- Всем вольно, - пробормотал он, приваливаясь к борту, - Капитан покинул мостик.

* * *

Первым делом Корди подхватила на руки Мистера Хнумра, чтоб убедиться в том, что тот цел и невредим. Но вомбат, судя по всему, отличался крайне незлобливым характером. Уткнувшись носом в подбородок ведьмы, он довольно урчал и даже на собачий манер помахивал своим куцым хвостом. Корди рассмеялась, не обращая внимания на то, что измазанная чернилами шерсть «черного ведьминского кота» пачкает ее жилет.

Остальные еще недостаточно пришли в себя, чтобы смеяться. Алая Шельма немного дрожащей рукой попыталась отряхнуть китель от сахарной пудры, потом поморщилась, сняла его и повесила на плечо, оставшись в простой льняной блузе. Выглядела она как человек, переживший ураган в рыбацкой лодке, но, как заметил Тренч, быстро пришла в себя. Глаза полыхнули знакомым огнем, пальцы перестали дрожать.

- Надеюсь, день визитов на сегодня закончен, - произнесла она нарочито бесстрастным тоном, разглядывая ущерб, причиненный схваткой корабельному имуществу, - Дядюшка Крунч, будь добр, повесь на борту вывеску побольше: «Пиратский корабль. Посещение без билетов запрещено».

- На твоем месте, Ринриетта, я бы изменил курс, - проворчал абордажный голем, озабоченно потирающий свежую царапину на корпусе, - Мы слишком сильно приблизились к землям Унии, слишком много живности порхает в воздухе. Падают на палубу, что яблоки в твоем огороде…

- Капитанесса, сэр, - Габерон подчеркнуто молодцевато отдал честь, - Я надеюсь, что когда дело дойдет до сведения счета, вы не забудете о своем главном канонире. В конце концов, в этой битве причиненный мне ущерб серьезнее всего.

- Какой еще ущерб, Габбс? – устало спросила Алая Шельма, отбрасывая ногой саблю с перепачканным суфле лезвием.

Старший канонир принялся загибать пальцы.

- Восемь унций превосходного миндального лосьона. Ты не поверишь, какие деньги за него дерут по нынешним временам. Новые сапоги. И…

- Дядюшка Крунч, проследи за тем, чтоб главному канониру выдали из корабельных запасов полфунта дегтя. Может, он и пахнет похуже, но, надеюсь, сможет законопатить дырки в его голове достаточно прочно, чтоб там задерживались хоть какие-то мысли.

Габерон вздернул точеный подбородок в искреннем негодовании:

- Это отвратительно, капитанесса, сэр! Я немедленно обращусь в профессиональную пиратскую гильдию! Служба на этом корабле и так слишком дорого мне стоит, но делать это с ущербом для собственного здоровья, увольте…

Габерон с гордостью развернулся и покинул палубу и, хоть ругался он себе под нос все то время, что оставался в пределах видимости, Тренчу почему-то казалось, что главный канонир ухмыляется.

- Корди!

- Да? – Сырная Ведьма улыбалась. Перепачканная чернилами и желтой жижей, растрепанная, со свисающими в разные стороны хвостами, с расцарапанной щекой, она единственная выглядела не человеком, пережившим серьезную опасность, а обычной каледонийской девчонкой, сбежавшей из школы, чтоб пробраться тайком на блуждающий риф за воздушной капустой.

- Займись котлом. Мы меняем курс. «Вобла» на всех парах идет на север.

- Так точно, капитан! – выпалила Корди с готовностью и нахлобучила на голову свою мятую широкополую шляпу.

- И вот еще, Корди…

- Да? – та замерла, уже схватившись за ванты, по которым собиралась вскарабкаться подобно вомбату.

- Эта твоя пастила со вкусом копченого сома… - Алая Шельма подмигнула ей, - Не так уж и дурно получилось. Сделай-ка мне еще парочку.

- Запросто, Ринни!

- А теперь Шму.

Ассассин вздрогнула при звуке своего имени. Судя по всему, она с удовольствием бы провалилась под палубу, но пристальное внимание капитанессы полностью ее парализовало. Она быстро моргала, ни на кого ни глядя и бессмысленно теребя пальцами рукава балахона. Алая Шельма мягко потрепала ее по плечу.

- Ты молодец. Спасибо.

Румянец Шму выглядел бы так же противоестественно, как зеленый рассвет, но краснеть она и не стала. Вместо этого ее впалые щеки приобрели какой-то новый оттенок белого, мгновенно миновав стадии «чахоточного белого» и «белого как погребальный саван». Тренч даже испугался. Но больше всех испугалась, кажется, сама Шму. Что-то пискнув, она отскочила в сторону, пригнулась и…

- Ну и ловко же у нее это получается… - пробормотал Тренч, разглядывая пустую палубу на том месте, где секундой ранее была Шму.

И пожалел, что раскрыл рот. Потому что внимание капитанессы теперь сконцентрировалось на нем, единственном оставшемся человеке на квартердеке. Алая Шельма не спешила говорить. Она невыносимо долго разглядывала Тренча с непонятным выражением на лице, которому он при всем желании не мог бы дать названия. Поэтому он чувствовал себя вдвойне неловко. Так, что даже забылись на какое-то время гудящие ребра и ноющий подбородок.

- Что мне с вами делать, мистер Тренч? – негромко спросила она, потирая разбитый нос, из которого уже перестала сочиться кровь.

Тренч насупился и мотнул головой.

- Неважно. За борт бросьте. Или высадите на какой-нибудь необитаемый остров с одной пулей в пистолете... Все равно от меня вам одни беды будут.

Он напрягся, потому что Алая Шельма оказалась вдруг возле него. Ловко у нее это получилось. Не так, как у Шму, но все равно ловко. Тренч внутренне напрягся, ожидая, что и его потреплют по плечу. Но капитанесса не прикоснулась к нему. Лишь заглянула в глаза. В ее собственных Тренч не смог разглядеть ни яростного огня, ни даже его отблеска.

- Мы все еще в воздушном пространстве Унии, мистер Тренч. За каждый остров здесь спорят по четверо герцогов и дюжине баронов. Отправить вас за борт, говорите… Знаете, некоторые традиции старых пиратских капитанов кажутся мне… утратившими актуальность. Что, если я вместо этого предложу вам должность корабельного инженера?

Тренч услышал гневный рев абордажного голема. Судя по всему, Дядюшка Крунч хоть и покинул шканцы, обладал отменным для аппарата столь почтенного возраста слухом. И теперь он гудел от негодования, потрясая лапами:

- Корабельный инженер? Три галлона Марева и старую картошку мне в глотку, Ринриетта! Он пленный! Он никак не может быть приписанным к пиратском кораблю! Это прямое нарушение Пиратского Кодекса! В мои времена капитана живо бы вздернули на первой попавшейся веревке, вздумай он устроить что-то подобное!

Алая Шельма скривилась:

- Ох, Дядюшка Крунч… Не начинай снова, прошу тебя.

- Твой дед трижды перевернется в гробу, если узнает, что пленников теперь назначают в команду! Это плевок в лицо всем пиратским традициям последних четырех веков!

- Послушай, ты не думал, что твой Кодекс уже прилично устарел, за столько-то лет?..

- Это пиратские традиции! – грохотал голем, топоча по палубе, - Они утверждены навечно, как земная твердь в небесном океане! Плюнуть на дедовские традиции!.. Этому вас в университете учили? Бедный твой дед, если бы он увидел тебя сейчас!.. Бедный я, ржавчина на мои старые потроха, что дожил до такого дня! Что за мир ждет нас, если потомки плюют на могилы своих предков?

Дядюшка Крунч не думал останавливаться, вываливая потрясающее количество пиратских ругательств в минуту. Примерно половина из них были столь архаичны или витиеваты, что Тренч даже не понимал их смысла. Капитанесса устало махнула рукой.

- Надолго завелся, - вздохнула она, - Часа на пол. Но он прав, капитану не годится нарушать Кодекс. Я не могу предложить вам место корабельного инженера, мистер Тренч. Несмотря на то, что вы сегодня совершили. Традиции сильнее и моей воли и моего расположения. Однако же могу предложить вам другую должность.

- Какую? – удивленно спросил Тренч.

- Корабельного пленника.

Несколько секунд он смотрел ей в глаза, пытаясь понять, не шутка ли это.

- Пленника?..

Капитанесса дернула плечом.

- Работа не очень сложная. И полное довольствие с моей стороны. Жалованье… Вопрос жалованья мы обсудим позднее. Кстати, вы же с этого момента будете и главным корабельным тюремщиком. Да, придется совмещать две должности, но кто обещал, что на пиратском корабле будет легко?..