— Когда Ортон сделал страшное открытие?

— Вскоре после рассвета. Ортон проснулся и обнаружил, что пока он спал, кто-то закрепил клином дверь сарая снаружи. Ему пришлось выползти из окна. Пришел сюда, чтобы облегчиться, и тут нашел труп, — Граут наморщил нос. — Сначала он сбегал за соседским фермером, который пришел поглазеть на труп вместе с полудюжиной своих работников. Потом члены магистрата. Если и были отпечатки ног или другие следы, то непросто будет их отличить от тех, что оставили до или после.

— А где перчатки и шляпа мистера Франта? Как он приехал сюда? И почему в столь поздний час?

— Если бы мы знали ответы на ваши вопросы, мистер Шилд, то вне сомнения могли бы и личность убийцы установить. Мы нашли шляпу рядом с телом, а сейчас она в сарае, на ней вышито имя мистера Франта. А перчатки были под трупом.

— Странно, неправда ли, сэр?

— Почему же?

— С чего бы человеку снимать перчатки в такую холодную ночь?

— Все дело в целом представляется сплетением странных и противоречивых обстоятельств. У мистера Франта все вытащили из карманов. Но при этом кольцо осталось на пальце, — Граут потер длинный нос с красным от холода кончиком. — Орудием преступления мог быть молоток или подобный инструмент, — продолжил он, причем слова слетали с его уст с такой скоростью, что я понял: и Граута зрелище трупа на столе не оставило равнодушным. — Хотя, возможно, нападавший использовал кирпич.

Он выкарабкался из подвала, и мы медленно двинулись в сторону сарая.

— Они могли прийти сюда и пешком, — размышлял Граут. — Но, скорее всего, приехали верхом или в экипаже. И кто-то видел их по дороге.

— Иногда банкроты идут на отчаянные поступки, и есть вероятность, что один из тех, кто пострадал по вине мистера Франта, тронулся рассудком и задумался о мести.

Граут смерил меня долгим взглядом.

— Или преступление может быть делом рук ревнивого любовника. Или сумасшедшего.

Мне больше нечего было делать на Веллингтон-террас. Пока мистер Граут вез меня обратно в школу, я молча сидел за его спиной, мне было не до разговоров. Мы передавали друг другу фляжку, и когда подъехали к воротам школы Мэнор-Хаус, она опустела.

Я сказал:

— Могу ли я сообщить мистеру Брэнсби о случившемся?

Граут пожал плечами.

— Он или уже знает или же догадывается о том, что мы с вами могли бы ему рассказать. А через пару часов о происшествии будет осведомлена вся округа.

— Но как быть с мальчиком? Сыном мистера Франта?

— Ах да! Мистер Брэнсби волен поступать по своему усмотрению, — его нос качнулся в мою сторону. — Я не знаю, против кого магистрат возбудит дело, а если бы и знал, то мне не пристало сообщать вам. Однако состоится дознание, и возможно вас попросят поприсутствовать. Но… — он развел руками. — Будет много сплетен. Это все, что я знаю.

Вечером того ужасного дня, когда ученики легли спать, мы с Дэнси спустились в сад выкурить по трубке. Мы расхаживали взад-вперед, закутавшись в пальто. Вскоре после моего возвращения мистер Брэнсби вызвал к себе Чарли Франта. С тех пор мы не видели мальчика. Эдгару Аллану передали просьбу собрата пожитки своего друга и перенести на половину мистера Брэнсби.

— Говорят, сегодня уже кого-то арестовали, — тихо сказал Дэнси.

— Кого?

— Не знаю.

Я наклонил голову.

— Но зачем убийце обезображивать тело?

— Когда человек мстит, он теряет разум. Если, конечно, это была месть.

— Да, но руки?

— В арабских странах ворам отрубают руки. У нас тоже практиковалось нечто подобное. Раздробление кисти, как вы описываете, может быть иным вариантом того же наказания. Вероятно, убийца мистера Франта полагал, что его жертва — вор.

Наши трубки шипели и булькали. Мы дошли до конца сада, развернулись и пару минут стояли под тенью деревьев, глядя на дом.

Дэнси вздохнул:

— Как бы то ни было, это происшествие наделает много шума. Не сочтите за наглость, если я дам вам дружеский совет. Помалкивайте о своем знакомстве с Франтами.

— Благодарю за участие, но почему вы так считаете?

— Да я и сам не знаю. Франты — важные шишки, и, как говорится, когда большое дерево падает, то оно подминает под себя и маленькие, — он сделал затяжку. — Очень жаль, что именно вас привлекли к опознанию. Вам вообще не следовало ввязываться в это дело.

Я пожал плечами, безуспешно пытаясь выкинуть из головы окровавленный труп, который видел утром.

— Пойдем внутрь? Холодает.

— Как скажете.

Мне показалось, что в голосе Дэнси прозвучали нотки сожаления. Мы медленно двинулись к дому — медленно, поскольку Дэнси тащился позади меня. Луна сияла ярко, и под ногами хрустела посеребренная инеем трава. Впереди возвышался дом, и луна полностью освещала фасад.

Дэнси положил мне руку на плечо.

— Том, могу я вас так называть? Прошу вас, зовите меня Нед. Я не хотел бы…

— Тише! — перебил его я. — Посмотрите — кто-то следит за нами. Видите? Третье окно на чердаке слева.

Это было окно комнаты, в которой жили Морлей, Квирд и Чарли Франт. Мы ускорили шаг, и через мгновение вошли в дом.

— Лунный свет порой причудливо отражается от стекол.

Я покачал головой.

— Я видел чье-то лицо. Буквально на мгновение.

В ту ночь мне не снились сны, хотя я и боялся, что после увиденного в каморке Джекоба Ортона ко мне вернется кошмар, в котором я наблюдаю кровавую бойню.

В часы же бодрствования школа сама по себе действовала лучше любого лекарства. Следующие несколько дней наша жизнь продолжала течь безмятежно, и казалось, ничего не изменилось. Тем не менее до нас продолжали доходить новости из внешнего мира. Арестованный оказался братом строителя, мистера Оуэнса, покончившего с собой. Поговаривали, что он подвержен приступам неконтролируемого гнева, и несколько свидетелей, пользующихся хорошей репутацией, слышали, как он угрожал Генри Франту, которого считал ответственным за уход брата из жизни. Подозреваемый был очень жесток и чуть не убил соседа, когда заподозрил беднягу в нежных чувствах к своей жене. Но на следующий день магистрат постановил отпустить арестованного на свободу. Стало известно, что ночь, когда было совершено убийство, он провел в доме своего дядюшки, напился там, и его уложили в одну кровать с двоюродным братом, так что родственники могли подтвердить его алиби.

Расследование продолжалось. К моему величайшему облегчению и к облегчению мистера Брэнсби, меня не вызывали давать показания. У личного секретаря мистера Франта по фамилии Арндаль, прослужившего у Франта добрых двадцать лет, не возникло никаких сомнений, что тело принадлежит его хозяину. Жюри присяжных вынесло вердикт — убийство совершено неустановленным лицом или лицами.

Несмотря на ужасную смерть, мало кто расстроился по этому поводу или выразил сочувствие его вдове. Когда появилась информация о крахе банка Уэйвенху и причинах этого краха, газеты поспешили уличить Генри Франта.

Размер хищений не был доподлинно известен, но я слышал о суммах от двухсот тысяч до полумиллиона фунтов. Многие клиенты, уверенные в добром имени банка, назначили мистера Уэйвенху и мистера Франта доверительными собственниками своего имущества. В этой роли Франт вложил несколько сотен тысяч фунтов в трехпроцентные консоли.[19] В последние три года он подделывал доверенности, позволявшие ему продавать эти ценные бумаги. Мистер Уэйвенху подписывал все документы, которые ему подкладывали, хотя вряд ли осознавал их значимость. Во всех случаях подпись третьего партнера, еще одного доверительного собственника, подделывалась, как и подписи нескольких заверителей. Вырученные от продажи консолей деньги мистер Франт присваивал, поддерживая достаточный капитал для выплаты дивидендов клиентам банка, тем самым не допуская возникновения подозрений.

Арндаль, секретарь мистера Франта, клялся и божился, что ничего не знал об этих махинациях. Дэнси считал, что он избежал судебного преследования, поскольку сотрудничал с властями. Арндаль подтвердил, что положение банка серьезно пошатнулось, когда мистер Карсуолл изъял свой капитал. Кроме того, он засвидетельствовал, что банк предоставлял многочисленные ссуды под спекулятивные постройки, была придумана система скидок, и Франту пришлось и далее идти на уступки, предоставлять более выгодные условия данным клиентам для того, чтобы защитить предыдущие вложения в должников. Кроме того, по-прежнему ходили слухи, что Франт — игрок и что он проиграл огромные суммы в карты и кости в игральных домах.