Нарушителями воздушного пространства обычно оказывались легкие поршневые самолеты, залетавшие со стороны ФРГ, однако из-за большой разницы в скоростях МиГ не мог принудить их к посадке, а сбивать вроде и не было оснований. Проблема с такими нарушителями разрешилась, когда для их перехвата на дежурство посадили экипажи Ми-24 на приграничном аэродроме Мальвинкель.

Получив звание полковника, что с командирами истребительных полков случалось крайне редко, Лакуста О.И. в 1978 году ушел на повышение заместителем командира дивизии, а впоследствии побывал советником в Анголе. Его сменил подполковник Виктор Иванович Баштовой. Родом из Кущёвки, казак кубанский, он закончил Качу в 1963 году и мог бы сразу сделать замечательную карьеру, но воздушное хулиганство поначалу свело его устремления практически «на нет».

Однажды Баштовой отпилотировал на МиГ-21 над черноморским курортом так, что в часть полетела «телега» от отдыхающих: какой-то самолёт носился между кипарисами. А «телега» и не нужна была, так как при подготовке к повторному вылету обнаружилось, что фюзеляж и пилоны зелёные от кипарисов. К слову, Баштовой дежурил в одной смене с капитаном Г.Елисеевым в день, когда тот таранил турецкий самолёт-нарушитель в 1973 году. Итак, отстранили его от полётов, покомандовал на РСП, да тут началась египетская эпопея. «Старики» туда не хотели, и стали подбирать ребят помоложе (в то время большой возрастной разрыв у лётного состава был вызван хрущёвским разгоном авиации). В Египте способности Баштового пришлись к месту: основным местом для тренировки у них был Александрийский пляж. Шик состоял в том, что при полёте над пляжем за самолётом завивался бурун песка. И не быть Виктору Ивановичу командиром полка никогда, если бы не «египтяне». Заместителем командира «южного» 72-го истребительного авиационного корпуса (до расформирования в 1979 году его управление располагалось в Виттенберге) был ветеран Египта генерал-майор Стрижаков, он-то и взял шефство над Баштовым: 1974 год – малоперспективный (по возрасту) командир звена, 1975 – замкомэска, 1976 – комэска, 1977 – зам. по лётной и поступил в ВВА на заочное отделение, 1978 – командир полка.

Он и подполковником продолжал летать, признавая лётные законы прежде всего исходя из своих исключительных способностей, но все связанные с командирской должностью «земные» заботы особого удовольствия ему не доставляли, а по тому были отданы на откуп замполиту – большому любителю руководить личным составом и членами семей. В этот период замполитом, помимо всего прочего, предпринималась и провалившаяся с треском попытка создать «Суд чести женщин гарнизона». В 1980 году В.Баштовой уехал по замене командовать полком в Озерную Падь, а впоследствии преподавал на кафедре тактики в Барнаульском ВВАУЛ.

В новом командире полка подполковнике В.Гусеве уникально сочетались лучшие качества командира, летчика и воспитателя. В юности он закончил педагогический техникум, работал учителем, занимался в аэроклубе, за военное училище сдал экстерном и, уже став командиром полка, учился в ВВА им. Ю.Гагарина заочно. А в те годы даже командирами эскадрилий назначали исключительно выпускников академии. На первом же построении полка после пламенной речи замполита, Гусев объявил: «Теперь забудьте все, что он тут говорил, и займемся делом». За виртуозный пилотаж его постоянно распекал командир дивизии (в это время ее управление уже находилось тут же на аэродроме, через дорогу от штаба полка), а буквально влюбленный личный состав ходил за ним по пятам. Что интересно, у Гусева никогда не возникало претензий к технике. Подойдет к нему после полетов инженер и осторожно интересуется: «Товарищ командир, как же вы летали, ведь на самолете РСБН не работал!» «Да зачем он мне, я по компасу…» Впрочем, это была вторая командировка Гусева в ГДР, и район полетов он, видимо, знал на память.

Воздушный дебют нового командира запомнился всему полку: рано утром, часов в пять, объявили плановую учебную тревогу, самолеты подготовили в укрытиях, автоколонны собрались, прошли несколько сот метров за КПП, доложили по радио и остановились в ожидании отбоя. И тут раздался оглушительный рев двигателя МиГ-23УБ: командир, презрев обычные условности, от ВПП с креном под 80° прошел над городком на высоте кабины стоявшего там строительного крана и пропал за деревьями. Все ждали взрыва, но самолет вынырнул из-за леса и в лучах восходящего солнца ушел на разведку погоды. Вскоре поднятый шумом с постели комдив примчался на аэродром, где в своей эмоциональной манере разъяснил нарушителю покоя принципиальную разницу между' службой в Германии и Забайкалье.

Групповое фото летчиков 1-й оэ: слева направо стоят: Королев, Ю.Пронин, Ю.Солдан, В.Гуров, Брасловцев, А.Агеев, Поздняков, сидят: Гоголев, Боженко, Дикий, В.Глибко. Фото из собрания Ю.Пронина

Командир полка п/п-к В.Гусев с представителями военных и гражданских властей ГДР, 18 августа 1980 г. На заднем плане – Ан-14 «Пчелка» звена управления 126-й иад. Фото из собрания Ю.Пронина

В.Гусев в отличие от многих других командиров не перестраховывался, а действительно пытался обучить личный состав как следует. При нем менее чем за год полк успел перебазироваться всем составом дважды: в Альтес-Лагерь и в Мальвинкель. Готовились и на полигон Кунмадараш в Венгрии, туда даже слетала группа на рекогносцировку, но эти учения в последний момент отменили, так как предстояло всем полком пройти с подвешенными бомбами над густонаселенной Чехословакией.

Уже окончив академию, в конце 1981 года подполковник В.Гусев скончался в ЦНИАГе (Центральном научно- исследовательском авиационном госпитале) по недосмотру медперсонала сразу после операции на желудке. На операцию он не в последнюю очередь пошел, чтобы своим примером показать летному составу: авиационную медицину бояться не надо.

Использованы материалы ЦАМО РФ.

Окончание следует.

Экспериментальный самолет «Фотон» для исследования энергетических систем увеличения подъемной силы

Алексей МАТВЕЕВ Москва

11 августа 1982 года совместным приказом двух министров – И.С.Силаева (Минавиапром) и В.П.Елютина (Минвуз) – на базе опытного студенческого КБ факультета самолетостроения (ОСКБ-С) московского авиационного института было создано отраслевое студенческое КБ экспериментального самолетостроения – ОСКБЭС.

Нужно пояснить, что событие это не было ординарным. Дело в том, что в Минавиапроме в то время железно выполнялось негласное правило: не создавать новых конструкторских организаций, а все новые разработки сосредотачивать в уже существующих КБ. Новые КБ организовывались в тех исключительных случаях, когда специфика предстоящих задач была слишком далека от традиционных. Так, КБ «Молния» было создано специально под программу ВКС «Буран», а ОСКБЭС – для решения экспериментальных задач.

К началу 80-х годов ОСКБ-С МАИ, история которого ведет отсчет с 1965 года, имело за плечами неплохой опыт. Первенец КБ – экспериментальный пилотажный самолет «Квант» – успешно проходил испытания в ЛЙИ МАП, установив пять мировых рекордов. В 1979 году прошел первый этап испытаний дистанционно-пилотируемый аппарат «Д», а в 1982-м – ДПЛА «Комар». Оба аппарата были созданы в интересах военного заказчика и могли быть использованы в случае появления надежных радиосистем управления. Заканчивалась постройка пилотируемого микросамолета «Эльф». Все аппараты были спроектированы и построены в строгом соответствии с нормами и требованиями авиапромышленности .