- К вашим услугам. Извините, если я вас… кхм… напугал.

Улыбку Шму портило разве что звяканье зубов друг о друга.

- Н-ничего, вв-вввсе в п-п-пппорядке. Я с-с-сссама виновата.

Корди ласково погладила ее по растрепанным волосам.

- У нашей Шму очень чувствительная нервная система. Понимаешь, что это значит?

- Кажется.

- Наверно, ей не стоило идти в ассассины.

Мистер Хнумр перевернулся на другой бок, явив на обозрение мохнатый живот, и капризно приоткрыл пасть. Корди ловко засунула туда побег сахарного тростника, которым вомбат принялся с удовольствием чавкать.

- И много смертей у нее на счету? – спросил зачем-то Тренч.

- Никто не знает. Я уже говорила, она не очень-то охотно рассказывает о своем прошлом. А мы особенно и не настаиваем. Знаешь, расспрашивать Сестру Пустоты – это весьма опасное занятие, мало ли что услышишь… Не расстраивайся, Шму, ты все делала правильно.

- Пп-равильно? – один глаз осторожно открылся и уставился на Корди.

- На пять баллов, - ободряюще улыбнулась ей Сырная Ведьма, - Нет, на десять. Ты просто дух смерти, скользящий в воздухе!

- Я с-сслишком громко к-карабкалась по мачте…

- Ничего подобного. Мы не слышали даже шелеста.

- Я н-нннеудачно прыгнула на леер…

- Ты отлично прыгнула, - удивительно, но Корди, не достававшая Шму даже до груди, сейчас выглядела как старшая сестра, утешающая младшую, - Никто бы не прыгнул лучше. Тебе надо верить в себя, тогда все получится, вот увидишь.

Поймав взгляд Тренча, Корди вздохнула:

- Она прекрасно справляется, когда не волнуется. Но стоит ей только потерять контроль… Она начинает спотыкаться, ронять все из рук, падать, задевать стены…

Шму осторожно поднялась, кутаясь в свой бесполезный плащ. Она не выглядела духом смерти, несущимся по воздуху, она выглядела как безмерно скованный, робкий и стеснительный подросток, оказавшийся в неприятной ситуации и мучительно соображающий, как бы из нее выпутаться. Боясь смотреть Тренчу в глаза, она на всякий случай глядела себе под ноги.

- Я учусь, - тихо сказала Шму, почти взявшая под контроль голос, - Понемножку.

Корди с серьезным видом кивнула.

- Учится. Еще недавно она поднимала на ноги весь корабль, когда ночью кралась на камбуз. Грохот подымался такой, что Ринни спросонья палила из пистолетов, думая, что нас атаковал королевский фрегат!

- Но почему не есть днем, вместе со всеми? – спросил Тренч, - Нет, не говори, я, кажется, понимаю.

Шму мучительно порозовела. Если румянец Алой Шельмы напоминал выдержанное вино или артериальную кровь, румянец Шму мог сойти разве что на закатный отблеск, осенивший могильную плиту белого мрамора.

- А однажды она умудрилась перебить половину ядер у Габерона, - весело продолжала Корди, не замечая ее смущения, - Мы до сих пор не понимаем, как она это сделала, ядра же чугунные… В общем, Тренч, раз уж ты живешь с нами, лучше запомни пару правил, которые тебе придется соблюдать, чтоб не иметь неприятностей со Шму.

- Что за правила?

Корди начала загибать маленькие, перемазанные чернилами и шоколадом, пальцы:

- Не давать ей в руки ничего, что можно сжечь. Или взорвать. Или разбить. Или уронить. Короче, ничего того, что можно испортить, и ничего важного. Потому что она все равно его сожжет, взорвет, разобьет, уронит и испортит. Это она не специально. Просто она начинает нервничать, когда ей поручают что-то серьезное, а когда Шму нервничает, она волнуется, а когда волнуется…

- Взрывает, сжигает и разбивает окружающее?

- А ты умный, - Корди одобрительно цыкнула зубом, - Если повезет, доживешь до конца рейса. Главное – не заставляй Шму нервничать или чувствовать себя не в своей тарелке, тогда окружающий тебя мир будет почти безопасен.

Немного осмелев в обществе Тренча, Шму стала украдкой за ним наблюдать из-под всклокоченных волос. На всякий случай Тренч сделал вид, что этого не замечает. И, видимо, правильно поступил.

- Потом, - продолжала ведьма, - не поручай ей никакой серьезной работы.

- Я пленник, ты помнишь? Кто станет слушать мои поручения?

Корди нетерпеливо мотнула головой, так, что хвосты прыгнули в разные стороны.

- Не перебивай! Никакой серьезной работы. Понятно, почему?

- Ну… Она начинает нервничать? – предположил Тренч.

И заслужил еще одну одобрительную ведьминскую улыбку.

- Быстро схватываешь. Шму паникует, когда ей поручают что-то серьезное. Боится ответственности. В этот момент лучше поблизости от нее не находиться.

Несмотря на то, что Сырная Ведьма говорила с улыбкой, Тренч решил принять ее рекомендации со всей серьезностью. Ассассины и их привычки – не те вещи, к которым можно относиться легкомысленно. Даже если ассассины столь необычны, а их привычки столь странны.

- Потом, - беззаботно продолжала Корди, - Не отводи ее туда, где много людей, Шму не любит публику. Люди ее нервируют, если их собирается больше двух в одном месте.

- Я не очень-то люблю большие компании, - извиняющимся тоном пробормотала Шму, шмыгая носом.

Голос у нее был тихий и грустный, почти бесцветный.

- …но и одиночества она тоже боится. Поэтому лучше не оставлять ее одну надолго.

- Во имя увядших лепестков Розы! - выдохнул Тренч, окончательно теряясь, - Откуда я узнаю, когда она одна?

- О, не переживай. Видно ее или нет, Шму всегда где-то поблизости. Она же ассассин, забыл? Просто не пугайся, если вокруг тебя будут происходить… какие-нибудь странные вещи, ломаться предметы, падать тела… Если ты испугаешься, то можешь испугать ее, и тогда все станет гораздо хуже. А, забыла, еще. Ни в коем случае и никогда… Мистер Хнумр!..

Перекусившему вомбату, по всей видимости, надоело восседать на плечах Корди, поэтому он поступил так, как обыкновенно поступают все коты: соскочил вниз и скатился по трапу куда-то на нижнюю палубу, шумно сопя и фыркая.

- Копченый осьминог! – недолго думая, Корди кинулась за ним в погоню. Схваченные бечевками хвосты развевались за ней, как хвосты воздушных змеев. Хвост вомбата, короткий и плотный, торчал прямо, как киль корабля.

- Эй! – поспешно крикнул ей вдогонку Тренч, - Я же твой пленник! Ты должна присматривать за мной!

- Пусть Шму этим займется! – отозвалась ведьма, - Теперь она твой тюремщик!

- Ш-ш-ш… - ассассин тихо, но очень звучно икнула, недавний румянец мгновенно растворился в молочной бледности.

- У меня очень много дел! Я вас еще навещу!

Топот ведьминских башмаков стих где-то под палубой, оставив Тренча озадаченно ковырять ногтем шов плаща.

Дурацкая история. Даже ведьма не хочет сторожить такого горе-пленника.

Тренч вздохнул. Конечно, еще оставалась Шму, и, если поставить дело как надо, она вполне может сойти за…

- Кхм, - сказал он, поворачиваясь к ней, - Давай поступим так…

Наверно, он сделал это слишком резко. Или слишком громко. Взвизгнув, Шму подскочила на месте, сжалась, как падающий котенок, и вдруг превратилась в черную стрелу, ударившую вертикально вверх, бесшумно, но с такой силой, что паруса зашелестели, точно поймав сильнейший порыв ветра.

- Шму, - нерешительно позвал Тренч, задирая голову. И, разумеется, ничего не увидел, кроме удивительно близких высотных облаков, завивающихся извилистыми белесыми узорами, - Эй, Шму! Все в порядке, я просто…

У него возникло ощущение, что он говорит в пустоту, в бескрайний небесный океан. Тренч почувствовал себя до крайности глупо. Пленник пиратского корабля, от которого удрали все тюремщики.

Придется смириться с тем, что на борту «Воблы» он предоставлен самому себе и интересен разве что шныряющим за бортом рыбам.

- Да и к черту вас, - буркнул он, поправляя котомку за спиной, - Сам как-нибудь разберусь…

* * *

Каюту себе он отыскал не так быстро, как надеялся. Это оказалось на удивление непростой задачей.

Он не сразу осмелился спуститься на нижние палубы «Воблы», там, как и на всех корабельных палубах, было темно, а темнота сама по себе вызывала тревогу. К тому же, потолки оказались невысоки, так что Тренчу то и дело казалось, что он оказался под землей, в каком-нибудь узком шахтерском шурфе.