Вот таким он и предстает перед нами, этот неповторимый, всегда немного загадочный, но неодолимо притягательный А.Э.Ван Вогт. И видимо, права одна из антологий 70-х годов: “Ван Вогт остается самым умным и самым компактным американским писателем. Через неоспоримую научную культуру ему удалось выразить не только дерзкие, но и сугубо личные идеи”.

Отметим некоторые из его наиболее примечательных романов: “Путешествие космического “Бигля” (1939–1950 гг.), “Слэш (1940, 1947, 1951 гг.), трилогия “Мир Нуль-А” (1945 г.), “Игроки Нуль-А” (1948–1949 гг.) и “Нуль-А-Три” (1985 г.), дилогия “Оружейные дома Ишера” (1941, 1942, 1949–1951 гг.), “Оружейники” (1943, 1946–1953 гг.), а также “Библия Пта” (1943 г.), “Империя Атома” (1956 г.) и “Колдун Линн” (1968 г.), “Силки” (1964 г.), “Корабль-скиталец” (1965 г.), “Вечный дом” (1967 г.), “Клетка для разума” (1958 г.), “Бесконечная война” (1971 г.), “Сумерки Даймондии” (1971 г.), “Галактический секрет” (1975 г.), “Колосс-анархист” (1977 г.), “Сверхразум” (1977 г.). Стоит упомянуть также: “Война с руллами”, “Зверь”, “Творец Вселенной”, “Крылатые люди”, “Миссия к звездам”, “Дети будущего”, “Последняя земная крепость”, “В поисках будущего” и др. За кадром остается множество повестей и рассказов, часть из которых собрана в таких солидных сборниках, как “Больше, чем сверхчеловек”, “Далеко и вовне”, “Назначение: Вселенная” и др.

Из всего творчества этого выдающегося американского фантаста нашему читателю до недавнего времени были известны лишь менее десятка рассказов (в том числе великолепные “Чудовище” — 1948 г. и “Зачарованная деревня” — 1950 г.). Сейчас положение выправляется, свидетельством чего, в частности, является и эта подборка. Не предвосхищая ее содержание, обратимся лучше к самому автору:

“Вы вступаете в сказочную страну неисчислимых чудес. Справа — обширный и глубокий океан вымысла, зеркало которого испещрено многочисленными островками причудливых наслаждений. Слева — джунгли из столь хитроумно сплетенных заговоров и интриг, что за последние годы никто так и не смог по-настоящему сквозь них продраться. Едва ли стоит самому прокладывать путь через эту чащобу или, подняв паруса, без опытного пилота пускаться в плавание по коварным водам. Отважным людям неплохо заплатили за то, чтобы они раздобыли драгоценные камни, скрытые в пустынях. Наберитесь терпения. Найденные сокровища непременно появятся на книжном рынке, сверкая привлекательной обложкой, и обойдутся вам намного дешевле, чем самому организовывать поход на ними”.

Ю.Семенычев.

Одно дело — решиться на что-то, находясь на Земле, другое — осуществить те же планы в межгалактическом пространстве, подумал д’Орман. Прошло уже полгода, как он покинул Солнечную систему, как начал удаляться от гигантского колеса спирали нашей Галактики. Настал момент погружения в пучину Времени.

Чуть подран…”шей рукой он отрегулировал приборы, чтобы совершить прыжок во времени в трехмиллионный год. Он уже дотронулся до нужной клавиши, но вдруг заколебался. По теории Холлея, жесткость законов, регулирующих поток Времени на планетах, значительно ослабевала здесь, в мрачных и пустынных глубинах Космоса, куда не проникали лучи Солнца. Это создавало возможность легко обойти эти законы. Согласно тому же Холлею, в этих целях следовало сначала разогнать звездолет до максимальной скорости, подвергая ткань пространства максимальному натяжению, что и приведет к темпоральному броску.

“Вот он, нужный момент!” — мелькнула мысль у д’Ормана. С него градом катил пот. Он изо всех сил надавил на клавишу. От резкого толчка сердце, казалось, выдавилось к горлу. Нестройно взвыл раздираемый напряжением металл. А затем все перекрыло ощущение нормального полета.

В глазах д’Ормана потемнело. Чтобы освободиться от подступавшей дурноты, он несколько раз потряс головой. Поняв, что эти неприятные ощущения вот-вот пройдут, он вымученно улыбнулся, как человек, рисковавший жизнью и выигравший в этой лотерее.

Ясность зрения разом восстановилась. Он обеспокоенно наклонился над панелью пульта управления машиной времени. И тут же в полной панике выпрямился. Ее не было на месте.

Не веря самому себе, он оглядел свою каюту. Это не отняло у него много времени, так как в сущности его корабль был небольшой монокапсулой со скомпонованными вместе генератором, спальней, кухней и всеми необходимыми резервами. Скрыть что-либо в этом помещении было попросту невозможно. И тем не менее машины времени — как не бывало!

Он вспомнил о скрежете металла в момент старта. Вот оно что! Вперед по времени умчалась только сама машина, а не звездолет. Следовательно, д’Орман потерпел неудачу. Он крепко ругнулся про себя. В этот момент его внимание привлекло какое-то движение сбоку. От неожиданности он так резко повернулся, что болезненно дернулись мышцы. И он увидел в иллюминаторе силуэт черного звездолета.

С одного взгляда д’Орману стало ясно, что пропажа темпоральной машины совсем не означала его фиаско.

Чужой звездолет был совсем рядом. Настолько близко, что в первую минуту д’Орман счел, что видит его столь хорошо потому, что оказался его соседом в результате пространственного перемещения. Однако он тут же вспомнил о нашедшем на него таинственном помрачении. От восхищения д’Орман округлил глаза: ну конечно же, то, что он так прекрасно видел перед собой, было звездолетом из трехмиллионного года!

Но вскоре его вновь начали одолевать сомнения, а первоначальная завороженность зрелищем чужого корабля сменилась чувством ошеломленности. Ненормальным был не только тот факт, что он мог видеть какой-то незнакомый звездолет, но и сам внешний вид последнего.

Тот наверняка прямехонько вынырнул из какого-то кошмара. Его размеры составляли по меньшей мере три километра в длину и полтора в ширину. Корабль был прямо-таки создан для плавания по мрачным просторам Космоса. Ибо по форме это была всего-навсего платформа, дрейфующая в ночи межзвездного вакуума.

И на этой громадной платформе находились люди — мужчины и женщины. Они были совершенно обнаженными. Ничто, абсолютно ничто, никакой, даже самый хрупкий барьер не отделял их тела от космического холода. Они не могли дышать в этом вакууме, лишенном атмосферы. И тем не менее они жили.

И не только жили, но и разгуливали по своей громадной темной палубе. Они поворачивались в сторону д’Ормана и подавали ему знаки присоединиться к ним. Они явно звали его. И это был самый необычный зов из тех, которые когда-либо получал простой смертный. Это не было просто мыслью, а чем-то более глубоким, несравненно более сильным и жгучим. Это напоминало то, что испытывает организм, когда неожиданно осознает, что нуждается в пище или его терзает жажда. Сила призыва все нарастала, он становился неотвязным, как муки наркомана, лишенного очередной дозы.

Д’Орман чувствовал, что ему абсолютно необходимо совершить посадку на платформе, выйти из корабля, смешаться с этими людьми, надо было… Возникла потребность, главенствующая над всеми остальными. Она не поддавалась никакому контролю и ужасала невозможностью избавиться от нее.

Его капсула рванулась к платформе. Опалившее д’Ормана желание, не потеряв своего пугающего и неистового характера, сменило форму и превратилось в неодолимое желание заснуть.

В его мозгу мелькнула лишь одна-единственная, полная отчаяния мысль, молнией сверкнуло предупреждение: сопротивляйся! Уходи! Прочь! Немедленно!

В состоянии всецело поглотившего его страха д’Орман впал в глубокий сон.

Тишина… Он лежал с закрытыми глазами, и мир был так же беззвучен, как…

Д’Орман почему-то не мог подобрать подходящего для сравнения слова. Его просто не существовало. Никогда в своей жизни он не знал ничего, что могло бы сравниться с этой напряженной тишиной, с этим полнейшим отсутствием звуков, что сжимало его, как… И опять он оказался неспособным подыскать соответствующий образ. Нет, никакого давящего ощущения не было. Была только тишина.