Из закрытой части храма вышел жрец с бритой головой в простом и строгом белом наряде. Он расчищал себе дорогу длинной палкой. Приглашенные в удивлении перед этой новой церемонией расступились, освободив ему проход.

Жрец остановился перед Рамзесом:

— Следуйте за мной, царевич.

Женщины зашептались при виде красоты и полной достоинства осанки Рамзеса.

Красавица Изэт не помнила себя от восхищения, Шенар улыбнулся. Итак, он все-таки добился своего, брата объявляют наместником в Нубию перед праздником Опета и вскоре отошлют в этот отдаленный край, который Рамзес так любит.

Рамзес в замешательстве переступил порог закрытого храма. Далее он последовал за привратником в левую часть строения.

Дверь из кедрового дерева затворилась за ним. Привратник дал знак Сыну Фараона встать между двумя колоннами лицом к трем приделам, погруженным в темноту. Из центрального придела раздался низкий голос Сети:

— Кто ты?

— Мое имя Рамзес, сын Фараона Сети.

— В этом темном месте, недоступном непосвященным, мы чествуем вечное пребывание с нами Рамзеса, нашего предка и основателя нашей династии. Его лик, запечатленный на фресках, будет жить всегда. Обязуешься ли ты поклоняться ему и справлять его культ?

— Я обязуюсь делать это.

— В ту минуту я, Амон, скрытый бог, зову тебя. Приди ко мне, сын мой.

Святилище озарилось.

На двух тронах сидели Фараон Сети и его жена Туйя. На нем была корона Амона с двумя длинными перьями, на ней — белая корона богини Маат. Царская и божественная чета слились. Рамзес был отождествлен с сыном-богом и дополнял эту священную троицу.

Юноша был взволнован. Он не думал, что миф, значение которого раскрывалось лишь в тайных ритуалах в глубине храмов, мог получить такое воплощение. Он преклонил колени перед этими двумя существами, обнаружив, что они были гораздо больше, нежели его отцом и матерью.

— Мой любимый сын, — объявил Сети, — прими от меня свет.

Фараон возложил руки на голову Рамзеса, то же самое сделала Великая Царская Супруга.

Сын фараона тотчас же почувствовал благотворное воздействие очень мягкого тепла, тревога и напряжение исчезли, уступив место незнакомой энергии. Она проникла в его тело. Отныне он жил духом дарственной четы.

Когда Сети появился на пороге храма, наступила тишина. Рамзес стоял по правую руку. На Фараоне была двойная корона, символизировавшая союз Верхнего и Нижнего Египта, лоб Рамзеса венчала диадема.

Шенар вздрогнул.

Наместник Нубии не имел права на это! Это ошибка, безумие!

— Я приобщаю к трону моего сына Рамзеса, — объявил Сети низким могучим голосом, — дабы я мог при жизни увидеть осуществление его царствования. Я назначаю его соправителем Египетского Царства, и отныне он будет участвовать в принятии всех моих решений. Он будет учиться управлять страной, следить за ее единством и благополучием, он будет во главе этого народа, благо которого будет значить больше, чем его собственное. Он будет сражаться против внешних и внутренних врагов и заставит уважать закон Маат, защищая слабого от сильного. Да будет так, ибо это великая любовь, которую я питаю к Рамзесу, Сыну Света.

Шенар кусал губы. Кошмар сейчас рассеется, Сети исправит ошибку. Рамзес падет под грузом должности, непосильной в его шестнадцать лет. Но распорядитель ритуала по приказу фараона прикрепил к диадеме золотого урея, огненную кобру, которая своим пламенным дыханием уничтожает явных и тайных врагов соправителя, будущего фараона Египетского.

Краткая церемония завершилась. Приветственные рукоплескания вознеслись в ясное небо Фив.

Амени проверял предписания протокола во время шествия из Карнака в Луксор. Рамзес будет идти между двумя старыми вельможами и не должен ускорять шаг. Сохранение медленного и торжественного ритма потребует от него большого усилия.

Рамзес вошел в кабинет, забыв закрыть за собой дверь. Амени, потревоженный сквозняком, чихнул.

— Закрывай за собой, — потребовал он ворчливо, — ты-то никогда не болеешь.

— Прости… Но как ты разговариваешь с соправителем Царства Египетского?

Молодой писец поднял на друга удивленный взгляд.

— С каким еще соправителем?

— Если мне не приснилось, мой отец приобщил меня к трону перед всем двором. Все были в сборе.

— Это глупая шутка!

— Мне греет сердце полное отсутствие твоего воодушевления.

— Соправитель… Ты представляешь себе свою работу?

— Список твоих обязанностей удлинится, Амени. Мое первое решение будет состоять в том, чтобы назначить тебя моим хранителем сандалий. Так ты больше не покинешь меня и будешь давать полезные советы.

Ошеломленный, писец откинулся на спинку своего низкого стула.

— Хранитель сандалий и личный помощник… Что за божество, столь жестокое, обрушивает свою ярость на бедного писца?

— Проверь снова протокол, я уже не в середине процессии.

— Я хочу его видеть немедленно! — раздраженно потребовала Красавица Изэт.

— Это совершенно невозможно, — ответил Амени, который начищал пару великолепных сандалий из белой кожи, которые Рамзес должен будет надевать во время торжественной церемонии.

— В этот раз ты знаешь, где он находится?

— Знаю.

— Так скажи же!

— Это бесполезно.

— Позволь мне самому судить об этом.

— Вы теряете время.

— Не мелкому бумагомарателю решать, на что мне тратить время.

Амени поставил сандалии на циновку.

— Личный писец и хранитель сандалий соправителя царства египетского мелкий бумагомаратель? Вам придется выбирать выражения, красавица. Рамзес не любит высокомерных.

Красавице Изэт захотелось дать Амени пощечину, но она удержалась: нахальный юнец был прав.

Уважение, которое питал к нему соправитель, делало его личностью официальной, с которой она уже не могла обращаться презрительно.

Скрепя сердце, она изменила тон.

— Могу ли я узнать, где находится соправитель?

— Как я уже сказал, с ним нельзя связаться: Фараон взял его с собой в Карнак. Они проведут там ночь в медитации, прежде чем занять место во главе шествия к Луксору завтра утром.

Красавица Изэт удалилась, уязвленная. Неужели теперь, когда произошло чудо, он ускользнет? Нет, она любит его, а он — ее. Инстинкт указал ей правильный путь, не с Шенаром, а с новым соправителем. Завтра она станет великой супругой фараона и царицей Египта!

Внезапно ее ужаснула эта перспектива. Подумав о Туйе, она осознала всю тяжесть этой должности и обязанностей, которые она налагала. Ведь Изэт не стремилась к этому, ее вело не честолюбие, а страсть: она была без ума от Рамзеса, от человека, а не от соправителя.

Рамзес, предназначенный для высшей власти… Это чудо уже больше походило на несчастье.

В радостной сутолоке, последовавшей за назначением Рамзеса, Шенар увидел, как его сестра Долент с мужем работают локтями, чтобы первыми поздравить нового соправителя. Потрясенные происшедшим, сторонники Шенара еще не предъявили Рамзесу явного изъявления своей преданности, но старший сын фараона не сомневался в их более или менее скором предательстве.

По всей очевидности, он был побежден, отброшен в сторону и должен был теперь служить соправителю. На что он мог надеяться со стороны Рамзеса, кроме как на почетную должность без реальной власти?

Чтобы сбить всех с толку, Шенар покорится, но не откажется от своих планов. Может быть, будущее преподнесет сюрпризы. Рамзес еще не фараон. В истории Египта бывало, что соправители умирали раньше царей, их избравших. Крепкое здоровье Сети позволит ему прожить еще долгие годы, и он передаст Рамзесу лишь незначительную часть своих полномочий, оставляя его в подвешенном положении. Теперь Шенару нужно было только подтолкнуть его к пропасти, помочь ему совершить непоправимые ошибки.

В сущности, еще ничего не было потеряно.

— Моисей! — воскликнул Рамзес, заметив своего друга на огромной стройке, которую Сети открыл в Карнаке. Еврей оставил группу каменотесов, работающую под его руководством, и преклонил колени перед соправителем.