c ней. O, боже, как хорошо тогда им было. Но где найти мужчину? 3а эти пять лет она не раз подумывала об этом. Ведь ей, женщине из высшего света, как-то неловко предлагать себя первому встречному. Бегать же за мужчинами своего круга – это слишком открыто, a ей так не хотелось неприятностей. Не потому, что она боялась их, нет. Просто ей не хотелось обижать его, ведь он так много сделал для нее за эти пять лет. Он ни разу не отказал ей ни в чем. Как же она может за хорошее отплатить ему черной неблагодарностью. Вот, если бы он дал ей развод и при этом не порицал ее за это. Но разве она может просить его об этом? Нет, это выше ее сил. И все-таки что-то надо делать, так дальше продолжаться не может. Неужели она так и умрет, никогда более не пере¬спав c мужчиной? Нет, это просто невозможно. На такие муки даже он обречь ее не в праве. Так что же все-таки делать? Неужели есть только один выход? O, боже, так жестоко поступить c ним! Неужели я смогу это сделать? A, впрочем, раз так дальше продолжаться не может, то будь, что будет. Лучше смерть, чем такая жизнь. Боже мой, в тридцать лет стать импотентом!

11.01.92

НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ – 3АЛОГ УСПЕХА

Я маленький человек и знать многого мне, попросту, не положено. И все-таки, я знаю и молчать не стану. Пусть об этом узнают и другие, чтобы, наконец, они поняли, что и маленький человек способен подчас на многое.

- Да нет, Егор, ты не прав. Они все это специально затеяли. Пойми, ведь им иначе нельзя, все они куплены с потрохами, – сказав это, Мотя Вральман смахнул набежавшую слезу и тяжело вздохнув, единым духом опорожнил полстакана водки.

- Эх, если бы я имел возможность, я бы их всех точно к стенке поставил. Ведь, что, поганцы, с державой сделали! Поддакнул в такт Моте его собутыльник, вновь наливая каждому очередные полстакана. – А, впрочем, – как бы спохватившись, почти тотчас, добавил, – мы, люди маленькие.

- Это точно, – согласился Мотя.

- А ты знаешь, Мотя, я ведь тоже получил позавчерась гражданство.

- Да ну, как можно, ведь ты не еврей?!

- А что, если я не еврей, так в Израиле и жить нельзя”?

- Ну, гостить, оно конечно, можно. Пусть даже и довольно долго, но, чтобы русскому Израильское гражданство, тут даже я против.

- А, что это за «даже я», Мотя? Ты, что у нас за птица особенная? Даром, что еврей, а кроме этого ни хрена не стоишь. Да, я таких как ты, – при этом собутыльник впечатляюще помахал кулаком перед самым носом Моти, – одной левой.

- Ну, это еще как сказать, – вспыхнул было Мотя. Но так как он был прирожденный еврей, то подумав малость, решил хотя бы на этот раз, первым силу не применять. Да, и вообще, не еврейское это дело – драться, тем более с русским. Ведь русские евреев и за людей то не считают. А драться с человеком, который тебя не уважает, последнее дело. – Ладно, – уже миролюбиво сказал Мотя, – государству виднее, а мы люди маленькие. Давай-ка лучше еще по одной.

- Давай, – согласился собутыльник. Я, думаю, на земле праотцов даже с пришлым выпить не грех.

- Это верно!

И они выпили. После этого захода Мотю окончательно развезло и понесло его! Наговорил такого, что у собутыльника, хоть тот тоже был изрядно под шафе, аж глаза в растопырку. И, что же вы думаете, Мотя так ни хрена и не понял, зачем он все-таки это сделал. Ведь он прекрасно понимал, что собутыльник такого ему не спустит. И точно! Очнулся Мотя, увы, уже не дома. Но все же Мотя в конечном итоге не проиграл, а выиграл. Ведь именно он, полковник Российской разведки Иван Иванов сумел скомпрометировать одного из лучших агентов вражеской разведки, так яростно дезинформировав последнего. Ибо никто так не был некомпетентен в вопросак службы, как полковник Иванов. Ведь и полковника-то ему присвоили, чтобы не называть его половником.

02.11.92

МАЛОСТЬ ПОСПЕШИЛИ

Это было событием для всего ада. А почему бы и нет. Ведь всколыхнул же полет первого космонавта все цивилизованные страны мира, да и не только цивилиэованные. Даже жители Крайнего Севера России, эти истинные дети природы, и те поняли, что случилось что-то неординарное. Иначе, почему именно в канун двенадцатого апреля и в их забытой всеми глубинке, наконец, прозвучали позывные первого радио.Так что же, все-таки это за событие? На первый взгляд в нем нет ничего особенного. И если сам Сатана соизволил почтить его своим августейшим вниманием, то с равным успехом он мог бы и не делать этого. Но как говорится, что сделано, то сделано. И вот что сказал Сатана в присутствии тысяч и тысяч ( своих) почитателей во всю мощь своих Архангельскик легких. Из сказанного начальником ада вы я думаю и сами поймете, что все же nроизошло, ибо излагает он свои мысли всегда на редкость дельно и толково.

- Друзья, – гремел Сатана, – в этот торжественный час мы собрались вместе для того, чтобы отдать должное таланту и мужеству Архидьявола Бельфогора – зтого великого сына нашей земли. Он первым из первых добился – желаемого, а именно: установил беспроигрышный контакт с жителями внешнего мира, то есть людьми. И вот теперь он еше более покорил наши сердца, свершив поистине небывалое, сыграв роль в одной из картин режиссера внешнего мира. А ведь в бытность его среди нас, он и двух слов-то толком не мог сказать. На него даже дети малые и те указывали копытом, как

на полного идиота, и это поистине замечательно, ибо это лишний раз неоспоримо покаэывает то, как велико все-таки умственное превосходство нашего народа над жителями внешнего мира. Так гаркнем же троекратное ура в честь очередной победы на¬шего разума.

Сказав это, Сатана мгновенно заткнул уши. Уж кто-кто, а он знал, на что способны его подчиненные и, надо отдагь ему должное, он не ошибся. Рев был настолько силен, что даже с напрочь заткнутыми ушами Сатана слышал его более чем отчетливо. После того как приветствие, наконец, окончилось, Сатана приказал спустить экран и начать показ фильма.

В црошлом знаменитый звездный волк, а нынче почетный пенсионер Галактического значения Том Джонс прямо-таки не находил себе места.

- Черт его что ли забрал? Куда же оно все-таки делось? Ведь только два часа назад я видел его, вот на этом самом месте, – при этих словах он ткнул пальцем, похожим на волосатую сардельку, в окно, образовавшиеся на протвине инкубатора остальные 19 яиц при этом как-то невесело подпрыгнули. – Ваше счастье, что я сегодня в хорошем настроении, в противном случае, ваши медные лбы вряд ли бы остались целыми, – рявкнул на них Том, закрывая инкубатор. – Ну и бестолочи все-таки, им видите ли все равно, сколько их там, а вот мне не все равно. Я может за зто яйцо заплатил порядочную сумму. А хоть бы и непорядочную, что из того, яйцо-то все-таки мое, и пропало оно не у кого-нибудь, а у меня. И стало быть ни кто-нибудь, а я должен быть зол. Ох, как я зол! Джуди, – рявкнул Том во всю мощь своей богатырской глотки.

- Я здесь шеф, – отозвался робот-домоправитель, поспешно подкатив на зов хозяина.

- Слушай, ты не видел куда подевалось яйцо из инкубатора? Сейчас их там 19, а было всего каких-нибудь два часа назад 20.

- Нет, шеф, просто не представляю, лично я не заметил ничего подозрительного, – сказал робот, стараясь запихнуть яйцо как можно дальше внутрь своей трубчатой руки.

- А, ладно, – махнул рукой Том, – могло быть

и хуже. Налей-ка мне, браток, вина, может выпив

• удастся успокоится. – После четвертой стопки Том и в самом деле начал успокаиваться, а после седьмой и вовсе успокоился окончательно. Решив, наконец, удовольствоваться тем, что у него осталось.И вот в этот самый момент кто-то тихо, но настойчиво позвал его откуда-то с боку. Обернувшись на зов, Том с удивлением обнаружил высунувшегося наполовину из стены дьявола, шестипалые кисти которого были плотно сжаты в кулаки. Дьявол нагло ухмылялся. – Ты зачем здесь? – тоже тихо, но уже по змеиному прошипел Том. – Ты что, идиот, забыл что ли о конспирации? Ведь, если прознают, дело точно не выгорит.

- Не прознают, – успокоил его дьявол. – Мы эти кадры вырежем.