— Отведи ее в гостиную и пошли кого-нибудь к пану Тесаржу. Пусть сам забирает свою попрошайку, — приказала Анна, — я же хочу посмотреть, что из моих вещей еще пропало.

— И что ж мне с тобой делать? — вздохнула Мартина, глядя на порученную ее заботам девушку, — госпожа сказала — в гостиную…

Мартина разговаривала сама с собой, прекрасно осознавая, что Вик не понимает ни слова. Девушка чувствовала вину, что позволила этой попрошайке остаться. Она второй раз наступила на те же грабли. Вор останется вором всегда… Но, глядя в большие зеленые глаза девочки, распахнутые от ужаса, Мартина не могла поверить, что она хотела украсть золото пани Анны, хотя видела это своими глазами. Нет, что-то здесь было не так.

В гостиной она усадила девочку на диван, как и приказывала хозяйка, про себя прикидывая, какую же неправдоподобную историю ей придется придумывать, чтобы объяснить таинственное появление Вик в поместье. Не сносить ей головы, если пани Анна узнает, что чуть было не лишилась своих драгоценностей из-за горничной.

Мартина приподняла юбки и припустила на задний двор.

После недавнего дождя земля, утоптанная лошадьми, гусями и курами, содержавшимися в ближайших к поместью домах, превратилась в грязное месиво, так что Мартине пришлось приподнять юбки еще выше, чем позволяли приличия, почти до колен, и ступать очень аккуратно, чтобы не запачкать туфли. Поймав за ухо болтавшегося без дела деревенского мальчишку, горничная сунула ему в грязную ладошку монету и велела срочно бежать к инспектору Тесаржу.

Часы на каминной полке тикали, отмеряя время. Мартина смотрела на попрошайку. Вик смотрела на горничную. Несколько раз то одна, то другая делали попытки заговорить, но Вик не знала ничего, кроме нескольких фраз на ломаном чешском, а Мартина не понимала ничего в ее лепете. Но все же что-то показалось знакомым наблюдательной девушке в незнакомых словах…

«Обязательно надо узнать, на каком языке она говорит, наверняка это английский», — отметила про себя горничная, этот язык она часто в последнее время слышала от Анны и ее брата, особенно когда те оставались вдвоем.

Наконец за дверью послышались шаги. Мартина вздохнула с облегчением — роль стражника ей совсем не понравилась. Вик же вся напряглась и порывисто наклонилась вперед, хватая свою оппонентку за рукав темного платья:

— Это место… дом. Плохо! — горячо прошептала она. — Нельзя оставаться…

Графиня вошла в помещение неслышно и незаметно, словно тень. Или, судя по ее траурному костюму, скорее как летучая мышь с турнюром.

— Зачем ты проникла в мою комнату? — спокойным голосом спросила она у Вик опять же на английском.

Спокойным, холодным, и столь же безэмоциональным, как айсберг, голосом, от которого повеяло ледяным ветром. Мартина вдруг вспомнила, что у нее есть неотложные дела на кухне и даже сделала несколько шагов в ее направлении — как раз до той колонны, за которой ее не было видно, но была возможность понаблюдать предстоящую сцену.

— Вас искала, — буркнула Вик.

Она прекрасно понимала, что все ответы на свои вопросы графиня знает. Ей уже рисовались самые страшные картины того, что ей предстоит. Перед глазами стояли воспоминания о той ночи в Лондоне. То существо — такое же, как графиня…

— Убийца!!! — сама не своя от злости заорала Вик и бросилась на Анну, надеясь если и быть убитой, то хотя бы в схватке. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Ты убила бабушку Веронику!

И была остановлена тем, чего уж никак не ожидала от этой странной женщины — безумно сильной, безумно болезненной пощечиной.

— Матерь Божья, — прошептала Мартина, на глазах которой разворачивалась вся эта картина, — пани…

Сама Анна была удивлена ничуть не меньше своим поступком, таким опрометчивым, эмоциональным и… человеческим. Вампиры ведь так себя не ведут? Они кусают и пьют кровь, а не раздают пощечины!

— Успокойся, идиотка, — тихо сказала Анна.

Графиня стояла словно статуя, не двигаясь и глядя из-под вуали холодным взглядом темных глаз на девочку. Вик показалось, или они и правда засветились красным?

— Ты сейчас же покинешь поместье, — сказала она.

Вик кивнула. Ну а что ей еще оставалось? Анна сильно схватила ее за руку, и девочка едва не вскрикнула, настолько холодными оказались пальцы графини. Анна же сжимала запястье девочки все сильнее, словно не замечая причиняемой ей боли.

— Отпусти меня! — во весь голос завопила Вик.

Она прекрасно знала, что графиня её понимала, но вот ничего умнее этой до жути банальной фразы в голову так и не пришло. Анна её пугала. Почти до потери разума. Вик чувствовала себя маленьким зверьком, зажатым в угол хищником. Но ведь и у маленьких крыс бывают зубки…

Вик сглотнула. Прикрыла глаза и уже почти нормальным тоном сказала:

— Если вы меня не отпустите — я закричу. Громко.

Анна мгновенно разжала пальцы, словно испугавшись угрозы Вик. Злость постепенно уходила, уступая место любопытству.

— Ну и что интересного ты нашла в этом доме?

Вик подозрительно, будто не веря тому, что её руки все же свободны от этого могильного холода, посмотрела на Анну. Ей хотелось сказать, что она и слова не промолвит, что никто не имеет права её тут удерживать, что сейчас придет инспектор Тесарж и уведет её из этого холодного и страшного места, а она, стоя за его спиной, покажет язык всем злодеям и все закончится хорошо.

— Ничего я вам не скажу, — буркнула Виктория себе под нос, обижено надув губки.

Вот и все. Тупик. Капризный ребенок.

Анна пожала плечами. Она понятия не имела, что делать с этой девицей. И решила выбрать самый простой выход — напугать. Кричи, не кричи — не поможет.

— Ах, ты так! — Анна зашипела, словно змея. День сегодня, все-таки, выдался не из легких.

Слава богу, именно в этот момент открылись двери, и вошел Эдвард.

— Что тут произошло? — спросил граф Варвик, появившись в гостиной. Он бросил мимолетный взгляд на Вик, затем снова посмотрел на «сестру».

Граф появился в доме как раз вовремя, чтобы застать свою графиню в ярости, что случалось с ней крайне редко, а значит, происходящее в гостиной было действительно серьезно.

— Девчонка пробралась в мою комнату, — ответила Анна, стараясь перебороть гнев.

— Она что-нибудь украла? — поинтересовался вампир.

— Мартина застала ее за преступлением!

— Ну, раз все кончилось хорошо, и все ценности на месте, то не стоит ее задерживать, — перебил графиню Эдвард, подойдя ближе к ней и Вик. — Не стоит раздувать из мухи слона.

Анна хотела возразить, но заметила, что что-то во взгляде и поведении графа было не так. Эдвард казался ей взволнованным и озабоченным, чего обычно за ним не наблюдалось.

Единственный раз, когда она видела его таким был перед тем, как вампир впервые покинул ее, не оставив даже записки.

— Ты голодна? — наклонившись к Вик, спросил Эдвард. Та ничего не ответила, только удивленно захлопала глазами. Воображение девочки в этот момент активно работало. Ей вдруг показалось, что после этих слов Эдвард должен закатать рукав, достать из кармана кинжал, непременно инкрустированный рубиновой и брильянтовой крошкой, полоснуть им по голым венам и дать ей испить крови, но…

— Мартина, принеси девочке чего-нибудь поесть, — попросил граф, ограничившись лишь такой простой и понятной фразой.

Вик снова, как и в предыдущий раз, мешком упала на диван, параллельно вжимаясь в него поглубже. Эдвард её тоже пугал. Но не так сильно, как эта Анна. У него были такие глаза… В таких тонут невинные жертвы любовных кораблекрушений. Глаза были такими… такими… темно-карими.

Сказал и ушел. Так же внезапно, как и появился. Но на этот раз вместе с графиней. Ну, хоть что-то.

Мартина послушно кивнула и удалилась, быстро и мягко ступая по ковру. Обученная прислуга, ничего не скажешь.

Через пару минут перед носом Виктории появилось блюдо, на котором лежал вожделенный батон, уже порезанный на ломтики, куски копченого мяса и овощи.