цивилизованные народы давно сделали свой выбор в пользу монархии. Да, бывают отдельные рудименты, вроде Венецианской республики, но это лишь исключение из правил.

Пройдёт всего каких-то 30 лет, и сначала Война за независимость Северо-Американских Соединённых Штатов, а потом Великая французская революция заставят изменить эту точку зрения.

Одной из важнейших составляющих монархической системы управления, которая остаётся совсем непонятной нашим современникам, является механизм передачи высшей власти по наследству — от отца к сыну. Вернее, не то чтобы совсем непонятной — на первый взгляд всё выглядит просто, непонятным остаются смысл такого механизма передачи власти и его преимущества. Более того, нашим современникам наследственная передача власти кажется одной из наиболее архаичных и слабых сторон этого политического строя.

Как так, рассуждает обыватель, правителем становится не самый умный, не самый достойный, не тот, кто доказал свои способности, а всего лишь тот, кому повезло родиться в царской семье?

Однако монархическая система управления и не подразумевает того, что монарх является наиболее совершенным и подготовленным человеком в стране. Сущность монарха — не в мудрости или гениальности, а в том, что он представляет собой точку опоры, конечное и абсолютное звено в цепи принятия решений, человека, который несёт ответственность за всё происходящее в государстве, и не перед людьми, а перед Богом. Как и всякий человек, государь не может быть лишён недостатков. Но одна из главных задач подготовки будущего монарха к престолу и заключается в том, чтобы научить правителя осознавать свои недостатки и учитывать их. Этим монарх отличается от диктатора, которому для сохранения легитимности в обществе необходим ореол идеализирующей его харизмы. Для того чтобы наглядно проиллюстрировать разницу между монархом и диктатором, приведём один пример.

После изгнания французской Великой армии из пределов России, государь император Александр I повелел наградить все чины армии и ополчения, действовавшие против неприятеля, особой медалью, которая получила название «В память Отечественной войны 1812 года».

В мае 1945 году была учреждена медаль «За победу над Германией», на одной стороне которой надписи: по окружности — «ЗА ПОБЕДУ НАД», в центре — «В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1941–1945 гг.», в нижней части — пятиконечная звёздочка. На другой — портрет И.В. Сталина в маршальском мундире, с изменённой цитатой из речи В.М. Молотова от 22 июня 1941 года: «Наше дело правое, мы победили». Так всесильный диктатор попытался навеки связать своё имя с победой в войне.

Впрочем, у механизма передачи власти по наследству есть и свои сильные стороны.

Во-первых, передача власти по наследству является хорошей гарантией от правления в стиле «после нас хоть потоп». Так как каждому нормальному человеку свойственно заботиться о своих детях, то естественно, что всякий монарх стремится передать государство своим наследникам в полном порядке.

«Мы должны передать Бэби сильную страну и не смеем быть слабыми — ради Него, иначе Ему будет ещё труднее царствовать, исправляя наши ошибки и крепко натягивая вожжи, которые Ты распускаешь. Тебе приходится страдать за ошибки Своих царственных предшественников, и одному Богу известны Твои муки», — писала императрица Александра Фёдоровна своему мужу императору Николаю II в 1916 году.

Преемственность и стабильность наследственной власти обеспечивает и возможность реализации долгосрочных проектов. В 1842 году, объявляя о начале строительства железнодорожной магистрали Москва—Петербург, император Николай I сказал, указывая на своего наследника: «Человек смертен, и потому, чтобы иметь уверенность в довершении этого великого дела, я назначаю председателем Комитета железной дороги вот его: пусть он доделает, если не суждено мне».

Во-вторых, передача власти по наследству обеспечивает возможность высокой профессиональной подготовки наследника к занятию высшего государственного поста. В отличие от главы демократического государства, монарх — это профессионал, подготовка которого к занятию высшего государственного поста начинается с раннего детства и включает в себя как соответствующее обучение, так и постепенное приобщение наследника к практической деятельности.

Например, в 1462 году на престол Великого княжества Московского взошёл 23-летний великий князь Иван III. Несмотря на молодость, за плечами нового монарха была суровая школа практической деятельности.

В 1452 году он в возрасте 12 лет участвует в крупном военном походе московских войск против мятежного князя Дмитрия Шемяки. Летом того же года вступает в династический брак, а с 1456 года упоминается в официальных документах как соправитель отца — великого князя Василия II. В 1459 году Иван Васильевич уже самостоятельно командует войсками, развёрнутыми на Окском оборонительном рубеже («Береге») против казанской орды, в 1460-м он руководит Москвой во время похода своего отца к Новгороду, и одной угрозы расправы с его стороны оказывается достаточно, чтобы смирить восставших новгородцев. Таким образом, «в марте 1462 года во главе великого княжения Владимирского оказался достаточно опытный политический деятель, прошедший практическую школу феодальной войны, борьбы с Ордой и Казанью и участия в управлении великим княжеством», — с удовлетворением отмечает современный историк.

С течением времени система подготовки будущих правителей развивалась и совершенствовалась, начиная с конца XVIII века русские великие князья обучались по специальным (сейчас бы сказали — индивидуальным) программам, а к преподаванию привлекались лучшие учёные и педагоги страны. Вот как современный биограф описывает учителей будущего императора Николая I.

Для преподавания был приглашён известный статистик академик А.К. Шторх, который читал лекции по политической экономии и на их основе издал своё учебное пособие в 1819 году на французском языке.

Среди преподавателей Николая Павловича в разное время были А.И. Маркевич, приглашённый из Австрии М.А. Багульянский, читавший курс истории права, профессор кафедры римского права Педагогического института В.Г. Кукольник, преподававший естественное право. Бывший профессор русского языка и словесности Дерптского университета коллежский советник Г.А. Глинка вместе с европейски эрудированным знатоком изящных искусств генерал-майором Н.И. Ахвердовым изучал с великим князем русский язык, русскую историю, географию, статистику и русскую словесность. Впрочем, Николай под руководством Н.И. Ахвердова с большим удовольствием учился строить крепости, делать бомбы, картечи, ядра. Преподаватель Первого кадетского и Горного корпусов статский советник и член Академии наук Крафт отвечал за математику и механику, Вольгемут преподавал физику. Именно в физике и точных науках Николай достиг наибольших ученических успехов. Швейцарский уроженец профессор всеобщей истории Дю Пюже (du Peget Dyverdon) учил великого князя также и французскому языку, пастор англиканской церкви Питт и К.И. Седжер — входящему в моду английскому, цензор немецких книг и директор немецкого театра Ф.П. Аделунг — немецкому. Он же занимался с великим князем латинским и древнегреческими языками, логикой и «моралью», то есть нравоучительным чтением в основном из античной истории.