— Мы оба в растерянности, — заметил я, стоя перед все еще облизывающим меня зверем.

Она протянула мне руку. Сердце мое заколотилось, и я едва смог заставить себя двинуться.

— ФОРЕТА, — сказала она и показала на отдаленные холмы. Казалось, она хотела, чтобы я пошел с ней куда–то.

Я взял ее за руку. Вот именно так, рука об руку с самой замечательной девушкой на свете, я и вошел в Варналь. Город Зеленых Туманов — самый великолепный из всех марсианских городов. Это было так давно, о, сколько тысячелетий назад!

Варналь для меня, даже в воспоминаниях, намного реальней, чем когда–либо может стать Чикаго или Нью–Йорк. Он расположен в пологой долине посреди холмов, называемых марсианами Зовущие Холмы. Зеленовато–золотистые, они покрыты стройными деревьями, и когда проходишь мимо них, они звучат словно приятные далекие зовущие голоса.

Город вольно раскинулся в зеленой широкой долине вокруг горячего озера, с поверхности которого поднимаются зеленоватые испарения.

Здания Варналя высоки и белоснежны, некоторые сложены из уникального голубого мрамора. В иных вставлены ажурные узоры из золота. Город обнесен стенами с башнями из того же голубого мрамора. На башнях развеваются разноцветные вымпелы, а на террасах толпятся нарядные жители, самый заурядный из которых стал бы самым популярным кавалером или дамой в Биннсвиле, а может быть, даже в Чикаго или в любом другом городе нашего мира.

Когда я впервые вошел в город Варналь с прекрасной девушкой, то разинул рот в почтительном восхищении. Она, видимо, восприняла мои восклицания как комплимент, чем они в общем–то и были, и, гордо улыбнувшись, произнесла что–то на своем тогда еще непонятном мне языке.

Но где же я оказался? Тогда я еще не знал. Как я попал туда?

Я ломал голову над вторым вопросом. Очевидно, в передатчике материи возникла неисправность. Вместо того чтобы отправить меня в приемник на другом конце здания лаборатории, он швырнул меня сквозь пространство и время в другой мир. Это не могла быть Земля, или, по крайней мере, не Земля моего собственного века. К тому же это явно не была и любая другая планета нашей Солнечной системы.

Но размеры Солнца и тот факт, что гравитация здесь была меньше, чем на Земле, указывали на Марс.

Вот в таком состоянии головокружительных предположений я позволил девушке провести меня сквозь золотые ворота города, по его обсаженным деревьями улицам, к дворцу из сверкающего белого камня.

Люди, мужчины и женщины, одетые, если только «одетые» подходящее слово, так же, как и девушка, поглядывали с вежливым любопытством на мой белый лабораторный халат и серые брюки.

Мы поднялись по дворцовой лестнице и вступили в большой зал, увешанный знаменами многих цветов, с вышитыми на них странными эмблемами, мифическими зверями и словами, выведенными особым шрифтом.

Вокруг зала поднимались пять галерей, а в центре располагался фонтан. Несколько просто одетых людей весело помахали девушке и бросили на меня те же взгляды вежливого любопытства.

Мы пересекли зал, прошли еще через одни двери и поднялись по винтовой лестнице из белого мрамора. Здесь, на верхней площадке, девушка остановилась и открыла дверь из полированного дерева.

Комната, в которой я оказался, была совсем маленькой. Несколько ковров и несколько шкафов вдоль стен — вот все ее убранство.

Девушка подошла к одному из таких шкафов и достала две металлические диадемы с вделанными в них лучистыми камнями. Она надела одну из них на голову и показала, что мне то же следует сделать со второй. Я повторил ее движение, и диадема оказалась нахлобученной на мою макушку. Совершенно неожиданно я услышал голос и на секунду был поражен, пока не понял, что это было средство связи, использующее телепатию, о котором мы, физики, еще только мечтали.

— Приветствую тебя, незнакомец, — произнес голос, и я увидел, как двигаются губы девушки, обрамляя эти замечательные, чуждые земному уху слоги. — Откуда ты прибыл?

— Я прибыл из Чикаго, штат Иллинойс, — сказал я больше для того, чтобы понаблюдать работу аппарата, нежели чем сообщить информацию, которая, как я догадывался, ничего для нее не значит.

Она нахмурилась.

— Звуки мягкие и очень приятные, но я не знаю этого места. Где оно находится на Вашу?

— На Вашу? Ваш город находится в стране под названием Вашу?

— Нет. Вашу — это вся планета. Наш город называется Варналь, столица государства Карнала, моего народа.

— У вас есть астрономия? — спросил я. — Вы изучаете звезды?

— Изучаем. А почему ты спрашиваешь?

— Какая по счету эта планета от Солнца?

— Это четвертая планета.

— Марс! Это все–таки Марс! — воскликнул я.

— Я тебя не понимаю.

— Сожалею. Я каким–то образом прибыл сюда с третьей планеты, которую мы называем Земля. На ней–то и находится Чикаго!

— Но ведь на Негалу, третьей планете, нет никаких людей! Только туманные джунгли и чудовищные звери!

— Откуда вы столько знаете об этой планете?

— Наш неболет посетил ее и принес снимки.

— У вас есть космические корабли, но… — Я был в растерянности. Для меня было слишком непостижимым понять все сразу. Я расспросил ее поподробней и вскоре узнал, что планета, известная ее народу под именем Земля, не была ею. Она оказалась планетой, существовавшей миллионы лет назад, в Век Пресмыкающихся. Каким–то образом я умудрился пересечь пространство и время. В этом передатчике материи было больше свойств, чем мы догадывались!

Меня озадачило еще одно. Этот народ, похоже, не имел сильно развитой технологии — и все же у них были космические корабли.

— Как это может быть? — поинтересовался я у нее.

— Неболеты построили не мы. Они подарки шивов, так же как и эти менто–короны. У нас есть своя наука, но она не может сравниться с великой мудростью и знаниями шивов.

— А кто такие шивы?

— Они велики, и их мало осталось в живых. Они держатся уединенно и принадлежат к более древней расе, чем все остальные на Вашу. Знаем мы о них очень мало.

Я решил на время оставить этот разговор и счел, что сейчас самый подходящий момент, чтобы представиться.

— Меня зовут Майкл Кейн, — сказал я.

— Я — Шизала, Брадинака Карнала и правительница, пока нет Бради.

Я узнал, что Бради эквивалентен по значению нашему титулу «король», хотя здесь не предполагалось, что носящий его человек обладает абсолютной властью. Наверное, лучшим словом было бы «проводник» или «протектор». «Брадинака» означало, приблизительно, «принцесса — дочь короля».

— А где Бради? — спросил я.

Ее лицо стало печальным, и она потупила взгляд,

— Мой отец пропал два года назад — в карательной экспедиции против арзгунов, должно быть, он убит ими, если его взяли в плен, или убил себя. Лучше умереть, чем стать пленником Синих Гигантов.

Я выразил свое сочувствие и счел сейчас неуместными расспросы об арзгунах или Синих Гигантах. Шизала очень расстроилась, вспомнив об отце. Мною овладело желание утешить ее, но я подавил его, не зная моральный кодекс и обычаи ее народа, что могло привести к нежелательным последствиям.

Она коснулась своей диадемы.

— Ее необходимо носить еще некоторое время. Шивы дали нам еще одну машину, она сможет научить тебя нашему языку.

Мы побеседовали еще некоторое время, и я вот что узнал о Вашу, или, по–нашему, Марсе.

На Марсе возникло много государств, некоторые дружественные Карналу, некоторые нет. Все они говорили на узнаваемых версиях одного и того же корневого языка. Предположительно, это верно и для Земли — что наш язык первоначально был единым. На Вашу корневая система сохранилась.

Марсианские моря все еще существовали, как рассказала мне Шизала, хотя они явно не были такими огромными, как земные. Варналь, столица страны Карнала, был одним из городов–государств с довольно нечеткими границами, какие в свое время существовали на Земле, примерно в том же географическом положении.