— И вы надеетесь, что этот маскарад введет в заблуждение хегрунов? — засмеялся я. — Да ведь так не обманешь даже идиота, на расстоянии ста ярдов, при плохом освещении.

Но агент Дзок не слушал меня. Он засовывал остатки своего НЗ под то, что осталось от его униформы.

— Ты выглядишь достаточно мощным и волосатым, — проговорил он. — Это самое лучшее, что мы можем сейчас предпринять. Надеюсь, никто не будет тебя пристально рассматривать. А теперь пошли.

Дзок стал двигаться к выходу, прижимая к груди поврежденную руку.

Высунув голову, он обернулся и прошептал: — Никого нет. Видимо, второй часовой совершает прогулку.

Я вылез и вдохнул полной грудью. Воздух был прохладным и не таким отвратительным, как в нашей норе. Лишь слабое свечение стен и потолка позволяло нам хоть как-то ориентироваться в кромешной тьме этих лабиринтов туннеля. Где-то через сто футов дорога свернула налево, а затем пошла вверх. Часовой, вероятно, был впереди.

Вдруг Дзок остановился и стал прислушиваться.

— Черт побери, оказывается, их двое, — прошептал он.

Я напряг слух, но напрасно. Мне оставалось лишь ждать, обливаясь потом в этом наряде из дурно пахнувших волос и грубой кожи.

— О, — прошептал через некоторое мгновение Дзок, — один, кажется уходит. Должно быть, смена караула.

Я кивнул. Дзок подмигнул мне. Затем громким хриплым голосом, подражая хегрунам, что-то прокричал и быстро пошел вперед по туннелю, приказав мне считать до десяти. Я стоял и считал. Исчезая за поворотом, Дзок обернулся, снова прокричал что-то на языке хегрунов и скрылся. Я продолжал считать. Вдруг услышал голос часового, затем голос Дзока.

"Пять, шесть, семь…"

Хегрун снова что-то спросил, даже сердито."… девять, десять…"

Я набрал полные легкие воздуха и шагнул за угол. Футах в десяти от меня под лампочкой стоял Дзок, здоровой рукой указывая на меня часовому. Затем подскочил к нему и вовремя увернулся от удара. Я подходил все ближе и ближе. Дзок проскользнул мимо часового, а я в это время приготовил пистолет. Тут часовой, видно, заметил меня и хотел броситься, но не успел. Я выстрелил, и пуля пронзила широкую грудь хегруна, вырвав клок шерсти. Он покачнулся и рухнул на пол с таким шумом, будто это был слон.

— Ну, что ж, пока все идет хорошо, — усмехнулся Дзок. — У тебя неплохое оружие. В изготовлении его вы, люди, весьма искусны. Из-за вашей физической слабости…

— Полагаю, этот вопрос мы обсудим позднее, — перебил я его. — Лучше скажите, что делать дальше!

— Теперь путь к мусорному люку открыт. Это недалеко. Мы пошли по одному из лабиринтов туннеля, поднялись по крутому пандусу и свернули в более широкий проход, где пахло помойкой.

— Здесь рядом кухня, — прошептал Дзок. — Осталось совсем немного.

Я услышал громкие голоса. Видимо, хегруны не умели разговаривать тихо. Прижавшись к шероховатым стенам, мы ждали. Двое с покатыми плечами вышли из кухни и направились туда, откуда мы только что пришли.

Дзок потянул меня за собой. Еще через два прохода мы наконец подошли к мусорной камере. Я усмехнулся, подумав, что мог бы сейчас без труда получить степень бакалавра по определению различных остро-пахнущих веществ.

Потолок снизился.

— Над нами, кажется, крыша, — буркнул я. — Должно быть, эти хегруны натащили сюда сначала камни, а потом уже возвели стены.

— Именно так оно и было, — заметил Дзок. — Может быть это и не совсем правильно, но не забывай, там, где избыток рабочей силы, изящество архитектуры не играет никакой роли.

Я ничего не ответил и спросил:

— Куда идти? Вверх или вниз?

Дзок оценивающе оглядел меня и выпалил:

— Вверх, ты сможешь одолеть стену?

— Не знаю, — отрезал я в тон ему. — Мне придется просто это сделать. Ясно? А вот ты как со своей рукой? — спросил я.

— Я? Ничего! Как-нибудь справлюсь. Ну что, пошли?

Он протиснулся в отверстие в стене, фута в два, и исчез из поля зрения.

Я сразу почувствовал себя одиноким. Вдруг послышался шум шагов и голоса — кто-то шел в нашу сторону. Я быстро залез в отверстие, в котором исчез Дзок. Подтянулся и выглянул наружу.

Моя голова окунулась в ночную прохладу, в небе блестели звезды, то тут, то там темнели очертания зданий немногочисленными точками света.

— Почему вы задержались? — спросил Дзок.

— Решил бросить прощальный взгляд на нашу тюрьму. А теперь помогите мне избавиться от этого костюма.

Вдвоем мы быстро сняли с меня тряпье, успевшее впитать в себя немало грязи. Дзок же не мог сбросить свою униформу и выглядел еще хуже, чем я. Волосы на теле слиплись и пахли кислятиной.

— Когда я попаду домой, в город Зай, — сказал он, — залезу в ванну и буду сидеть, сколько возможно.

— Охотно присоединюсь к вам, — буркнул я. — Если только нам удастся отсюда выбраться!

— Выберемся! Главное — энергично действовать, — заметил Дзок и направился к мостку, переброшенному на соседнюю крышу.

Спустя три четверти часа, получив несколько синяков и царапин, свалившись с высоты пятнадцати футов и пережив еще несколько неприятностей, мы оказались наконец на сумеречной аллее.

— Это место — сущий рай для археологов, — пробормотал я. — Здесь можно найти все — начиная от циновок, сплетенных, очевидно, еще первыми обитателями этого города, и кончая кожурой вчера очищенных фруктов.

Дзок в это время извлек из-под одежды пакет и принялся его открывать. Я помог ему прикрепить полоски кожи и побрякушки, принадлежавшие хегруну, убитому в камере. Видимо, снова нужен был маскарад.

— Мы распределим роли так, — сказал наконец Дзок. — Я буду странником, если нас кто-нибудь остановит, я смогу объясниться. Вы же возьмете на себя роль пленника и проводника одновременно. Вы еще не забыли, где находится… где остался шаттл? (Он использовал какое-то другое слово, но я все понял.) Вы говорили, что он не более чем в полумиле отсюда?

— Да. Примерно так. Если он все еще там.

Мы пошли по аллее, параллельной главной улице, ведущей к храму. Дорога петляла то вправо, то влево. Через полчаса я предложил отдохнуть.

— Эта аллея так петляет, — заметил я, — что мы можем потерять ориентацию. Надо рискнуть и выйти на главную улицу. Там я смогу сориентироваться.

Узенький переулок вывел нас на главную улицу, и тут я понял, что мы близки к цели. Услышав это, Дзок предложил пройти к станции окольным путем.

В конце концов нам удалось добраться до шаттла. Но до этого пришлось пережить немало злоключений. Погоню хегрунов, стычку с ними, в которой одного из них пришлось прихлопнуть на месте. В машине нас тоже ждала неприятность: рычаг управления был сломан, и Дзоку пришлось его спешно ремонтировать.

Но вот шаттл ожил, загудел, и мы, вконец измученные, стартовали в неведомое.

Дзок лежал на том месте, куда я его оттащил, — в высокой густой траве под невысоким деревом. Он дышал часто и неглубоко.

Шаттл находился футах в пятидесяти от нас, у обломка скалы, из-за которого выглядывала, почесываясь, серая обезьяна размером с шимпанзе. Нашу одежду я расстелил на траве, предварительно прополоскав в ручье. Затем осмотрел себя. К счастью, серьезных ран не было — ссадины, царапины и синяки.

Дзок зашевелился, повернулся на бок и застонал, навалившись на забинтованную руку. Глаза его открылись.

— Поздравляю с вызволением, — сказал я.

Он снова застонал, облизнув тонкие почерневшие губы.

— Как только вернусь домой, тут же подам в отставку, — прохрипел он и, устроившись поудобнее, стал раскачивать, словно баюкать, свою раненую руку.

— Такое впечатление, что рука не моя, — попытался усмехнуться Дзок.

— Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? Он покачал головой.

— Где мы находимся, англик?

— Между прочим, меня зовут Байард, — сказал я. — Где мы, это вы должны знать лучше меня. Я обшарил окрестности, пока вы были без сознания, и ничего не обнаружил. В течение пяти часов я вел шаттл, но потом что-то сломалось, и мы вынырнули здесь. Помочь вы ничем не могли, ибо состояние ваше оставляло желать лучшего.