Пусть один был ленив немного, А иной болтливей других, Но к последнему курсу, ей-богу, Удалось нам исправить их.

Был один из нас скуповатым, Но и он не принес нам зла. Ну а в целом какие ребята, И какие были девчата, И какою пора была!

Я по ней стосковался смертельно, Загрустил по ребятам я. Вместе все и каждый отдельно Предо мною встают друзья.

СТУДЕНЧЕСКАЯ ЗАРПЛАТА

Мы цифрами не утруждали память И не копили денег про запас. Порой сберкассой мы бывали сами Для тех, кто мог ссудить десяткой нас.

Как ты светла, студенческая бедность, Обед в столовке и веселый пир, Когда без удержанья за бездетность Стипендию нам выдавал кассир.

Ее мы с нетерпеньем ожидали, По пальцам мы высчитывали срок, И в общежитье кто-нибудь едва ли Нас в выплатные дни застать бы мог.

Наперебой стихи читая, споря, Мы возвращались в институтский сад В тот час, когда и по колено море, И все равно – ты беден иль богат.

Как ни скромна стипендия, а все же Мы были завсегдатаи премьер, Хотя в последний ярус, а не в ложи Ходили, на студенческий манер.

На стадионе и зимой и летом, Преодолев десятка два преград, Увы, согласно купленным билетам, Мы занимали свой последний ряд.

Но, даже всю стипендию растратив, Не ныли мы, что плохи, мол, дела. Мы пели. О студенческой зарплате У нас и песня сложена была.

Мы кончили учебу, вышли в люди, Но помним прежнее житье-бытье, И помним помощь родины, и будем До гроба благодарны за нее!

НА СВИДАНЬЕ

Настежь дверь! Как угорелый Он ворвался в общежитье, Весь сияя, будто сделал Величайшее открытье.

Танцевать пошел вприсядку: Разгадайте, мол, загадку.

«Друг, не мучай, сделай милость, Расскажи нам, что случилось?»

И сказал он: «У Арбата… Час назад… Счастливый случай… Познакомился, ребята, Я с москвичкой самой лучшей! В шесть пятнадцать я назначил Ей свиданье на бульваре…» И немедля бриться начал Сумасшедший этот парень.

Принялись друзья за дело: Взял утюг приятель в руки И за пять минут умело Жениху погладил брюки.

Кто-то взял его ботинки, Дал им вдоволь гуталина: На ботинках – ни пылинки, Оба как из магазина.

Вот студент побрит на зависть. И друзья, вступая в споры, Одевать его принялись, Как артиста костюмеры.

Он примерил семь сорочек: Выбор сделан был удачный. «А теперь вложи платочек Уголком в карман пиджачный!»

Киевлянин чернобровый, Костюмеров возглавляя, Быстро снял свой галстук новый, Другу на вечер вручая. Предложил узбек услугу: Тюбетейку даст он другу.

Но решили тут в народе, Что для данного этапа Тюбетейка не подходит И нужна студенту шляпа.

Два целковых на дорогу Сколотили понемногу И притом советы дали, Как вести себя вначале:

Пусть студент не забывает Опоздать минуты на три, А затем пусть побывает С ней в кино или в театре.

Вот окончились все сборы, Прекратились шутки, споры, И, вздохнув, сказал тревожно Однокурсник самый скромный: «Жаль, мой друг, что невозможно Заменить твой нос огромный…»

Ах, зачем я так беспечно Повторил вам эту фразу: Вспомнив нос, себя, конечно, С головой я выдал сразу.

С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!

Новогодней полночью седою, Стременем серебряным звеня, Старый всадник с белой бородою Слез в пути с крылатого коня.

Посмотрел на все моря и земли, Улыбнулся тихо и светло. В этот самый миг его преемник Быстро сел в походное седло.

И когда в дали голубоватой Всадники, как братья, обнялись, Словно на вершине циферблата Стрелки на двенадцати сошлись.

Отозвались тонкие бокалы, И, прошедший тысячи дорог, Старый год перешагнул устало Молодой истории порог…

…Бой часов плывет под небосводом. В окнах свет не гасят города. «Дорогие люди, с Новым годом! Будьте в жизни счастливы всегда!..»

Новый год пришел к нам, убеленный Первым снегом, а не сединой. Будет он сиять красой зеленой, Бить о берег теплою волной.

Зашуршит багряною одеждой Вдоль тропинок, речек и дорог, Провожая с лаской и надеждой Озорных мальчишек на урок.

Жизнь возвысит в чувствах благородных И в судах (счастлив его удел!) Сократит число бракоразводных И других не к чести нашей дел.

Выдаст замуж девушек влюбленных И, гордясь собою неспроста, Имена детей новорожденных Многим людям впишет в паспорта.

И, быть может, щедрый, яснолицый (Ведь ему все подвиги под стать!), Уроженцу Вешенской станицы Он роман поможет дописать.

II опубликует повсеместно, Искупая прежние грехи, Авторов порою неизвестных, Но зато хорошие стихи.

В честь его пришел я в гости к другу. Никому сегодня не до сна. В этот час торжественно по кругу В доме горца ходит рог вина.

Виноделы так горды сегодня, Будто только им благодаря Отмечают праздник новогодний Люди на исходе декабря.

Почта пробирается снегами, Чтобы в срок, хоть тропы замело, Нам вручить замерзшими руками Телеграмм сердечное тепло.

Значит, стали старше мы немного. Времени нельзя остановить (Но прошу, друзья, вас, ради бога, Женщинам о том не говорить)…

Будем же, товарищи, трудиться, Засучив по локоть рукава, Чтобы не пытались расходиться С добрым делом мудрые слова.

Пенится вино в моем стакане. Тот, кто выпил, пусть еще нальет. Пьем за исполнение желаний, Не боясь загадывать вперед.

*

Я это помню, как сегодня: Мне – восемнадцать лет всего, И я пишу ей писем сотни, Чтоб не послать ни одного.

Я столько вкладывал старанья, Терпенья, мужества и сил, Боялся знаков препинанья И непокорности чернил!

А вдруг она найдет ошибку? Переживаний не поймет? И чуть заметная улыбка Скривит ее красивый рот?

Слова, отысканные ночью, Гасил безбожно свет дневной, Надписывал я адрес точный И – рвал все строчки до одной.

Прошли года . Но мучит совесть Меня, что ровно я дышу, Что я живу, не беспокоясь, Что письма без труда пишу,

Легко народу адресую – И строчки мне не жгут ладонь, Что на заре в клочки не рву я И не бросаю их в огонь!

ПОСЛЕ ТОГО КАК ГОСТИ УШЛИ

Я вновь один в умолкнувшей квартире, Ушли друзья и ты, мои лучший друг. И стала комната казаться шире. Вот круглый стол – и никого вокруг.

Уже рассветом воздух чуть подсвечен, Уже огни погасли у крыльца, И вновь я в памяти прошедший вечер Перелистал с начала до конца.

Кто с кем сидел, за чье здоровье пили, Какую песню спели лучше всех, Как опоздавшему домой звонили, Как после он вошел под общий смех.

Все видел, но не выдал никого я: Ни тех, кто в рюмки подливал воды, Ни тех, кто, в стопках уровень удвоя, Пил, не дождавшись знака тамады.

Кто весел был, кто грустен – все я помню… Друзья мои, семья моя, родня, Как вместе с вами было хорошо мне, Как рано вы покинули меня!

В родном краю, где облака и горы, Пусть не бродил я ни с одним из вас, Пусть были средь гостей друзья, которым Пожал я нынче руку в первый раз.

Мне кажется, рожден я вашим братом, И вместе обошли мы полземли. Какие вы хорошие ребята, Как жалко, что так рано вы ушли, Что тишина, что никого вокруг, Что нет тебя, мой самый лучший друг!

ВЫСОКИЕ ЗВЕЗДЫ

ПОКУДА ВЕРТИТСЯ ЗЕМЛЯ

Я солнце пил, как люди воду, Ступая по нагорьям лет Навстречу красному восходу, Закату красному вослед.

В краю вершин крутых и гордых, Где у сердец особый пыл, Я звезды пил из речек горных, Из родников студеных пил.

Из голубой небесной чаши В зеленых чащах и лугах Я жадно воздух пил сладчайший, Настоянный на облаках.

Я пил снежинки, где тропинки Переплелись над крутизной. И помню: таяли снежинки, В пути пригубленные мной.

Я весны пил, когда о севе В горах пекутся там и тут. Где крепок градусами Север, Я пил мороз, как водку пьют.

Когда я грозы пил, бывало, Чья слава землям дорога, Как будто верхний край бокала, Сверкала радуга-дуга.

И вновь шиповник цвел колючий, Сочился хмель из темных скал. Я, поднимавшийся на кручи, Хмельные запахи вдыхал.

Земной красой я упивался, Благословлял ее удел. Не раз влюблялся, убивался И песни пил, как песни пел.