Алая Шельма застонала.

- «Малефакс»! Приказ капитанессы!

- Премного извиняюсь, Ваше Преосвященство, за ваше сердечное и искреннее участие в деле одной известной вам особы, однако же смею заверить, что искренность моих чувств…

- Готов, - бросила капитанесса раздраженно, - Ушел дня на три, не меньше. Что ж, мы найдем подходящий остров сами. Какую высоту вы предпочитаете, мистер канонир? У вас нет предубеждений против, скажем, пятисот футов над уровнем Марева?.. Климат там, конечно, не очень здоровый, немного близко к Мареву, но, говорят, помогает поддерживать белизну зубов…

Габерон возмущенно тряхнул волосами.

- Судьба накажет тебя за твою жестокосердность, Ринни. Эй, мальчишка, давай за мной! Не теряйся и не лезь под ноги. Это понятно? Хорошо. И еще я надеюсь, что ты не болтун. Терпеть не могу болтунов.

- Ты ответственный за него, - отчеканила Алая Шельма им в спину, - Не забывай об этом.

- Так точно, капитанесса, сэр! Будет исполнено, капитанесса, сэр!

* * *

Когда они покидали капитанскую каюту, Тренч счел за лучшее не оборачиваться. Судя по тому, что капитанское лицо опять стало наливаться багрянцем, Алая Шельма могла перейти от угроз к действиям, и в этот момент Тренч не желал бы находиться у нее на глазах.

- Почему ты называешь ее «сэр»? – спросил он Габерона, легко шагающего впереди, как только они выбрались вновь на верхнюю палубу.

Обычно он тяжело сходился с людьми и предпочитал не заговаривать первым, но в главном канонире было что-то располагающее – то ли в его мальчишеской наглости, то ли в простодушном эгоизме.

- Все дело в том, как это на нее действует.

- Мне кажется, ее это раздражает.

Габерон хитро улыбнулся.

- Вот именно. В том ведь и смысл, разве нет? Иногда она излишне серьезна. Время от времени ей нужна разрядка. Кому приходится этим заниматься? Разумеется, старшему канониру, как будто у него нет других дел на борту этого корыта. Кроме того…

- Что?

- Ты ведь знаешь, что говорят об этом женском университете в Аретьюзе?

Тренч никогда не слышал об университете в Аретьюзе и даже не знал об острове с таким названием. Все, что находилось за пределами Рейнланда до сих пор казалось ему не очень вещественным, словно сотканным из зыбкой облачной ткани. При одной только мысли, что в воздушном океане существуют сотни, тысячи островов и дуют миллионы ветров, палуба под ногами начинала качаться, так, что приходилось делать короткую остановку.

- Не очень.

Габерон щелкнул языком.

- Поговаривают, там царят весьма распущенные и противоестественные нравы. Знаешь, когда много девушек живут постоянно друг с другом, и все это на острове пару миль в диаметре без единого мужчины… Немудрено забыть свое природой данное естество, как думаешь?

Тренч едва не закашлялся. Как говорят небоходы, ветер не в ту ноздрю зашел.

- Но…

- Я пытаюсь поддержать в нашем капитане интерес к мужскому полу, - с достоинством пояснил канонир, - Непростая работенка, между прочим. Кроме того, до недавнего момента я был единственным мужчиной на борту. Если, конечно, не считать дядюшку Крунча, старую развалину… Теперь еще и ты на мою голову.

- Со мной не будет проблем. Я не сбегу.

- Это меня и беспокоит, приятель. Значит, мне придется возиться с тобой до тех пор, пока Ринни не придет в голову, как от тебя избавиться. И, знаешь ли, в мои планы это не входит. Я вольный пират и таскать на ноге ядро вроде тебя мне претит.

Тренч насупился.

- Я не ребенок.

Темно-зеленые глаза Габерона сверкнули насмешливым огоньком, точно гелиографом.

- Ну разумеется. Ты проженный небоход, как я сразу не догадался! Ладно, без обид. Слушай вот что. Если уж тебя угораздило оказаться на этом корабле, лучше слушай, что говорят старшие. И это отнюдь не пустое предупреждение. Чтоб найти неприятности на «Вобле», не требуется брать подзорную трубу. Поэтому смотри, куда ступаешь, чего касаешься, куда смотришь.

Предостережение канонира показалось Тренчу не только зловещим, но и странным. Это намек? Если да, то на что?

- Что это значит?

Габерон возвел глаза к облакам, всем своим видом демонстрируя, как же тяжело взрослому мужчине быть нянькой для несмышленого дурака.

- Я и забыл, что ты здесь недавно, приятель. Впрочем, ты, вроде, сообразительный, должен схватить. Монетка есть?

- А?

- Монетка, - он собрал пальцы в щепотку, - Любая, пусть даже готландская.

Тренч пожал плечами и протянул ему медный зекслинг, затертый до такой степени, что походил на обычный медный кругляш. Монета была последней, но расставаться с нею было не жаль – на палубе пиратского корабля она стоила еще меньше, чем на Рейнланде.

Тренч думал, что канонир сунет монету в карман, но тот вместо этого начал вести себя чудно. Пристально всмотрелся в палубу, точно что-то прикидывая, провел пальцем воображаемую линию, разделил ее надвое…

- Сейчас… Где-то здесь должно быть. Корди говорила, три с половиной шага от фальшборта, если смотреть на левую часть фор-трюм-реи… Ага, должно быть здесь. Смотри.

Габерон протянул мускулистую руку и уронил зекслинг на палубу. Едва не провалившись в щель между досками, монетка пару раз отскочила от дерева и легла, как ни в чем ни бывало, уставившись в зенит едва видимым ликом какого-то готландского гроссадмирала.

Тренч не понимал, на что нужно смотреть. Прошло пять секунд, потом десять, потом двадцать. Тренч открыл было рот, чтобы спросить, что происходит, но Габерон шикнул на него:

- Тсс-с-с! Уже видно.

«Что видно?» - хотел было спросить он, но спустя секунду и сам понял, что.

Монетка таяла на глазах. Вытертая медь светлела, профиль неизвестного гроссадмирала делался все прозрачнее, до тех пор, пока не исчез вовсе. Все это происходило в полной тишине, если не считать шуршания парусов над головой, но к этому звуку он, кажется, уже понемногу привык. Монетке потребовалось не более половины минуты, чтоб полностью растаять в воздухе. Не веря своим глазам, Тренч машинально коснулся палубы в том месте, где та была, и едва сдержал изумленный выкрик.

- Она стеклянная!

Зекслинг никуда не исчез, но при этом сделался полностью прозрачен. Тренч ощупал его пальцами, ощущая каждую крошечную выщербинку на нем.

- Понравилось? – Габерон ухмыльнулся, довольный произведенным впечатлением, - Это еще ерунда, наша старушка может и не такое. Возле ахтерпика есть местечко, где достаточно три раза свистнуть, чтоб вокруг запахло ваксой, а если в дождливый полдень поднять вверх правую руку, почувствуешь во рту вкус креветок. Если интересно, расспроси Корди, она целыми днями исследует корабль на предмет всевозможных магических аномалий, но, кажется, все так же далека от решения, как и в первый день…

- Магия? – Тренч едва подавил желание инстинктивно вытереть пальцы, которыми держал стеклянную монетку, о плащ, - Так это чары?

- О чем я тебе и толкую. Пока находишься на этом корабле, будь осторожен. Смотри, куда ступаешь и думай о том, что берешь в руки. Да и вообще старайся поосторожнее тут… Старое корыто пропитано магией сильнее, чем учредитель общества «Трезвый небоход» ромом после благотворительной лекции о вреде пьянства. На самом деле «Вобла» не злой корабль, все ее штучки обычно весьма безобидны, разве что могут напугать до одури, особенно с непривычки. Всякого рода спонтанные моллекулярные преобразования да фокусы с материей и пространством. Слышал когда-нибудь про Удзи?

Тренч помотал головой.

- Это остров?

Габерон с удовольствием зевнул, разглядывая розово-белую кучевую громаду облака, неспешно обгоняющую баркентину.

- Да, в южном полушарии. Славится тем, что беспрерывно фонтанирует гейзерами. Вот и с «Воблой» что-то похожее, только вместо воды и пара она извергает из себя беспорядочные потоки магии. Звучит жутковато, но через какое-то время привыкаешь.