После взлета истребителей и выхода к побережью Северного моря всю остальную дорогу до цели полета мы пролетели на высоте семи-десяти метров над землей. Погода была чудесная, полная луна освещала нам сначала волны в море, а затем каждый холмик, канавку, когда мы летели над Островом. Мы летели уже в течение часа, и никто не встретился нам на пути, противник РЛС нас не засек. Правда, совершенно случайно, огибая одну из возвышенностей Острова, мы наткнулись на небольшое стадо спящих овец. Двигатели наших истребителей работали настолько тихо, что их шум не разбудил домашнюю скотину, а бодрствующий сторож только глазами проводил тени наших истребителей, скользнувшие прямо над его головой.

Когда наши BF109E на низкой высоте первый раз прошлись над уэльской деревушкой, конечной целью нашего полета было окончательно сориентироваться и определиться, точно ли в указанном месте находятся отмеченные на карте дома. Кругом было тихо и спокойно, жители укладывались спать или уже спали. Деревня была освещена плохо, уличные фонари не работали, но луна отлично высвечивала все необходимые нам детали. Сама по себе эта уэльская деревушка насчитывала около полусотни домов, разделенных между собой низкими заборчиками или декоративным кустарником. Нужные нам дома располагались в самом центре деревни, к ним вели две широкие улицы, одна из которых была центральной.

Между двух домов стояло четыре легковых автомобиля: видимо, гости уже прибыли на место, под охраной часового, который испугался нашего появления и попытался спрятаться под одним из автомобилей. В поведении этого британского солдата мне, конечно, не понравилась одна вещь: он сумел мгновенно определить, что над деревушкой пролетел вражеский самолет. И если он действительно бывалый солдат, то успеет поднять тревогу и второй заход нам придется совершать под вражеским огнем. С другой стороны, он может предупредить людей о нашем появлении, и тогда они попытаются бежать и скрыться. Иными словами, мы с Динго не имели права медлить с атакой, но и поспешать особо не требовалось. Только мы с Динго завершили разворот для нового захода на деревню, как над ней расцвел огненный цветок из разрывов зенитных снарядов.

Что же это были за люди, приехавшие погостить в родную деревушку, подумал я в этот момент, если их воскресную ночевку в родительских домах прикрывали две зенитные батареи… Одна из зенитных батарей развернулась с противоположной стороны деревни, а другая представляла собой четыре грузовика с четырьмя «Бофорсами», установленными в кузовах, и она непосредственно прикрывала эти два дома.

Небо над деревней сплошь заполонил дым от разрывавшихся зенитных снарядов. Вражеские зенитчики предпринимали все возможное, чтобы перекрыть наш прорыв к центру деревушки, где располагались нужные нам дома. Еще на подлете к этой стене разрывов я сообразил, что, если наши истребители попадут в нее, то будут мгновенно уничтожены. Данный эшелон с высоты был надежно перекрыт вражеской зенитной артиллерией. Времени на размышления не было, я приказал Динго отойти от меня в сторону, чтобы мы под сходящимся углом, вдоль двух деревенских улиц, могли построить атаку на центр деревни. Я резко бросил истребитель к земле, вывесил его на высоте в семь метров и, раскачивая с крыла на крыло в ритме танго, бросил машину в промежуток между двумя домами. Хорошо, что британцы, думал я, планируя свои деревни, строили улицы прямыми, как стрела, и достаточно широкими, чтобы между домами могли бы пролетать истребители BF109E, и тут же припомнил русские деревни с их кривыми улицами. Истребитель лейтенанта Динго, словно привязанный ленточкой, плотно следовал за моей машиной. Наши машины одна за другой скользили по деревенским улочкам, стремительно приближаясь к центру. В тот момент, когда машина оказалась в заранее рассчитанной точке, я резко задрал нос своего BF109E, одновременно нажимая кнопку сброса авиабомб, подвешенных под крыльями истребителя. Две двухсотпятидесятикилограммовые чушки авиабомб в высшей точке, на которую я поднялся, полетели на землю, но сразу не взорвались — взрыватели были установлены на пятнадцатисекундную задержку. Они нежно прильнули к земле и по инерции заскользили по деревенской улочке. Это скольжение продолжалось до тех пор, пока чушки не врезались в стены двух домов. Несмотря на то что все действие продолжалось доли секунды, я смог заметить, как одна из бомб скользнула в промежуток между двумя нужными домами и стерла с лица земли соседский дом, а вторая точно врезалась в заднюю стену нужного нам дома. Оба взрыва последовали почти одновременно, мой истребитель сильно встряхнуло взрывной волной, и я едва сумел удержать контроль над ним и повернуть в сторону. Покидая эту негостеприимную деревенскую улицу, я ушел на вираж вправо и по спирали стал набирать высоту.

Третья и четвертая бомбы, сброшенные малышом Динго, тоже поразили оба дома, один из которых был нашей целью, и оставили на их месте глубокие воронки посреди деревенских строений. Вся эта уэльская деревушка была разбужена взрывами, мужчины, женщины, дети и старики неодетыми выбегали на улицы в поисках укрытий. С ужасом в глазах они смотрели в темноту ночного неба, пытаясь отыскать вражеские бомбардировщики, но ничего не могли обнаружить. Война внезапно нагрянула в эту деревушку, в центре которой в небо поднимались четыре столба пламени и дыма. А вражеские зенитчики продолжали вести огонь, грохот их орудий и разрывы снарядов в небе вносили еще большую сумятицу в происходящее и наполняли ужасом сердца беззащитных людей.

Мы с лейтенантом Динго не спешили возвращаться домой, под фюзеляжами наших истребителей еще висели две бомбы, с которыми нельзя было идти на посадку. В этот момент из деревушки выдвинулись грузовики с автоматическими зенитными орудиями и крупнокалиберными пулеметами, они выстроились полукругом, тылом прикрывая уэльскую деревню, не прекращая вести постоянный огонь.

Мы с Динго оттянулись подальше от деревушки, всем своим видом демонстрируя, что покидаем место боя. Затем внезапно развернулись и, совершая противозенитные маневры, бросили машины в атаку на передвижную группу противника. Еще на подходе я заставил замолчать одну вражескую зенитку пушечным огнем и успел поджечь грузовик, стоящий рядом со второй зениткой. Следует честно признать, что британские солдаты смело сражались, они продолжали бой и тогда, когда огонь от грузовика уже лизал их ноги и спины. Я окончательно заткнул горло этой передвижной артиллерийской группе, сбросив на нее остававшуюся на борту авиабомбу. Она разорвалась и разметала все кругом, зенитчики и пулеметчики смолкли.

Наш внезапный налет на эту деревушку, принесший гибель важным британским чиновникам, заставил противника отреагировать. В воздух по тревоге были подняты «Спитфайеры», которые хотели перехватить наши машины, когда мы возвращались домой. Нам с Динго пришлось снова стричь траву животом и крыльями истребителей, касаясь верхушек колосьев и прочих трав. В результате британские РЛС, как ни пытались, не смогли нас найти, нас спасла темнота и скрывшаяся на время луна, нам удалось ускользнуть от преследующих «Спитфайеров».

Британцы обнаружили нас, когда мы уже приближались к побережью Северного моря. Они попытались зажать нас в клещи и не дать вернуться домой. Должен признаться, что этот бой доставил мне истинное наслаждение, я ничего не боялся, задание было выполнено, а вернуться домой мне с Динго ни один британский летчик был бы не в состоянии помешать, сколько бы их ни было. Выжимая то одну, то другую педаль и яростно работая штурвалом, я бросал машину из стороны в сторону, шел горизонтальным зигзагом, ни на секунду не забывая при этом, что до земли чуть более метра. Но не забывали об этом и британцы, они снижались до высоты в пятьдесят метров и осторожно атаковали нас с верхней полусферы, давали очередь из пушки или пулемета и тут же уходили на высоту. Первое время их огонь был неприцельным, то ли они спешили и не успевали прицеливаться, то ли просто боялись находиться на такой маленькой высоте. Но затем они приноровились, и их пушечные или пулеметные трассы пролетали все ближе и ближе к нашим истребителям, а иногда взрыхляли землю прямо перед машинами. Обстрел становился опасным: малейшее повреждение — и истребитель врезался в землю или становился неуправляемым, в любом случае мы уже не вернулись бы домой.