— Мне не надо ничего другого, лишь бы она устроилась. Только бы… — Марти оборвала фразу, потому что в дверь заглянула Пегги.

— Там в приемной мисс Дональдс, — прошептала она. — Говорит, что ей необходимо срочно вас видеть.

Энн подпрыгнула на стуле:

— Вот! Что я тебе говорила? Проводите ее сюда, Пегги. Я умираю от нетерпения: хочу услышать новости от нее.

Но как только Розали Дональдс переступила порог кабинета, стало очевидно, что случилось что-то из ряда вон выходящее. С ее лица исчезло выражение надежды, счастливой уверенности, что ты нужна кому-то. Вместо этого она казалась усталой и постаревшей, лицо осунулось, глаза покраснели от слез.

Марти посмотрела на обеих девушек и поняла, что ей надо брать дело в свои руки.

— Здравствуйте, мисс Дональдс, рада снова видеть вас. Как идут ваши дела?

— Неплохо, спасибо. — Розали села на краешек стула и стала скручивать в руках перчатки. — Я рада, что вы поправились. Мисс Лестер рассказала мне… рассказала мне… — Бледные губы ее задрожали, и она закрыла лицо руками. — О мисс Мак Брайд, я так несчастна. Мне просто хочется умереть! Я никогда не думала, что это будет так… Никогда! Никогда!

Энн сделала шаг к ней, но Марти первой оказалась рядом с ней и обняла ее за плечи.

— Расскажите мне обо всем. Я уверена, что дело обстоит не так уж плохо.

— Плохо. Очень плохо! Мне в жизни не было так стыдно.

— Расскажите мне. Я не смогу вам помочь, если не узнаю всего.

Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее Розали стала рассказывать. Проводив Джека в Ирландию, она отправилась прямо к Полу. Он был, как всегда, внимателен и во время одной из встреч на неделе предложил провести вместе выходные дни за городом у друзей. Поверив, что он принял наконец решение насчет ее, она охотно согласилась.

— Неужели он стал приставать к вам? — не удержалась от вопроса Энн.

— Ой, нет, ничего похожего! Мы гостили у Коры и Эдмунда Риис в их доме в Саррее, и там было много всех других… ну, знаете, из театрального мира. Они все были так любезны со мной. Теперь я понимаю почему, — горько заметила Розали. — Могу поспорить, что они все это время знали, почему Пол видится со мной. Он объяснил это мне вчера вечером, когда привез меня обратно домой. — Тихий голос стал вообще неслышным. — Понимаете, ему больше не нужно было притворяться. Он уже получил всю информацию, которая была ему нужна.

Энн и Марти переглянулись:

— Какую информацию?

— О таком сорте девушек, как я, и почему я обратилась в брачное агентство искать мужа. — Лицо Розали сморщилось. — Его пьеса посвящена неудачнице, девушке, такой некрасивой и скучной, что ни один мужчина не обращает на нее внимания. Поэтому она и должна идти в агентство. — Слезы полились ручьем. — Я никогда в жизни так ужасно себя не чувствовала. Когда он рассказал мне всю правду, я вдруг увидела себя, какая я есть на самом деле: некрасивая, неуклюжая и глупая.

Энн резко села на стул, в ней кипела такая ярость, что она слова не могла произнести. Говорить пришлось Марти.

— Моя дорогая, не стоит об этом плакать… Ведь есть еще мистер Адамс. Из того, что я о нем помню, видно, что он очень милый молодой человек.

Рыдания Розали только усилились.

— И Джека у меня тоже нет. Он кого-то встретил в Ирландии, и они собираются сразу пожениться!

— Какая жуткая неудача! — Энн подняла брови, обернувшись к Марти, а затем пододвинула стул к Розали. — Но вам надо посмотреть на все это с другой стороны. То, что произошло, неприятно, но ничего не случилось, вы просто оказались там, где были вначале.

— Мне понравился Пол, — шмыгнула носом Розали. — Мне казалось, что я в него влюбилась.

— Раз вы употребляете слово «казалось», значит, не влюбились.

Энн продолжала говорить мягко, с юмором, давая девушке время оправиться, и спустя несколько минут Розали высморкалась и достала пудреницу.

— Я, наверное, ужасно выгляжу. Простите, что я так сорвалась, но мне было так горько. — Она попудрила нос. — Я думаю, что больше ни с кем не буду встречаться.

— Не надо сдаваться, — убеждала ее Марти. — Мы вам еще кого-нибудь подберем.

— Я больше не смогу встречаться ни с кем. Вы в этом не виноваты. Вы постарались все для меня сделать, но…

— Тогда еще потерпите, побудьте с нами еще немножко, — прервала ее Энн. — В третий раз вам должно повезти.

Розали покачала головой. Лицо ее было бледным, решительным.

— Это мне Божье наказание. Я уверена. Я не должна была оставлять свою тетку, ведь за ней некому ухаживать.

— Если вы так считаете, — сказала Марти, — мне нечего вам возразить. Но по крайней мере, возьмите обратно ваши деньги.

Только когда они остались одни, Марти дала волю своим чувствам:

— Я знала, что права! Я все время знала это! Никогда не прощу себе, что не проверила его рекомендаций.

— Это не твоя вина, — медленно проговорила Энн. — Кроме того, рекомендации у него были в порядке.

— Но если бы я копнула поглубже. Я так всегда делаю, когда сомневаюсь. Я должна была бы съездить к нему домой, снова поговорить с ним и попытаться понять, чего он действительно хочет.

— Он никогда не назвал бы тебе причину, по которой обратился сюда.

— Может, и нет, но если бы я дала ему представление, почему некоторые люди ко мне приходят… Я уверена, что он затеял всю эту интригу, не подумав, как скажется она на жизни другого человека.

Энн ничего не ответила, потому что в глубине души сомневалась в правоте Марти. Из того немногого, что она знала о Поле Моллинсоне, она могла себе представить, что его никто не мог заставить отклониться от намеченной цели, особенно если этой целью был сбор материала для пьесы.

Марти закурила сигарету и выпустила облако дыма.

— Никогда в моей практике не случалось ничего подобного. И чтобы такое произошло из всех людей с мисс Дональдс! Она теперь вернется к тетке и будет там медленно угасать.

— С ней и так могло это случиться.

— Но теперь я чувствую себя виноватой!

— Ты сама беседовала с мистером Моллинсоном, когда он сюда пришел?

— Да. Он сочинил целую историю о том, как хочет встретиться с простой девушкой, не очень опытной в жизни. Естественно, я была удивлена, но записала его и сказала, что посмотрю, что можно сделать.

— И что потом?

— Я не сделала ничего. После того как он ушел, я поразмышляла об этом и почувствовала, что в этой истории что-то не так. Тогда я решила поехать и поглядеть на него еще раз, прежде чем представлю ему кого-либо из наших клиенток. А потом я должна была лечь в больницу, и все это как-то выскользнуло у меня из головы. Он даже как-то позвонил мне, что тревожится из-за задержки и не могу ли я как-нибудь ускорить это дело. — Она мрачно усмехнулась. — Я и подумала, что, может быть, он действительно собрался жениться, а теперь вижу, что он волновался только из-за того, что не хватало материала для пьесы. — Она взялась за телефон: — Когда я с ним закончу, он будет так напуган, что побоится ее куда-то предложить.

— Марти, не надо! — Энн положила руку на трубку. — Это не поможет. Что нужно Моллинсону — это попробовать собственной похлебки.

Глаза Марти сощурились.

— Ты так это говоришь, словно уже что-то придумала.

— Придумала.

Энн встала и решительно прошлась по комнате.

— Что ты скажешь о моей внешности?

— Мне тебе ничего не надо говорить: ты и так достаточно самоуверенная!

Энн улыбнулась:

— Сойдемся на том, что я неплохо выгляжу. А теперь я собираюсь показать, какая я актриса.

— Ты что, собираешься пойти к Моллинсону и притвориться, что ты — это я?

— Нет, я не настолько хороша, — покачала головой Энн. — Но я действительно собираюсь пойти и повидаться с ним.

— Зачем? Мне не нравится выражение твоего лица, моя дорогая. Что ты собираешься сделать?

— Я собираюсь навестить нашего дорогого драматурга и притвориться, что ищу мужа. — Энн вскинула голову. — Мистеру Моллинсону удалось легко отделаться от Розали, но со мной ему будет потруднее справиться. От меня ему так просто не отделаться!