И сочинили только планов тьмы.

Да, старость - просто злая лихорадка,

Бессилие, болезненный озноб!

Как человеку стукнет три десятка,

Его клади сейчас хоть прямо в гроб.

Вас убивать бы, как пора приспела!

 Мефистофель

На это чёрт согласен будет смело.

 Бакалавр

Что чёрт? Лишь захочу - и чёрта нет!

 Мефистофель

 (про себя)

Тебе подставит ножку он, мой свет!

 Бакалавр

Да, вот призванье юности святое!

Мир не существовал, пока он мной

Не создан был; я солнце золотое

Призвал восстать из зыби водяной;

С тех пор как я живу, стал месяц ясный

Вокруг земли свершать свой бег прекрасный;

Сиянье дня мой озаряет путь,

Навстречу мне цветёт земная грудь;

На зов мой, с первой ночи мирозданья,

Явились звёзды в блеске их сиянья!

Не я ли уничтожил мысли гнёт,

Сорвал тиски филистерства, свободный,

Я голос духа слушаю природный,

Иду, куда свет внутренний влечёт,

Иду, восторга полный! Предо мною

Свет впереди, мрак - за моей спиною!

 (Уходит.)

 Мефистофель

Иди себе, гордись, оригинал,

И торжествуй в своём восторге шумном!

Что, если бы он истину сознал:

Кто и о чём, нелепом или умном,

Помыслить может, что ни у кого

В мозгу не появлялось до него?

Но это всё нас в ужас не приводит:

Пройдут год, два - изменится оно;

Как ни нелепо наше сусло бродит,

В конце концов является вино.

(К молодым зрителям в партере, которые не аплодируют.)

Вы не хотите мне внимать?

Не стану, дети, спорить с вами:

Чёрт стар, и чтоб его понять,

Должны состариться вы сами.

Действие третье

МЕСТНОСТЬ ПЕРЕД ДВОРЦОМ

 МЕНЕЛАЯ В СПАРТЕ

Входит Елена в сопровождении хора пленных троянок

 с Панталис, предводительницей хора, во главе.

 Елена

Хвалой одних, хулой других прославлена,

Являюсь я, Елена, прямо с берега,

Где вышли мы на сушу, и теперь ещё

Морской живою зыбью опьянённая,

Которая с равнин далекой Фригии

Несла нас на хребтах высоких, пенистых

В родные наши бухты Эвра силою

И милостью великой Посейдоновой.

А там, внизу, царь Менелай с храбрейшими

Из воинов свое прибытье празднует.

Прими ж меня приветливо, высокий дом!

Воздвиг тебя, на родину вернувшися,

Отец мой Тиндарей у склона славного

Холма Паллады; здесь я детство видела.

Привет вам, двери меднокованные!

Когда-то вы навстречу распахнулися

Гостям - и вот, один из многих выбранный,

В вас Менелай явился женихом моим.

Откройте их! Спешу теперь исполнить я

Приказ царя, как долг велит супружеский.

Одна войду я! Сзади пусть останется

Всё то, что вкруг меня кипело бурею

По воле рока. С той поры как вышла я

Отсель во храм Цитеры, беззаботная,

Чтоб долг священный свой свершить, и схвачена

Была фригийским дерзким похитителем,-

Да с той поры, увы, свершилось многое,

О чём так любят люди все рассказывать

И что услышать тягостно несчастному,

О ком молва, разросшись, стала сказкою.

 Хор

 Ужель презришь, царица цариц,

 Свой дар почетный, благо из благ?

 Славнейшим ты счастьем владеешь одна:

 Из всех величайшею славой красы.

 Герою предшествует имени гром,

 Затем он и горд;

 Но даже упрямец склоняет чело

 Пред всепокоряющей силой красы.

 Елена

Довольно! Царь, супруг мой, вместе плыл со мной

И к городу вперёд теперь послал меня;

Но что в душе замыслил он - не знаю я.

Супруга ль я, царица ли по-прежнему

Иль жертвою паду я гнева царского

И злой судьбы, терзавшей долго эллинов?

Добыча я, но пленница ль - не ведаю.

На корабле смотрел супруг невесело;

Он на меня лишь изредка поглядывал

И слова мне приветного не вымолвил,

Как будто мне недоброе готовил он;

Когда ж, войдя Эврота в устья тихие,

Земли родной ладьи его коснулися,

Промолвил он, как будто богом движимый:

'На брег морской отсюда выйдут воины;

Устроить их на время тут останусь я,

А ты ступай по берегу священному,

По берегу Эврота плодородного.

По низменной равнине направляй коней

В долину ту, горами окруженную,

Где прежде было поле плодоносное,

А ныне Спарта, город мой, красуется.

Прибыв туда, поди в высокий царский дом

И там сбери служанок, мной оставленных

С хозяйкою, разумной старой ключницей.

И пусть тебе покажут все сокровища,

Которые отцом моим накоплены

И мной в войне и мире увеличены.

Конечно, ты увидишь всё в дому моём

В порядке, ибо должен царь, придя назад,

Имущество найти своё нетронутым,

На том же месте, где его оставил он:

Не смеет раб менять того, что сделал царь'.

 Хор

 О, пусть богатства сладостный вид

 Твои утешит очи и грудь!

 Златые запястья и блеск диадем

 Покоятся гордо в надменной красе;

 Но стоит, царица, тебе захотеть -

 И всё налицо;

 И вступит, о диво, в неслыханный спор

 С алмазом и златом твоя красота.

 Елена

И дальше так сказал мне повелитель мой:

'Когда же там в порядке всё осмотришь ты,

Треножников возьми ты сколько надобно,

Сосуды все священные, которые

Нужны жрецу, когда обряд свершает он:

Котлы и чаши, также блюдо круглое;

Воды налей ты из ключа священного

В высокие кувшины; приготовь ещё

Ты дров сухих из дерева горючего

И острый нож, старательно отточенный.

О прочем же сама должна подумать ты'.

Так он сказал и в путь затем послал меня.

Но что хотел он в жертву принести богам

Из всех земных созданий, не сказал он мне,

Здесь тайна есть; но больше не забочусь я:

Известно всё бессмертным лишь, которые

Свершают то, что в сердце их задумано...

О будь, что будет! Ныне же прилично мне

Немедленно войти отсюда в царский дом,

Желанный, милый, мной почти потерянный

И вновь мне данный, как - сама не знаю я.

Не так легко взойти мне на ступени те,

Где в детстве я, бывало, резво прыгала.

 (Входит в дом.)

 Хор

 Сестры любезные,

 Бедные пленницы,

 Бросим свои мы печали!

 Вместе с Еленою,

 Вместе с царицею

 Счастливы будьте, которая

 Поздно, но твердой стопою зато

 Радостно снова является

 Ныне в родную обитель.

 Панталис

 (как предводительница хора)

Покиньте, сёстры, песни путь, столь радостный, -

К дверям высоким взор вы обратите свой!

Что вижу я, о сёстры! Возвращается

Назад царица к нам стопами быстрыми.

Что было там, царица? Что могло тебе

В дому твоём попасться не приветное,

А страшное? Я вижу - что-то было там;

Я вижу недовольство на челе твоём,

И гневное я вижу изумление.

 Елена

(возбужденная, оставив двери открытыми)

Несвойствен страх обычный Зевса дочери;

Пустой испуг не тронет сердца гордого;

Но ужас, мрачный ужас, Ночью древнею

Рожденный искони, во многих образах,

Как в бездне горной пламенное облако,

Являясь нам, смущает и героя грудь.

Так и сегодня жители стигийские,

Ужасные, при входе мне явилися,

И я с порога милого, желанного

Должна была бежать, как гость непрошеный.

Но нет, на свет я вышла ныне: далее

Прогнать меня нельзя вам, силы мрачные,

Кто б вы ни были! Дом же освящу я свой,

И, чистый вновь, меня с приветом примет он.

 Панталис

Что было там с тобой, жена высокая,

Открой рабыням ты своим почтительным.

 Елена

Что было там, вы сами видеть можете,

Коль ночь ещё в свои пучины тайные

Не поглотила вновь того чудовища.