— Довольно, — прервал его старик, — экзамен окончен. Вы честный человек, Кларк, и, конечно, мы всегда будем рады помочь вам, а теперь прошу вас — через эту дверь.

Непонятная сила развернула его, и он оказался в саду перед магазином в толпе земляков.

Кошмар кончился. Через полчаса он был дома.

— А где оружие? — спросила, увидев его, Криль.

— Оружие? — удивился Фара.

— По телестату объявили, что ты стал первым покупателем нового магазина.

Фара припомнил слова Рэда: «Это перевернет всю его жизнь».

«Моя репутация», — в отчаянии подумал он. Пусть не слишком известная личность, но слывет порядочным человеком. У его мастерской — добрая слава. И вот, сначала его унизили в магазине, а теперь позорят его имя. Ведь не все знают, зачем он пошел туда.

Он связался с майором Дейлом.

— Ничего не поделаешь, Фара, — сказал тот, — эфирное время продается и покупается. Они заплатили.

— Они заплатили! — Кларка поразило его спокойствие.

— Они рассчитались с Лэном Гаррисом за участок. Старикашка сорвал с них бешеные деньги и сообщил мне.

— О! — Мир разваливался на глазах. — И никто… ничего?! А имперский гарнизон в Ферде?

Майор пустился в объяснения, почему гарнизон отказался вмешиваться в гражданские дела, но Фара его уже не слушал.

— Гражданские дела, — прорычал он, — значит, они тут останутся, хотим мы этою или нет? И будут заставлять нас плясать под свою дудку? Послушайте, а может, вы и Джора не выставите у магазина?

Толстяк начал раздражаться:

— Это решат власти, Фара.

— Но вы поставите Джора?

— Я ведь обещал вам, не так ли? — оскорбился майор. — Теперь вы хотите купить время на телестате? 15 кредитов за минуту. Но, поверьте мне, вы швыряете деньги на ветер.

— Я покупаю одну минуту утром и одну вечером, — Фара был непреклонен.

— Отлично. Тогда мы их и опровергнем. Спокойной ночи.

Экран погас. Фара сел. И тут он вспомнил:

— Кейл! Пора наконец решить: или он будет работать у меня, или пусть катится на все четыре стороны.

— Просто он для тебя еще ребенок. А ведь ты в его 23 года был уже женат, — вздохнула Криль.

— Я — другое дело. Я имел в виду… у меня было чувство ответственности. Ты знаешь, что он выкинул сегодня?

— Нет. Но, наверное, ты начал первым?

— Он отказался мне помочь. На виду у всего поселка. Он совсем отбился от рук.

— Да, пожалуй. Но гы его не понимаешь. Он холоден, как сталь, но не так уж тверд. Он ненавидит даже меня за то, что я всегда становлюсь на твою сторону.

— Что? Ну, ладно, хватит об этом, пошли спать. Мы слишком устали.

Фара объявил Оружейникам войну в одиночку. Он изменил свой обычный маршрут от дома до мастерской и каждый день проходил мимо магазина, останавливаясь на минутку поболтать с констеблем. Но на четвертый день Джора у магазина не оказалось.

Немного подождав его, он отправился в мастерскую и позвонил полицейскому домой. Однако жена сказала, что тот ушел на пост. Фара удивился. Впервые в жизни ему захотелось отделаться от заказчиков, чтобы позвонить майору Дейлу.

…Возле оружейного магазина собрался народ. Фара ускорил шаги. Кто — то крикнул:

— Джор убит!

— Убит? — Фара не поверил своим ушам. Но тут же мелькнула мысль, что теперь — то уж солдаты не смогут не вмешаться.

— Где тело? — спросил он.

— Наверное, внутри.

— Значит, эти… сволочи… — Он не мог подобрать подходящих слов. Как — то это не вязалось с почтенным продавцом в магазине.

— Эти мерзавцы убили его и втащили тело внутрь?

— Убийство никто не видел. Но Джора нет уже три часа. Майор звонил в оружейный магазин. Там сказали, что ничего не знают. Но теперь им не выкрутиться — майор вызвал из Ферда солдат, — разъяснил кто — то.

В толпе нарастало возмущение. Фара ощутил даже странное чувство гордости за то, что давно предрекал нечто подобное.

— Да, теперь солдатам не отвертеться. — Он представил, как возмутится Императрица, узнав, что в результате преступной бездеятельности армии погиб ее подданный. Но тут толпа зашевелилась.

— Майор приехал! Ой, майор, а где же пушки? Дейл, где солдаты?

Услышав свое имя, майор встал в машине, продвигавшейся сквозь толчею, и поднял руку, требуя внимания. И тут Фара с удивлением заметил, что толстяк указывает на него, а вокруг образуется пустое пространство. Дребезжащим голосом майор начал:

— Вот человек, который заварил эту кашу! Выйди, Фара Кларк, покажись людям! Ты должен поселку 700 кредитов!

От изумления Фара не мог вымолвить ни слова.

— Мы все знали, что бессмысленно бороться с оружейниками. Империя оставила их в покое. Я тоже так считал, но он… он… Фара Кларк заставил нас поступиться здравым смыслом, и вот результат — мы должны платить 700 кредитов…

Ну, все по порядку. Я связался с командиром гарнизона, но тот только рассмеялся, сказав, что ничего с Джором не случится. И тут позвонил он сам с Марса. — Дейл подождал, пока толпа успокоится. — Он прилетит через четыре недели, и мы должны оплатить перелет. Кларк отвечает за все это!

— И вы примчались сюда, чтобы свалить на меня вину? Глупец! — Фара повернулся ко всем спиной и пошел прочь, не слушая разглагольствований майора о том, что оружейный магазин даже выгоден поселку, ибо привлечет туристов из четырех соседних городков и этим принесет прибыль.

Высоко подняв голову, Фара пошел к мастерской. Вслед ему кто — то свистнул. Хуже всего то, что они пренебрегли им. Его охватил озноб при мысли, что Джор перенесся на Марс всего за три часа, в то время как звездолеты добираются 24 дня, ему стало не по себе.

Встречать Джора Кларк не пошел. Совет старейшин присудил констеблю четверть стоимости билета под угрозой увольнения. Вечером Фара проскользнул в его дом со 175 кредитами. Домой он пошел с легкой душой.

На следующий день в мастерскую зашел, довольно ухмыляясь, человек, при виде которого Фара нахмурился. Это был Кестлер, местный сплетник.

— Послушай, Фара, а знаешь, из магазина кое — кто вышел. Я подумал, что тебе будет интересно узнать.

Кларк прекратил завинчивать болт на основании мотора. Однако Кестлер не торопился с продолжением, ему доставляло удовольствие, когда его расспрашивали. И эта напряженность вынудила Фара спросить:

— Констебль его арестовал?

Он, конечно, на это не надеялся.

— Не его, а ее. Это девушка.

Фара вскинул брови. Однако какова хитрость! Та же уловка, что и со стариком. Но если это девушка легкого поведения, то они просчитались — ее быстро арестуют.

— Ну, и что дальше?

— Ничего. Пошла себе спокойно. Красивая девушка.

Завинтив болт, Фара не спеша опустил плату в полировальную жидкость и приступил к кропотливой операции — возвращению некогда блестящей поверхности ее первоначального вида. Не поднимая головы, спросил:

— И никто ничего не сделал?

— Да попытался констебль к ней подступиться, но документы у нее в порядке.

— И он ее отпустил? — Он еле сдерживался. — Хорош, ничего не скажешь. Неужели они еще не поняли, что нельзя уступать им ни дюйма?!

Кестлер явно наслаждался его гневом, но было в его усмешке еще что — то. Фара вынул плату из лака и повернулся к нему.

— Тебе — то, конечно, все равно.

— О, все люди одинаковы. Неизвестно, что вы скажете, узнав ее получше.

— Что значит «узнав ее получше»? Да я видеть ее не желаю!

— А если он приведет ее домой?

— Кто приведет? Кестлер, послушай, ты… — ругательство застряло у него в горле. — Ты хочешь сказать… — внезапно догадался он.

— Вот — вот… — сплетник торжествовал. — Разве наши парни дадут такой красотке гулять в одиночестве? И ваш сын, конечно, хват. Сейчас они гуляют по Второй Авеню.

— Убирайся! — прорычал Фара. — И оставь меня в покое! Пошел вон!

Такого Кестлер явно не ожидал. Побледнев, он попятился и скрылся за дверью. Несколько секунд Фара стоял неподвижно. Затем вырубил напряжение и выскочил на улицу.