Мили через две дорога уперлась в чей-то двор. Хозяйство было небогатым: старый бревенчатый дом с обветшалой крышей и покосившийся сарай, из которого выглянула грязная тощая корова. Но, главное, здесь стояли два автомобиля. Ржавый некогда белый открытый пикап и не менее изъеденный ржавчиной темносиний седан. Возможно, оба были на ходу, поскольку притулились неподалеку от двери, ведущей в дом. На пикап путники не претендовали — с ним лесные жители вряд ли захотят расстаться. Но обмен относительно нового седана на старую развалину, казался, вполне реальным.　

Крис гуднул в надежде привлечь внимание хозяев. Через полминуты дверь дома отворилась, и оттуда вышли трое. Старая карга — нет другого слова — в грязных лохмотьях и пара особей мужского пола неопределенного возраста, также в одеяниях совсем не первой свежести. Один — здоровенный детина чуть ли не под семь футов ростом. Второй — напротив, невысокий и тщедушный. Наверное, мать с сыновьями.　

Крис вылез из машины, поздоровался и изложил цель своего визита — то есть предложил обмен автомобилями. Хозяева выслушали его с каменными лицами, не издав ни единого звука и не явив ни малейшей реакции. Крис уже начал сомневаться, владеют ли они английским… да и понимают ли вообще человеческую речь.　

Но вдруг старуха расплылась в радушной улыбке, продемонстрировав гостям все свои четыре зуба, и радостно закивала головой. Отпрыски также обнажили ряды гнилых зубов, хотя каменное выражение на их рожах не претерпело изменений.　

— Вы, наверн, притомились с дороги? — заговорила мамаша скрипучим голосом.　

— Проходьте в дом. Покушайете, молочка лопнете. Наша коровка дайет чудное молочко! А Дьюк пока клюйчики от машинки достанет. Да, Дьюки?　

Детина тупо кивнул и отправился в сарай.　

Ни у Криса, ни у Кейт приглашение не вызвало и малого энтузиазма. Однако им необходимо было сменить машину, и они побоялись расстроить сделку, обидев хозяев отказом.　

Молодые люди зашли в дом. Старуха усадила их за большой дощатый стол, весь заваленный объедками — еще свежими и уже давно протухшими, и заставленный грязной посудой. Рой мух пиршествовал по всей комнате. Хозяйка быстро расчистила место, рукавом сметя со стола все лишнее прямо на пол. Затем навалила в подозрительно липкие жестяные миски картошку, которую вряд ли мыли перед варкой, а сверху полила жиденькой сметанкой. Сбегав куда-то, старуха вернулась с двумя кружками молока. После чего оставила гостей в одиночестве.　

— Я не буду это есть! — прошептала Кейт. — Меня вывернет после первой же ложки!　

— По-моему, если выкинуть часть порций под стол, — Крис кивнул на гору картофельных очисток, — хозяева этого свинарника ничего не заметят.　

— Отличная идея, — Кейт не раздумывая выбросила половину картошки.　

Крис сделал то же самое и мыском сапога зарыл «следы преступления» поглубже. Следом выплеснули и молоко. Теперь можно с чистой совестью сказать хозяйке, что они уже сыты.　

Дверь распахнулась, но вместо старухи в проеме возник Дьюк… с дробовиком в руках! За ним стоял мелкий — тоже с дробовиком.　

Кейт не успела испугаться, как тяжелая входная дверь вдруг захлопнулась сама собой — с такой силой, что сбила борова с ног. Послышалось, как его туша плюхнулась на землю, затем — отчаянные вопли братца, которого Дьюк, очевидно, придавил собой.　

В ту же секунду Крис оказался у двери. Снова распахнул ее и врезал детине сапогом по челюсти — тот отрубился. Второй так и барахтался под тушей брата. Крис забрал оба дробовика, один из них приставил к голове мелкого:　

— Ключи, мразь!　

Но внезапно развернулся — и как раз вовремя — чтобы перехватить занесенную над ним руку мамаши с огромным кухонным тесаком. Он откинул дробовики подальше, вырвал у карги тесак. Та накинулась на него в ярости, являя отнюдь не старушечьи силу и ловкость. Крис еле увернулся от нацеленной ему в лицо пятерни со скрюченными пальцами — иначе мерзавка точно подрала бы его ногтями, наконец поймал ее вторую руку и заломил ей обе уже одной рукой. Старуха продолжала злобно рычать, но особо дергаться уже не могла.　

— Где ключи, сука? — Крис схватил ее за волосы.　

— В машине, — проверещала карга, извиваясь от боли.　

— Кейт! — позвал он. И, выразительно посмотрев на мелкого, добавил: — Шевельнешься — сверну гадюке шею.　

Девушка, с трудом преодолевая страх, перешагнула через ноги борова на пороге.　

— Заведи машину, — сказал Крис. — И ружья забери.　

Кейт села в ржавый седан, запустила двигатель. Работал он, кстати, сносно.　

— Ну что, едем? — спросила она, выглянув из дверцы.　

— Еще нет, — Крис мотнул головой, снова подзывая ее к себе. — Ружье прихвати.　

— Удивленная девушка вернулась к нему с оружием. — Стреляй по колесам пикапа.

— Я… я не умею, — честно призналась она.　

— А черт! Тогда давай его сюда, — парень отпустил грязные патлы старухи и взял двустволку. — Садись в нашу машину и уезжай.　

Кейт опешила, но спорить не стала. Желание поскорей убраться отсюда было слишком велико. Как только она тронулась, Крис прострелил пикапу два колеса, дотащил до хозяйского седана верещащую каргу, сел в машину и, отпустив заложницу, газанул с места, закрывая дверцу на ходу.　

Вонь в «новом» авто стояла кошмарная. Но выбора не было — до ближайшего города придется добираться на нем. Крис до отказа опустил стекла на передних дверцах и погнал машину, стараясь не отстать от Кейт. Девушка уносилась от жуткого места на всех парах. А двигатель у ее автомобиля был помощнее.　

На подъезде к шоссе Крис набрал номер мобильника Кейт:　

— Тормози.　

Девушка съехала на обочину. Они переложили вещи в его машину. Затем Крис отогнал Додж ярдов на пятьдесят в лес. Кейт в это время всё нервно поглядывала на дорогу, по которой они приехали. Хотя вряд ли проклятая семейка могла так быстро заменить колеса, даже если бы у них нашлось два запасных.　

— Как же мы не догадались, что нас зазвали поесть, только чтобы усыпить бдительность, — сокрушенно произнесла Кейт, когда они тронулись с места. — А потом убить и ограбить!　

— Да уж… — Крис нахмурился. Вспоминать собственную оплошность было неприятно. — Ждать хорошего от таких рож точно не приходилось. Но зато теперь у нас есть не только машина, но и ружья, — он подмигнул девушке.　

— Действительно, — улыбнулась она. — В накладе-то в итоге остались эти уроды. Мы и их машину забрали, и свою, и третью «покалечили».　

— Пусть радуются, что живы. Вообще-то, их следовало бы пристрелить.　

Кейт кивнула, соглашаясь.　

— Но, кстати, какого черта тебе понадобилось удирать оттуда на двух машинах? Можно было бы и Доджу прострелить колеса.　

— У меня не было ни малейшей уверенности, что это ржавое корыто не сломается уже через сто ярдов.　

— Крис, но что это было? — Кейт устремила на парня пытливый взгляд. — Когда дверь захлопнулась сама по себе… Ты владеешь телекинезом?　

Он пожал плечами:　

— Раньше вроде не замечал за собой такого… Хотя, сама знаешь, с памятью у меня плоховато, — усмехнулся Крис.　

— Но это ведь ты сделал?　

— Да.　

— Как?　

— Понятия не имею. Правда.　

— Хм… Очень интересно…　

Допытываться дальше не имело смысла, и Кейт задумчиво уставилась в окно.　

— А мы случайно не в другую сторону едем? — встрепенулась она спустя какое-то время.　

— Мы едем обратно, — сообщил Крис.　

— Зачем? — удивилась, а больше даже испугалась девушка.　

— Во-первых, нам нужна наличность, во-вторых, другая машина. Но главное — именно там нас не ждут.　

— Наверное, ты опять прав. А машину хотелось бы сменить побыстрее. Иначе я просто задохнусь тут!　

— Придется потерпеть — будет лучше, если мы уедем на ней как можно дальше.　

— Кошмар! — воскликнула девушка. Она вновь отвернулась и подалась ближе к открытому окну.　

Миль через пятьдесят они остановились возле придорожного кафе, чтобы, наконец- то, поесть. Со вчерашнего вечера у них маковой росинки во рту не было.