— Очаровательная, очаровательная Юта, — неотрывно за мной наблюдая, выдохнул шеф-повар. — Так откуда же вы всё-таки спустились на нашу грешную кухню?

Проглотив кусочек запеканки, я негромко фыркнула — определение «грешная кухня» прозвучало забавно. Вот только, знай он о том, откуда и главное — как я сюда попала, вряд ли бы разговаривал со мной столь любезно.

— Я новая уборщица, — ответила, подняв на него взгляд.

— Внучка деда Ивара? — неожиданно уточнила Тильда.

— Внучатая племянница! — не дав мне ответить, одновременно поправили остальные повара.

Оставалось только удивляться тому, насколько быстро в приюте расползаются слухи. В общем-то, оно и неудивительно — кухня как раз то место, куда всегда стекаются сплетни. Кому не доводилось хотя бы раз обсуждать последние новости за чашечкой горячего чая?

— Совершенно верно. Я внучатая племянница местного сторожа.

Находясь в обществе здешних работников, даже не заметила, как пролетело время. Кусочек неба, виднеющийся за окном, окрасился в прощальные тона заката. С каждым днём темнело всё позже, и это не могло не радовать. Мне всегда казалось, что чем дольше день, тем светлее жизнь. Весной хочется дышать глубоко, смотреть высоко и мечтать о прекрасном. Даже если ты — выпускница приюта с мутным прошлым, зыбким настоящим и совершенно неопределённым будущим.

После того как Рэй вернулся к своим непосредственным обязанностям, я хотела уйти, но он не позволил. Мне было не до конца понятно его поведение, но больше склонялась к тому, что шеф-повар так ведёт себя со всеми мало-мальски привлекательными девушками. Типичный сердцеед и любитель пофлиртовать. Недаром у него получались просто отменные десерты! Ума не приложу, как можно сделать обычную скучную запеканку настолько вкусной…

Тильда продолжала бросать на меня недовольные взгляды. Она была единственной девушкой среди поваров, и появление потенциальной соперницы за мужское внимание её явно не радовало.

Когда в столовую на ужин стали стекаться воспитанники, на кухню тоже пожаловали новые гости. Среди них была пара уборщиц и садовник. От непосредственных коллег я едва ли дождалась короткого кивка, а вот садовник предпочёл трапезничать со мной за одним столиком. Мужчина оказался весёлым, разговорчивым и любящим пошутить по поводу и без повода.

Собственно, на кухне я задержалась как раз потому, что хотела завести новые знакомства. О приятельских и тем более дружеских отношениях речи идти не могло, но налаживать контакты было необходимо.

Несколько раз Рэй пробовал расспросить о моей жизни, на что я только отмалчивалась и старалась сменить тему. Делать это так, чтобы никто ничего не заподозрил, оказалось довольно сложно. Теперь к красноречивым взглядам Тильды добавились недоверчивые — уборщиц. Один садовник не замечал возникшего напряжения и разряжал атмосферу фирменными шутками. И неважно, что они были совсем несмешными — всё равно срабатывали.

Когда за окном окончательно стемнело, и я собралась уходить, шеф-повар сложил пару кусочков запеканки в бумажный пакет и, протянув мне, попросил:

— Юта, будьте так любезны, передайте это вашему родственнику. Он страсть как любит нашу стряпню.

Как выяснилось чуть позже, Рэй ни капли не соврал. Заглянув к сторожу на обещанный чай, я передала угощение, и дед Ивар вмиг засиял. Скажи мне кто-нибудь этим утром, что я стану отказываться от угощения — ни за что бы не поверила. Но повар меня так накормил, что не лез даже чай. Поэтому я просто сидела, подперев подбородок рукой, и смотрела на уплетающего запеканку сторожа.

— Скажите…а вы знаете всех воспитанников этого приюта? — спустя некоторое время решилась задать волнующий меня вопрос.

Дед стряхнул с усов крошки и понятливо хмыкнул:

— Про братишку узнать хочешь?

— Его зовут Эрик Риорт, — сообщила я, чувствуя, как внутри нарастает волнение. — Может, вы слышали…

— Да уж, об этом мальце я слышал достаточно, — перебил меня сторож, который отчего-то вдруг помрачнел. — Да и не только я. Наверное, во всём приюте не найдётся человека, который бы не знал о Риорте.

Волнение мгновенно дополнилось радостью и, невольно подавшись вперёд, я уточнила:

— В какой он группе? Комнате? Как выглядит?

Не сводя с меня внимательного взгляда, сторож побарабанил пальцами по крышке стола. Несколько мгновений он молчал, а затем вздохнул.

— Да ты его уже сегодня видела. Когда я ходил к заведующей, вы успели поговорить.

Неужели интуиция не подвела, и милый ангелочек действительно является моим братом? От такой новости душа буквально воспарила, но в следующее мгновение я почувствовала неладное. Говоря об Эрике, дед Ивар был мрачнее тучи и совершенно не разделял моего энтузиазма. Ангелочек — во всех отношениях светлый ребёнок, не мог не нравиться. А значит…

Улыбка медленно сходила с лица, по мере того, как до меня доходила главная суть.

— Самый проблемный ребёнок во всём приюте, — подтвердил возникшие подозрения сторож. — Уж сколько с ним воспитатели бились, всё без толку. То окна разобьёт, то учителей до инфаркта доведёт. Да вон на буквально на прошлой неделе бедную математичку успокоительным отпаивали! Негодник исписал все стены такими…кхм…гадостями, что даже меня заставил покраснеть.

Вспомнив, какими «комплиментами» меня одарил белобрысый, я с лёгкостью представила содержание сделанных надписей.

Да…не так я себе представляла нашу первую встречу. Совсем не так…

— Знаете, это всё неважно, — сказала, обращаясь то ли к деду, то ли к самой себе. — Главное, что я его нашла, а остальное приложится. Кто бы что не говорил, Эрик ни в чём не виноват. Он всего лишь восьмилетний ребёнок, который не знал ни родителей, ни настоящей любви. А разбивать окна и расписывать стены непристойностями — это вообще любимое занятие практически всех мальчишек такого возраста.

Дед Ивар отхлебнул чай, отодвинул чашку и в который раз внимательно на меня посмотрел. Его глаза по-доброму прищурились, и в них неожиданно засветилась теплота.

— Да что ж я, не понимаю что ли? У меня вообще слабость к таким вот безобразникам… сам когда-то таким был. Просто предупредить хотел, что ребёнок трудный. К такому подход особый искать нужно. А не сумеешь — будет врагом считать.

Как раз это я прекрасно понимала. Нельзя просто так подойти и сказать: «Привет, Эрик, я твоя родная сестра!» Особенно, учитывая моё нынешнее положение.

Ещё раз поблагодарив сторожа и за своё спасение, и за предоставленную информацию, я в задумчивости побрела в жилой корпус. Перед тем, как войти внутрь, немного постояла в саду, смотря на тёмное небо и чувствуя прикосновения прохладного ветра. Поздний вечер был тихим, умиротворённым, располагающим к глубоким мыслям и размышлениям. Он навевал спокойствие и предлагал попробовать вкус подступающей весенней ночи.

Несмотря на отсутствие шали, холодно мне не было. Напротив, прохлада казалась освежающе приятной. Для себя я решила, что постараюсь задержаться в приюте как можно дольше. И пока здесь нахожусь, буду пытаться наладить отношения с Эриком. Нужно постараться лучше его узнать, вызывать доверие и стать ему другом.

Как бы мне хотелось прямо сейчас оказаться рядом с ним, крепко обнять и больше никогда-никогда от себя не отпускать. Братишка…родной человечек, которого помню совсем крошкой. До чего всё-таки тяжело сознавать, что в настоящий момент я для него совершенно посторонний человек. Более того — успевший вызвать неприязнь.

Хотя о своём поступке и нашем споре я ничуть не жалела. Если он мой брат, это вовсе не значит, что буду во всём ему потакать.

Брат…так и хочется повторять это слово снова и снова, чтобы окончательно поверить, что я наконец-то нахожусь рядом с ним.

Помимо этого был ещё один момент, который я намеревалась прояснить. А именно — сведенья о родителях. Ещё в первый год жизни в приюте я тайком пробралась в кабинет директора и нашла о них некоторую информацию. Вернее сказать, убедилась в том, что эта информация отсутствует. В графе «о родителях» моей карточки были указаны лишь их имена, возраст и место работы — то есть, «Белый Пион». На этом всё. Указания на то, что они пропали, не было. Я надеялась, что, возможно, более полные сведенья присутствуют в карточке Эрика. Всё-таки он был принят в приют, находящийся непосредственно в Тамаринде. А, значит, и информация должна быть более точная.