Глядя на последствия неоправданных лобовых атак, Алексей закипал. Внутри росла и ширилась волна клокочущего бешенства, но даже она не смогла сдержать щекочущую щёку мокрую дорожку.

Прошагав по трупам соплеменников, вымазавшись их кровью, Алексей миновал линию обороны и вышел на финишную прямую. Ведущий на мостик проход мало чем отличался от изуродованной боем развязки, но разница всё же была. В отличие от беды, что осталась за спиной, здесь подавляющее большинство составили вахновские десантники. Оглядев растерзанные тела, с хода определил. На этом этапе в безмозглой, управляющей атаками голове проснулись зачатки разума, и вместо необстрелянных солдат в ход пошла артиллерия.

В проходе ковырялось отделение пехоты. Подойдя ближе, проследил, как из-под дымящегося остова первой встреченной здесь вахновской машины бойцы извлекают стонущего в лекарственном забытье товарища. Взглянув на изуродованного машиной безногого бедолагу, поспешил отвести взгляд.

— Вы командира полка ищете? — скользнув взглядом по груди Алексея и не найдя знаков различия, по-неуставному спросил один из пехотинцев.

— Он здесь?

— Здесь, — подтвердил боец, даже не пытаясь скрыть презрительные нотки, — несколько минут назад протащили.

На последовавший вопрос пехотинец лишь указал стволом автомата дальше по коридору.

Несколько шагов и миновав осыпавшиеся битым стеклом двустворчатые бронированные двери, Алексей оказался на мостике госпитального транспорта.

Оборону последнего рубежа вахны доверили машинам. Вломившиеся на мостик пехотинцы, к удивлению своему, встретили лишь позеленевшую от страха дежурную смену, покорно ведущую транспорт по указанному вахнами маршруту. Затем в толпу сгрудившихся у входа солдат из-за ближайших консолей метнулись стремительные тени. Последствия короткой схватки даже видавшему виды Алексею напомнили разделочный цех на скотобойне. Понять, сколько бойцов ворвалось на мостик, по обилию лежащих на заляпанном полу частям тел не представлялось возможным, но намётанный глаз Алексея сразу определил дальнейший ход событий. К месту расправы подоспели осы. Борьба машин оказалась короткой, но жаркой. Разгромив добрую треть напичканного сложнейшим оборудованием мостика, осы сожгли две машины, третью достали уже в коридоре.

Всё это пронеслось в голове съевшего собаку в подобных вещах Алексея. Удивило другое. Из восемнадцати офицеров дежурной смены мостика одиннадцать пережили повторный штурм мостика, но вместо того, чтоб управлять кораблём, согнанные в кучку люди понуро смотрели на пехотинцев держащих их под прицелом автоматов.

В дальнем углу мостика увидел стоящего на коленях и извергавшего содержимое желудка полковника. Шлем отсутствовал. Искривлённое спазмами лицо обратилось в сторону пехотинцев, и с перекошенных губ слетели слова.

— Расстрелять, — уловил микрофон прерываемый икотой голос. Полковник хотел что-то добавить, но очередной спазм превратил слова в неразборчивые надрывные звуки.

— Это предатели, — урезонив желудок, но не рискуя подняться с колен проскрипел полковник, — они без боя сдали корабль и экипаж. Приказываю расстрелять.

Услышав писк автоматных ускорителей, Алексей начал действовать. Стоило поднять забрало, как в нос ударил тяжелейший смрад из запахов крови и выпотрошенных из трупов продуктов жизнедеятельности.

— Что здесь происходит?

На полковника не смотрел, вниманием Алексея завладели его подчинённые. План действий только-только начал вырисовываться; от дальнейшей реакции рядовых зависело многое. К радости своей, в их взглядах прочитал почти те же чувства, что и на лицах приговорённых. Убить себе подобных оказалось непросто. От Алексея не укрылось, как после его вмешательства на лицах солдат мелькнуло облегчение.

— Кто у вас старший? — беря инициативу, повернулся Алексей к затаившим дыхание членам экипажа.

— Капитан и старпом погибли, — отозвался немолодой, нервно отирающий потеющее лицо мужчина, — я главный инженер.

— На каком мы курсе?

Инженер вопросительно посмотрел на смертельно бледного парня с нашивками второго пилота.

Поняв, что от него требуют, начинающий пилот-стажёр на негнущихся ногах шагнул к главной консоли.

— Курс ноль, ноль, шесть, один…

— Нормальным языком, — потребовал Алексей.

— Идём на Аркану.

— Корабль полчаса под нашим контролем, а мы мчим к захваченной вахнами планете? Вы вообще охренели? — выпалил Алексей. — Немедленно сменить курс и валить отсюда как можно дальше.

— Вы кто такой? — послышался из дальнего угла голос полковника.

— Выполнять, — рявкнул Алексей, видя, как устремившийся было к рабочим местам экипаж при словах полковника вновь замер в нерешительности. — Я генерал Иванов, — назвал он первую пришедшую на ум фамилию и, продолжая говорить, направился в сторону полковника, — прибыл на борт по приказу командующего.

Глядя на генерала, полковник сразу отметил несоответствия звания и экипировки, а всмотревшись в лицо, вмиг побагровел от гнева.

Видя, что узнан, медлить не стал. Подойдя к так и не поднявшемуся с карачек командиру, Алексей, заслонив того от взглядов пехотинцев собственным телом, положил ладонь на затылок и с силой грохнул лбом об им же запачканный пол.

— Помогите полковнику, — придерживая потерявшее сознание тело, подозвал он пехотинцев, — видите, совсем человеку плохо.

Полковника унесли, а Алексей, оставшись наедине с втянувшейся в работу дежурной сменой, пристроился позади их кресел и, связавшись с командирами, принялся отдавать приказания. К моменту, когда пилоту удалось справиться с повреждённым оборудованием и Аркана плавно поползла в сторону, на борту не осталось ни одного незадействованного человека.

— Генерал, разрешите? — послышался из-за спины неуверенный голос инженера. Дождавшись кивка, он какое-то время молчал, наконец, решившись, вновь открыл рот. — Предатели, — угрюмо произнёс он. — Когда транспорт захватили вахны, то потребовали от капитана немедленно сменить курс. Получив отказ, убили и его и старпома. Затем выгнали нас с мостика, привели пленённых матросов и на наших глазах расстреляли. Мне предложили выбор, либо я веду судно к планете, либо все на борту будут казнены. Что я, по-вашему, должен был делать? Ответьте, генерал, — не дождавшись ответа, потребовал он.

— Я не генерал, — ответил Алексей, — я военный преступник, одним из пунктов обвинения которого является сотрудничество с противником, которого, как и в вашем случае, не было.

— Но… как?

— Вот так, — тоном своим Алексей дал понять, что далёк от шуток. — Здесь я оказался по воле случая и, лишь видя катастрофичность ситуации, вмешался в ход событий. Как человек я вас понимаю, но моё понимание вам не поможет, мы в одинаковой ситуации, поэтому давайте оставим душевные терзания и закончим начатое. Что с кораблём?

— Функции управления частично работают, но повреждения корпуса не позволят нам совершить межпространственный переход. Иными словами, мы можем ползать по системе, но дальше без серьёзного ремонта нам не уйти.

— Спасибо и на этом.

Неожиданно раздавшийся под сводами мостика треск динамиков возвестил о перезагрузке отключенных вахнами систем внешней связи. Вслед за треском из динамиков раздался монотонный голос далёкого оператора.

— …ноля семьсот ответьте. Борт два ноля семьсот, ответьте.

Узнав, что это номер их транспорта, но видя, что никто из экипажа не торопится отвечать, Алексей склонился над микрофоном.

— Два ноля семьсот на связи.

На том конце послышался облегчённый выдох, раздались щелчки, и пространство мостика заполнил твёрдый решительный голос.

— Говорит командующий соединением генерал Жозе Овен, доложите обстановку.

— Проникший на борт противник уничтожен, транспорт под нашим контролем. Системы внешнего мониторинга дали сбой, идём вслепую, по возможности прикройте отход.

— Вас ведём, отходите спокойно, — подбодрил командующий, — поздравляю вас, полковник, готовьте место под орден.