Месяц спустя (24 апреля) Хрущев принял у себя группу высокопоставленных военных: министра обороны Р. Малиновского, главкома ракетных войск стратегического назначения С. Бирюзова, командующего войсками ПВО В. Судец, главкома авиации дальнего действия Ф. Агальцова. Судя по всему, на этой встрече утрясались детали все той же «ракетной» операции.
Еще через месяц (23 мая) Хрущев принимал у себя мелиораторов — специалистов сельского хозяйства по орошению земель и выращиванию хлопка. Однако кроме них во встрече принимают участие представитель МИД СССР, член Госкомитета Совмина СССР по внешнеэкономическим связям и главный редактор газеты «Сельская жизнь» П. Алексеев. На следующий день именно в этой газете появится подробный материал об этой встрече, где будет сообщено, что она была посвящена вопросам оказания материальной помощи братской Кубе.
На тот момент Рашидов уже был в Москве. Сначала он в качестве кандидата в члены Президиума участвует в заседании, где руководство страны утверждало окончательное решение по переброске ракет на Кубу. 25 мая Рашидов вновь приходит к Хрущеву, чтобы принять участие в последнем совещании, где окончательно утрясаются детали «ракетной» операции. На той встрече, кроме нашего героя, присутствовали: Ф. Козлов (секретарь ЦК КПСС), А. Громыко (министр иностранных дел СССР), С. Бирюзов (главком ракетных войск), Ю. Андропов (секретарь ЦК по международным делам), А. Алексеев (посол СССР на Кубе), О. Трояновский (помощник Председателя Совета Министров СССР). Встреча заканчивается тем, что именно Рашидова Хрущев назначает главой делегации, которая отправляется на Кубу. В состав делегации также вошли: С. Бирюзов (под псевдонимом инженер Петров), А. Алексеев и ряд других лиц.
На Рашидова возлагалась миссия под видом переговоров с Фиделем Кастро об оказании помощи Кубе в поставках сельскохозяйственных машин, а также техники для мелиорации передать предложение советского правительства о поставках и размещении на Кубе ракет для обороны от американской агрессии. Всю техническую сторону размещения этих ракет должен был обсудить с Кастро Бирюзов, а на долю Алексеева выпадала миссия связника.
Делегация пробыла на Кубе две недели и вернулась на родину 10 июня. На следующий день все ее члены прибыли к Хрущеву и доложили ему о согласии кубинского руководства с предложением советского правительства на поставки ракет. Они должны были начаться уже в июле, причем перебросить предстояло огромную группировку: только ее ядерная составляющая представляла из себя целую ракетную дивизию из трех полков Р-12 (24 пусковые установки). Вся группировка насчитывала порядка 51 тысячи человек, однако перебросить в итоге удалось только 42 тысячи (остальных не пустили американцы, которые все-таки узнали об операции, обнаружив с воздуха строящиеся на Кубе позиции для ракет).
Между тем Рашидов продолжал участвовать в операции «Анадырь» и в последующие дни. Так, 13 июля он встречался в Кремле с Фиделем Кастро. Помимо них на той встрече с советской стороны также присутствовали и два министра: Р. Малиновский (обороны) и А. Громыко (иностранных дел).
Как уже говорилось, ракетная техника перебрасывалась на Кубу под видом поставки сельскохозяйственных машин, а также под видом военных учений, а военнослужащие — как обычные туристы.
Американцы все-таки узнали о «ракетной» операции (это случилось 14 октября), что спровоцировало «Карибский кризис». В ночь с 27 на 28 октября мир стоял в пяти минутах от ядерной войны: тогда президент США Джон Кеннеди был готов отдать приказ напасть на Кубу, а Хрущев в таком случае готов был нанести ответный удар по США. К счастью, страшного исхода удалось миновать. Однако в той ситуации Хрущев повел себя по отношению к Кубе весьма оскорбительно. Впрочем, иного и быть не могло, поскольку Остров Свободы советское руководство рассматривало как свою новую союзную республику, а с ними они порой тоже особо не церемонились. Что же случилось?
Когда Хрущев узнал от Кеннеди, что американцы собираются бомбить ракетные стартовые площадки на Кубе, он стал торговаться с президентом США. В итоге руководители двух сверхдержав пришли к компромиссу: Хрущев согласился вывести с Кубы все ракеты, а Кеннеди в ответ пообещал не бомбить остров. Однако свое решение советский руководитель принял без всякого согласования с Кубой. В итоге, когда на следующий день эта информация была передана на весь мир открытым текстом (по Московскому радио), то возмущению кубинцев не было предела. Ситуацию усугубило еще и то, что когда в тот же день лидер кубинцев Фидель Кастро потребовал от США полного прекращения подрывной деятельности против Кубы, американцы цинично заявили, что эту проблему будут обсуждать и решать… с руководством СССР. Подобный ответ преследовал одну цель: унизить Кастро и заставить его порвать с Советами. И Кастро уже был готов сделать это, но Хрущев вовремя опомнился и отправил на Кубу утрясать конфликт мастера подобных дел Анастаса Микояна. И тот с миссий справился — конфликт уладил. Как заявит чуть позже Ф. Кастро: «Хрущев по отношению к нам допустил ошибку, причинившую Кубе боль, но это тем не менее не может затмить или аннулировать заслуженных им чувств нашей благодарности».
Участие Рашидова в операции «Анадырь» было не единственным примером его активного присутствия в делах высшего советского руководства на международном направлении. Он продолжал был одним из важных игроков Кремля на другом направлении — советско-индийском.
Как мы помним, активное сотрудничество СССР и Индии началось еще в первой половине 50-х. И Узбекистану в этом деле отводилась ведущая роль как крупнейшей и авторитетнейшей республике в среднеазиатском регионе. В итоге в период с 1956 по 1961 год в ходе второго пятилетнего плана Индии из 16 проектов в сфере тяжелой промышленности 8 были построены с помощью Советского Союза, и практически в каждом из этих проектов участвовал и Узбекистан. Всего же за вторую половину 50-х СССР оказал Индии экономическую помощь в размере 681 млн. долларов, что составило 27 % всей помощи, предоставленной СССР азиатским странам.
Между тем в конце того десятилетия советско-индийское сотрудничество ожидало серьезное испытание. Дело в том, что Китай все сильнее стал дистанцироваться от СССР, считая политику Хрущева в деле разоблачения Сталина ревизионистской. А после того как Китай и Индия в 1959 году вступили в вооруженную конфронтацию, а СССР взял сторону последней, китайские руководители сделали себе еще одну зарубку на памяти. А когда советское руководство заняло ту же позицию во время следующего китайско-индийского конфликта — в октябре 1962 года — Пекин назвал Москву предательницей коммунистического движения. Именно тогда СССР начал поставку в Индию своего вооружения, а именно — самолетов МиГ-21. Кроме этого, советское руководство начало строительство в Индии заводов по производству этого истребителя-перехватчика. Поскольку Узбекистан продолжал играть самую активную роль в советско-индийских отношениях, позиции Рашидова от этого только усиливались.
Между тем было бы неверно утверждать, что все свое время Рашидов тогда посвящал государственным проблемам. Нет, он находил время и для других дел. Например, по ночам он продолжал писать книги и в те самые дни, когда разворачивалась операция «Анадырь», на его столе лежала уже почти законченная рукопись романа «Могучая волна», который был посвящен строительству Фархадской ГЭС. Отметим, что Рашидов и в этом случае знал, о чем писал: в 1944 году в числе «десятитысячников» он приехал на эту ГЭС, чтобы участвовать в ее возведении.
Как и в двух предыдущих книгах Рашидова («Победители» и «Сильнее бури»), в центре этой также были судьбы двух молодых людей, влюбленных друг в друга: юношу звали Пулат, девушку — Бахор. Присутствовал в книге и популярный для советской литературы и искусства тех лет производственный конфликт: в центре его были 1-й секретарь райкома партии Джурабов (новатор) и чиновник райсовета Султанов (консерватор). Как будет вспоминать позднее сам Рашидов: