— Я понял, — кивнул Т'мор. — Скажите, а что же бузотеры, они разве не в курсе этих свойств?

— Им просто редко выпадает возможность увидеть подобные знаки. Они же не служили…

— … в панцирной пехоте, — закончил за рисса, Т'мор и улыбнулся. — А в каком имении работает ваша дочь? Уважаемый…

— Рошш, гардэно, — назвался трактирщик. — Так здесь одно имение… вашего клана.

— Я прослежу, что бы с вашей дочерью, Рошш, ничего не случилось, — тихо проговорил Т'мор. — Ненавижу хамов.

Хозяин проводил взглядом странного человека, поднявшегося по лестнице, и издал протяжный вздох. Если бы… Ну что может сделать этот парень? Строго приказать охране не обижать дочку трактирщика? Три ха-ха. Стоит ему покинуть имение, как дочь попросту затравят. И старина Лайн не спасет.

Утро началось с зычного голоса, обладатель которого, не переставая барабанить в дверь, осыпал все и вся отборнейшей руганью.

— Вы — Лайн? — спросил Т'мор коренастого, темноволосого рисса, с длинным шрамом протянувшимся от виска к подбородку, распахнув дверь. Буян, замолчав, смерил человека хмурым взглядом, мгновенно оценив его арсенал и обманчиво-расслабленную позу, хмыкнул и кивнул. После чего развернулся и потопал вниз, сотрясая стены громоподобным рыком, в котором, при большом желании, можно было расслышать требование завтрака, пока «всякие худосочные людишки вытаскивают свои тощие задницы из постелей». Т'мор покачал головой. Руф изрядно погрешил против истины, назвав этот поток площадной брани манерами.

Из соседней комнаты выглянула эйре и вопросительно посмотрела на Т'мора.

— Доброе утро, лин Донна, — вспомнил Т'мор вежливую форму обращения к представителям Эйреаллана и кивнул в сторону скрывшегося за поворотом лестницы Лайна. — Собирайтесь и спускайтесь в обеденный зал. Наш проводник уже там.

Донна, выслушав, кивнула и исчезла за дверью, не проронив ни слова. А Т'мор, подхватив сумку, двинулся договариваться с Лайном об увеличении количества гостей в поместье.

— Воля ваша, гардэно. Вы можете привести кого угодно. Это же имение вашего клана. Поступайте как хотите. — Неожиданно тихим, но по-прежнему рыкающим голосом ответил Лайн на просьбу Т'мора, мысленно уже приготовившегося к словесной баталии. От легкого удивления его избавил громкий рев управителя.

— ГДЕ МОЯ ЖРАТВА?!!!

Т'мор демонстративно поковырялся в ухе, кинув на ухмыляющегося Лайна выразительный взгляд.

— Ничто, гардэно Т'мор, — хохотнул управитель и уже совершенно нормальным тоном заявил: — Полвека назад я тренировал ополчение, и можешь мне поверить, новобранцы понимают только такое обращение. Вот смотри!

В подтверждение слов отставного сержанта рядом со столом вырос слуга с нагруженным подносом в руках.

— Подайте завтрак и мне со спутниками, — попросил Т'мор, наблюдая, как Лайн с аппетитом принялся за уничтожение принесенных ему блюд. — И скажите, чтобы нам выделили телегу, доставить раненого в поместье.

Слуга кивнул и испарился. К тому моменту, как Донна и Дарт спустились к столу, на нем как раз появился их завтрак. Увидев будущих гостей, Лайн крякнул. Впрочем, чего еще можно было ожидать от принятого в Дом человека?!

Спустя час Т'мор расплатился с хозяином за себя и своих спутников, и вся компания тронулась в путь. Дарт и Донна заняли место в телеге под управлением очередного слуги крома, а Лайн и Т'мор держались в седлах хауков, несмотря на то, что сам Т'мор предпочел бы жесткое сиденье телеги. Хорошо хоть до поместья оказалось не так уж далеко, всего-то пара часов ходу.

По пути к имению Т'мор разговорился с Дартом и Донной, поначалу смотревшей на человека с явным недоверием, особенно когда видела, что тот запросто и без всякого страха общается с «ужасным порождением Тьмы», то есть Лайном. Но в конце концов любопытство взяло верх.

— Скажите, Т'мор, а что вы делаете в землях Хаоса? — поинтересовалась Донна, едва Лайн в очередной раз вырвался вперед.

— Путешествую помаленьку, — усмехнулся парень.

— И часто вы устраиваете драки во время своих путешествий? — хмыкнул Дарт.

— Вас волнуют последствия? Не беспокойтесь, — махнул рукой Т'мор. — Никаких неприятностей не будет. Противники первыми обнажили оружие, да еще и оскорбили, обозвав обезьянами. А в землях и-Нилл за подобное по головке не погладят.

— С чего бы это? — недоверчиво прищурила свои зеленые глаза Донна.

— Особенности местных традиций, — пожал плечами Т'мор и, бросив взгляд вперед, не удержался от удивленного возгласа.

Когда Т'мор услышал, что обучаться верховой езде он будет в одном из загородных поместий Раудов, воображение нарисовало ему нечто напоминавшее виллы в пригороде Свободного Города, с поправкой на местные реалии. Поэтому, когда они оказались на берегу замерзшей неширокой речки, на другом берегу которой выросла высокая, массивная башня с конической крышей, окруженная зубчатой стеной, Т'мор не сразу понял, что это и есть цель их маленького путешествия.

Скрипнули тяжелые, окованные железом створки узких, высоких ворот, и копыта скакунов простучали по брусчатке ухоженного, тщательно вычищенного внутреннего двора. Следом прогрохотали колеса телеги, и ворота так же тяжело закрылись за спинами с интересом оглядывающихся гостей. Мощеный двор окружали многочисленные хозяйственные домики, пристроенные к высокой крепостной стене, а в противоположной от ворот стороне взметнулся в небо тот самый гигантский донжон. Вблизи это циклопическое сооружение, сложенное из многотонных валунов, подавляло своей мощью. Лайн гордо, словно это он своими руками спроектировал и построил эту цитадель, глянул на въезжающих людей и эйре. Пока гости озирались по сторонам, к Лайну подскочил кром в «фирменном» плаще.

— А, Роулл, — заметил его управитель и зарычал, указывая на троицу гостей. — Размести и вели готовить обед. Через два часа.

Слуга кивнул и поманил выбравшихся из телеги Донну и Дарта за собой. Т'мор было шагнул следом, но его остановил рык Лайна.

— Стоять. — Рисс полюбовался на вытянувшееся от такой безаппеляционности лицо Т'мора и, усмехнувшись, указал в сторону стойл, куда кромы уже повели скакунов: — Приступим, гардэно. Прошу…

Следующие два часа Т'мор провел, седлая и расседлывая своего серого хаука, под присмотром Лайна, ворчащего, что в походе слуги не предусмотрены, а неправильно оседланный или не обихоженный скакун — мертвый скакун.

После обильного обеда, проигнорированного Дартом и Донной и проведенного Т'мором в обществе управителя и мага-целителя, живо интересовавшихся столичными новостями, парень продолжил возню с упряжью, теперь уже запоминая названия всех этих попон, чепраков, недоуздков и прочего. И все это, естественно, седлая и расседлывая недовольного таким издевательством хаука.

Наконец Лайн проворчал что-то одобрительное, и Т'мор устало уселся на небольшой чурбачок. Серый понимающе блеснув темным глазом, ободряюще фыркнул.

— Рановато расслабился, гардэно, — рыкнул Лайн и вдруг заорал. — Встать! Взял ведро, скребок и вперед. Хауки не любят ходить грязными. Т'мор крякнул и приступил к очередному этапу обучения. Хотелось выматериться, но он прекрасно понимал, что все его потуги на фоне красноречия Лайна будут просто смешны. А кроме того, парень осознавал правоту бывшего сержанта по поводу отсутствия в походе слуг.

Лайн изредка порыкивал, но в целом одобрительно наблюдал за действиями Т'мора. Правда, когда человек закончил приводить в порядок своего скакуна, Лайн заметил, что тот справился очень неплохо, так что управитель позволит ему почистить остальных скакунов. Вот здесь уставший, вымотанный Т'мор не выдержал и разразился такой тирадой, что отставной сержант прищелкнул от восторга языком.

— Неплохо. Клянусь рогом урга, очень неплохо! Только объясни, что за пи… пе… ты мне обещал устроить? — поинтересовался управитель. На что Т'мор только фыркнул и поплелся к следующему стойлу.

На ужин Т'мор даже не пришел, а приполз, потирая укушенное одним резвым хауком плечо. Донна брезгливо сморщилась, когда Т'мор прошел мимо нее. И неудивительно, вычистив полтора десятка скакунов, парень пропитался их потом так, что скорое умывание перед ужином почти не отбило этого своеобразного амбре. Дарт, недалеко от которого приземлился за стол Т'мор, только печально вздохнул. К счастью, сидевший рядом маг шустро организовал легкий ветерок, сносящий тяжелый аромат в приоткрытое окно.