— Выбрали! — воскликнул Каргилл. Вдруг ему пришла в голову невероятная мысль, что все, что с ним тогда произошло, было заранее продумано, что кто-то выбрал его еще в баре, чтобы устроить аварию и убить ту девушку. Нет, не может быть. Ведь он тогда нарочно так напился, этого они никак не могли запланировать.

Он почувствовал, что его начинает это раздражать.

— Я хочу знать, — сказал он, — как меня собираются использовать.

— Я не в курсе, — ответила Энн. — Я здесь только исполнитель.

Он схватил ее за руку.

— Будто бы! Куда вы меня ведете?

Она попыталась высвободиться, но безуспешно, он сжал ее пальцы еще сильнее.

— Вы делаете мне больно, — сказала она тихо.

Каргилл нехотя отпустил ее.

— Почему вы не отвечаете? — спросил он.

— Здесь недалеко есть одно место. Там вам скажут, что делать дальше.

Каргилл задумался, проигрывая возможные варианты, и решил, что все это ему совершенно не нравится. События развивались очень стремительно, но были некоторые вещи, которые не вызывали сомнения, например то, что он сейчас находился уж точно не в двадцатом веке — достаточно было вспомнить фантастическую тень в форме человеческой фигуры и то устройство для перемещения в пространстве, действие которого ему довелось на себе испытать.

Почему он оказался в будущем, было уже менее ясно. Межвременное общество психологической адаптации перенесло его в будущее, чтобы использовать для лечения кого-то из своих клиентов. Звучало это, конечно, нелепо, но так, во всяком случае, объяснил ему бесплотный голос в странной квартире, где он должен был ждать смерти. И никто, очевидно, не предполагал, что там вдруг окажется Энн Рис.

С ее появлением все происходящее обрело новый смысл. “Она сказала, — подумал он, — что они выбрали меня”. Это меняло дело. Значит, его роль в этом неизвестном ему деле не так уж второстепенна, следовательно, именно у него есть то, что им нужно.

Та группа, которая прислала за ним Энн, намеревалась использовать его в борьбе с опасным противником, и это было еще одним подтверждением того, что каким-то образом он может быть им полезным. Что она об этом говорила? Что его будущее нельзя предсказать. А чье будущее можно предвидеть? Если они имели в виду, что, вырвав его из его времени, они не могли уже проследить за его действиями дальше, это более-менее понятно. Но ведь она сказала вполне определенно, что время от времени в истории человечества появляются люди со сложной судьбой… Что же сделало его одним из таких людей?

Все это время, пока он пытался проанализировать происходящее, сосредоточенно нахмурив брови, они продолжали свой путь. Наконец он произнес:

— Боюсь, что мне все это совершенно не нравится. Пожалуй, я с вами дальше не пойду.

Она, казалось, не приняла его слова всерьез.

— Бросьте глупости, — сказала она. — Куда же вы денетесь?

Каргилл вспомнил, что однажды, когда он был в Корее, они отступали в спешке и беспорядке и ему пришлось два дня находиться на вражеской территории. Можно было представить, что оказаться в таком положении здесь было бы нерадостно. Он подумал, что в данный момент он не знает даже, какая на нем одежда, так как в темноте разглядеть ее было невозможно. Но чувствовал он себя в ней тепло и уютно. Вряд ли ему дали такую одежду, которая могла бы привлечь к нему ненужное внимание. И он решился.

— Кажется, нам больше не по пути. Прощайте.

Он повернул назад и быстро побежал по дороге, но вскоре свернул с нее и оказался в густых зарослях какого-то кустарника. Сзади мелькнул свет фонаря: очевидно, Энн искала его. Ему это помогло сориентироваться и еще глубже забраться в кусты. Послышался голос Энн:

— Вернитесь! Куда вы? Вот ненормальный! — Она кричала еще что-то вроде: “Осторожнее, там Планиаки!” — но он удалялся так быстро, что вскоре голос ее затих вдалеке и пропал совсем.

“Что еще за Планиаки? Наверное, послышалось”.

Каргилл продолжал идти вперед, хотя вокруг практически ничего не было видно. Ясно было только, что его окружает дикая природа. Нужно было как можно дальше уйти от дороги, где он оставил Энн, и пройти максимально возможное расстояние до рассвета, так как утром за ним могли послать погоню. Он почувствовал запах водорослей и понял, что приближается к какой-то реке или к озеру. Он повернул в другую сторону, и вдруг совершенно неожиданно перед ним вспыхнул луч фонаря, осветив его с головы до ног.

Тонкий девичий голос произнес:

— А ну, подними руки! А то сожгу тебя заживо!

В свете фонаря Каргилл увидел тусклый металлический предмет в форме удлиненной трубки. Он был нацелен прямо на него, и рука, державшая его, не дрожала.

Девушка закричала:

— Эй, отец, где ты? Я тут поймала Твинера! — В ее голосе чувствовалось радостное возбуждение. — Иди же сюда и помоги мне.

Уже после Каргилл понял, что именно в этот момент ему надо было попытаться убежать. Его остановил непривычный вид оружия в руках девушки. Если бы это было что-то знакомое, он бросился бы в сторону и скрылся — во всяком случае, так он себе говорил, когда было уже поздно.

Пока он терял драгоценные мгновения, из темноты выскочил какой-то человек.

— Молодец, Лела! — сказал он. — Ловкая ты у меня девица!

Каргилл мельком увидел торжествующее выражение на худощавом, заросшем щетиной лице, и в следующую минуту ему в спину уперлось что-то твердое.

— Давай пошевеливайся, а то костей не соберешь. Каргилл нехотя подчинился и медленно пошел вперед.

В темноте смутно вырисовывались очертания какого-то непонятного сооружения. Свет фонаря отражался от его гладкой поверхности. Прозвучал приказ:

— Заходи в эту дверь.

Теперь уже деваться было некуда. Позади него стоял вооруженный и решительно настроенный туземец. Каргилл вошел в дверь и оказался в большой, тускло освещенной комнате, необычно обставленной и довольно уютной. Подталкиваемый сзади твердой рукой отца Лелы, он пересек комнату, оказавшись в узком коридоре, и увидел открытую дверь в маленький закуток, который был освещен еще более тускло. Мужчина втолкнул его туда и остановился на пороге. Вошедшая вслед за отцом девушка надела ему на ноги кандалы, а толстую цепь закрыла на замок на два оборота. Выходя из комнаты, она бросила через плечо:

— Там в углу койка.

Отец и дочь пошли по коридору, видимо, очень довольные собой, причем девушка возбужденно восклицала, что наконец-то они поймали “одного из этих”, как она выразилась. Мужчина предложил:

— Может, нам надо подняться, а то вдруг он тут был не один?

Свет в комнате у Каргилла погас. Он почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, а в следующую минуту это сооружение оторвалось от земли и начало подниматься в воздух. “Так это, — догадался Каргилл, — летательный аппарат!”

Он вдруг вспомнил слова Энн Рис: “Осторожно, там Планиаки!” Наверное, это они и есть. Он нашел в углу койку, про которую говорила девушка, и устало опустился на нее. Потом он ощупал цепи вокруг своих лодыжек. Металл был твердым, а сама цепь длиной чуть больше фута — достаточно для того, чтобы ограничить движение. Внезапно на него навалилась страшная усталость, он лег и тут же заснул.

Еще до того как окончательно проснуться, Каргилл почувствовал, что он как будто парит в воздухе. Сначала он никак не мог сориентироваться ни во времени, ни в пространстве. Он потянулся, и в ногах его загремело что-то тяжелое, сковывающее движение. Охватившее его при этом чувство тревоги мгновенно стряхнуло остатки сна.

Каргилл все вспомнил, увидев над собой металлический потолок, а на ногах — цепи. Он начал подниматься с постели и вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он не успел повернуть голову, чтобы посмотреть, кто же это, как вдруг что-то больно хлестнуло его по шее, обжигая кожу.

— Вставай, ты, бездельник! — Человек, стоящий в дверях, уже замахнулся хлыстом, чтобы ударить его снова.

У Каргилла от ярости потемнело в глазах. Он рванулся, чтобы броситься на обидчика, но цепь не пустила его. Его охватило отчаяние от сознания своей беспомощности и такого унизительного положения.