Большую популярность среди летчиков моей эскадрильи получили учебные бои. Парни сходили с ума от восторга, когда у них появлялась возможность подраться в небе. Но они не спешили сцепиться со своими товарищами и посмотреть, кто из них более сильный и ловкий, они прежде всего засели за терминалы всемирной информационной сети и стали изучать биографии известных летчиков и описание проведенных ими воздушных боев. Чтобы достичь большей слетанности одной пары, я разрешил проводить поединки между ведомым и ведущим одной и той же пары. Эти поединки показали напористость и неумение моей молодежи вести затяжные бои, в которых было нужно все планировать и уметь предугадывать маневры противника. Молодежь великолепно строила первую атаку, осуществляла ее, а потом начинался первозданный хаос. Мы снова засели за пособия и терминалы, вскоре все семь пар эскадрильи дрались на равных со всеми, кроме, разумеется, моей пары. Мы с Динго были лучшими из лучших летчиков-истребителей эскадрильи.

Вскоре многие наши коллеги из других эскадрилий стали отказываться от выступления в качестве наших спарринг-партнеров в воздушных боях. По их словам, летчики моей эскадрильи не дрались в таких боях согласно букве устава или джентльменским правилам, а часто совершали маневры, которые в офицерском обществе рассматривались как нечестные, недостойные или просто непозволительные. В свое время аналогичные аргументы проводились некоторыми летчиками первой эскадрильи, которые, разумеется, никогда не воевали на Восточном фронте. Тогда я собрал своих летчиков-истребителей и попросил их подумать о том, что они будут делать, когда перед ними возникнет дилемма следующего порядка. Вражескими истребителями они загнаны в тупик, из которого два выхода: если действовать в соответствии с уставом, то остается принять смерть, а если действовать нестандартно, то имеется шанс вырваться и наказать врага. Потом я этот пример с Фомой неверующим осуществил в воздушном бою… и что вы думаете?.. Да, победа в бою достается потом и кровью, побеждает тот, кто больше знает и умеет эти знания применять на практике, причем действуя нестандартными методами. Одним словом, Динго очень понравилось летать и работать вместе со мной, а мне очень нравилось учить этого парня.

Операторы станции РЛС подняли тревогу ранним утром, когда полк еще почивал глубоким сном, а дежурное звено по неизвестной причине замешкалось с вылетом по тревоге. Только одна пара сумасшедших BF109E уже крутилась в воздухе, отрабатывая очередной воздушный бой со своими тенями. Разумеется, командование полка, а именно майор Киммель, лично приказало паре Ругге и Динго прекратить учебное задание, найти и атаковать вражеские истребители Р-47. К слову сказать, Р-47, или по-другому «Тандерболт», был одним из лучших истребителей Североамериканских штатов, на них летали хорошо обученные и подготовленные американские летчики.

Но при встрече с нашей парой этим ребятам сильно не повезло, к тому же они не знали, что встретились с сумасшедшими пилотами-истребителями рейха. Вражескую пару мы атаковали с ходу, на вираже по горизонтали, высота у нас и у американцев была одинаковая. Ребята североамериканцы к этому времени немало повоевали на других фронтах, борта их машин были раскрашены экзотическими иероглифами, парой десятков звездочек, говоривших о том, что эти парни немало япошек утопили в Тихом океане. Но мы — немцы, и это вам не японцы, и пока они соображали, в чем именно таится эта разница, мы сумели подойти к ним на дистанцию в сто метров и открыть огонь на поражение из пушек и пулеметов. Я из обеих пушек палил в район расположения топливных баков ведущего «Тандерболта», а Динго из бортового оружия неожиданно саданул прямо по кабине пилота второго истребителя. Мой противник расцвел в небе гигантской ромашкой, по всей очевидности, его топливные баки были наполнены авиационным бензином до самой горловины. А второй истребитель, после того как огнем Динго было разбито остекление кабины вражеского пилота, внезапно, что называется, споткнулся на ровном месте и начал быстро терять высоту, пока носом не воткнулся в прибрежную гальку Северного моря. Моряки прибрежной батареи, рядом с которой взорвался самолет, долго выпытывали у нас, что это был за взрыв и почему он раздался так рано утром и, между прочим, разбудил их старого контр-адмирала, командующего береговой обороной, который в прошлый вечер остался ночевать на батарее.

Мой и Динго BF109E приземлились на ВПП, а основной состав полка продолжал досматривать утренние сны, возможно, потому что эти сны под утро были наиболее интересными, общая побудка должна была прозвучать еще только через пять минут. Помимо обычного дежурного офицера на КПП взлетной полосы нас встречал диким взором майор Киммель с громадной бутылью французского коньяка в руках.

— Ребята, — сказал он задыхающимся голосом и с каким-то странным прищуром в глазах, — этих американцев вы угробили в течение пятнадцати секунд, подошли к ним и расстреляли их в упор, а эти хваленые и перехваленные парни даже не шелохнулись, не оказали вам сопротивления, а ведь североамериканцы считаются лучшими летчиками-истребителями во всем мире. В Североамериканских Штатах даже маленьких детей, которые только-только встали на ножки и только начинают ходить, сажают за штурвалы самолетов, а в шестнадцать лет подростки бьют мировые рекорды в авиации по скорости, высоте и грузоподъемности самолетов. Таким образом, они вырастают в лучших пилотов в мире, а североамериканская промышленность все производит и производит новые модели самолетов, с характеристиками которых не может сравниться ни один самолет, спроектированный в Старом Свете. Любой гребаный североамериканец может купить себе истребитель, сесть за штурвал и летать на нем, сколько душа пожелает, не беспокоясь о затрачиваемом на этот полет топливе, занимаясь оттачиванием мастерства своего пилотажа. Разумеется, в подобных условиях только больной на голову человек не станет лучшим в мире летчиком-истребителем. Поэтому они одним простым щелчком пальцев сбивают десятки япошек на Тихом океане и дерутся с нашими парнями, оставаясь некоронованными королями небес. А вы, ребята, этих самых королей в одно мгновение свалили на землю, они даже не успели сообразить, что произошло с ними, когда вы прижали их к ногтю! — восклицал в восторге майор Киммель, бесцельно перекладывая бутылку коньяка из руки в руку, словно забыв, что с ней следует делать.

Лейтенант Динго спокойно, с болтающимся между ног парашютом, подошел к майору, забрал у него бутылку коньяку и ударом донышка бутылки о каблук сапожка выбил пробку, и секунд на десять приложился к горлышку. Разумеется, меня ошеломила подобная наглость ведомого, и я быстро ухватил суть: если вовремя не принять меры, то итог этой наглости окажется более чем печальным и для меня, то есть мне не удастся промочить горло этим замечательным напитком с французских виноградников. Пришлось применить силу старшего по званию офицера и напомнить лейтенанту, что рядом с ним находится капитан, который также хочет насладиться солнечным напитком. Я выхватил бутылку из рук Динго и, запрокинув голову, стал пить. Коньяк, и правда, оказался превосходным. Не менее трети бутылки разместилось в моем животе, прежде чем Киммель вспомнил, что имеет звание майора, а я всего лишь капитан. Приказывать передать бутылку он не стал, а просто властной рукой спокойно взял ее из моих рук и тут же опробовал качество французского виноградного напитка.

— Ну и как вам удалось сбить эту североамериканскую пару, Зигфрид? — на малую долю секунды оторвавшись от бутылки, спросил меня Киммель, а затем продолжил вливать в себя великолепный французский коньяк, одновременно навострив уши, чтобы не пропустить самые интересные моменты из моего рассказа.

А мне рассказывать-то было особо нечего: не будешь же говорить своему командиру о том, что с этими североамериканцами мы поступили не совсем по-джентльменски, и когда наш истребитель приближался к ним, то, мерцая, представлялся попеременно BF109E и японским «Зеро». Тут даже смелый и бывалый пилот не сразу сообразит, что же происходит с ним: то ли его атакует враг, то ли ему все это только кажется. Пилотам из Североамериканских Штатов потребовалось несколько секунд, чтобы принять решение, как им поступить в данной ситуации. А мы с Динго оказались шустрыми парнишками, не дали времени североамериканцам спохватиться, разобраться в ситуации и вступить в схватку с нами. Мне потребовалось некоторое время, чтобы продумать, как правильно ответить майору Киммелю на его несколько нетактичный вопрос.