- Зачем? – наконец спросила она.

 - Да я тебя случайно увидел неподалеку от фьорда. Хотел проверить, правду ли ты сказала насчет второго дома, а потом подумал: куда это она собралась? – Стеин нахмурился. – Ты себя странно ведешь. Я все вижу, понятно? Ты определенно что-то задумала.

 - Если даже и так, то это не твое дело, уяснил? – огрызнулась Келда. – Пусти.

 Она не хотела, чтобы Норсенг узнал о Локи. Как бы ни был противен ей бедный юноша, она ведь обещала ему, что никто из деревни больше не узнает о его существовании и о том, что он прячется у Йенсена. Ей было жаль Локи. А если теперь этот Стеин все испортит, то и она виновата будет перед мальчиком, да к тому же и паренек, этот противный нытик, на нее зуб наточит.

 Такие умеют быть злобными и злопамятными.

 Тем временем Торстеин, подумав, ее отпустил и с легкой издевкой в голосе произнес:

 - Ты, вроде бы, хотела в дверь постучать.

 - И не подумаю, пока ты не уберешься отсюда! – Келда демонстративно сложила руки на груди.

 Тут за ее спиной скрипнул засов, и спустя каких-то пару секунд раздался бас лесника:

 - Эге, это кто у нас тут так громко спорит? А, Келда! Здорово, здорово, девочка! Заходи, и дружка своего заводи. Я всем гостям рад буду!

 Чрезмерное гостеприимство Йенсена было, очевидно, последствием его одинокой жизни в глуши леса, по соседству с оленями, белками и прочей лесной живностью. Общения с людьми бедняге не хватало, это точно. Келда уже давно знала об этом его замечательном качестве, однако, как бы теперь оно не навредило Локи и всему делу, которое Келда затеяла.

 - Он мне вовсе не друг, - заявила Келда усмехающемуся леснику. – Я как раз просила его уйти.

 Йенсен нахмурился и подбоченился.

 - Как это уйти?! Келда, ты что? КАК ЭТО УЙТИ?! Неее… Моего гостя я прогонять не позволю. Заходи, парень, я тебя приглашаю. Слышишь? Заходи!

 И он посторонился, пропуская Стеина в свой дом. Келда, сжав кулаки от досады, пошла следом.

 - А о мальчике ты подумал? – шепотом спросила она у лесника.

 - А что мальчишка? – Йенсен пожал плечами. – Он в углу сопит, ну и пусть. Может, он мой сын. – Он подмигнул девушке. – Хотя я от такого сынка со всех ног бы бежал! Это же просто ужас! Он мне всю ночь почти спать не давал своими слезами да уговорами.

 - Иди, иди уже, - раздраженно подтолкнула болтуна Келда. – Гостя позвал – теперь развлекай.

 Однако, когда Келда и Йенсен вошли в комнату, перед ними развернулась довольно странная картина: Стеин сидел на корточках возле проснувшегося Локи и не сводил с него пристального взгляда, а юнга в свою очередь забился в угол, будто желая пройти сквозь стену и улизнуть, и испуганно глядел в глаза Норсенга. Мальчишка был бледен и трясся, как осиновый лист.

 - Что такое, Локи? – даже с заботой спросила Келда, сразу же почуяв неладное, и с негодованием отметила, что ее голос ее подвел – дрогнул, предатель.

 Парнишка перевел взгляд на девушку. В его глазах были и мольба о помощи, и надежда на поддержку, и в то же время осуждение и злоба.

 - Ты обещала, что никого не приведешь! – срывающимся голосом воскликнул Локи. – Ты мне обещала!

 - Прости, - тихо сказала Келда, однако ее никто не услышал, поскольку Торстеин одновременно с ней прорычал:

 - Ты с того корабля, признайся! Я это знаю!

 - Ну, да! Да! – в отчаянии прокричал юнга. – Признаюсь! С того корабля, с того самого!

 По его щекам полились слезы, и Торстеин с отвращением скривился и отпрянул.

 - Локи, почему ты боишься людей? – спросила Келда. – Скажи правду: я даю тебе слово, что никому не…

 - Ты уже давала мне слово! И обманула меня!

 Глаза Келды сверкнули, и она снова сжала кулаки. Нет, она не позволит этому ничтожному крикуну осуждать ее в лживости и вероломстве! После того, как она пошла ему навстречу…

 - Слушай, ты, - тихо, но грозно начала она, - я не собираюсь тут отчитываться перед тобой за свои действия. И плакаться и просить прощения тоже не собираюсь. Я могла бы еще вчера велеть тем двум ребятам отвести тебя в деревню и сдать куда надо, понял? Но я этого не сделала! Так что помалкивай, и лучше говори все, как есть. Что ты там натворил?

 - Ничего я такого не сделал! Вся вина моя в том, что я просто плавал на этом корабле.

 - А что не так с этим кораблем? – спросил Йенсен.

 - Капитан занимался контрабандой, - признался Локи и опустил голову и плечи. – Вот. Все я вам выдал. Теперь делайте со мной, что хотите…

 Он вытер лицо рукавом грязной рубахи, но не выдержал и снова расплакался, и закрыл глаза обеими ладонями. Норсенг с силой отнял его мокрые руки, схватил юношу за подмышки и одним рывком поднял на ноги.

 - Ты сейчас расскажешь мне все, что знаешь об этом корабле, - ядовитым шепотом потребовал он у Локи.

 Юнга судорожно сглотнул, никак не решаясь начать рассказ, однако Стеин наградил его настолько свирепым взглядом, что бедный парнишка, икнув от страха, затараторил:

 - Да я, собственно говоря, вообще мало что знаю. Я ведь был у них всего-то юнгой и занимался по большей части тем, что драил палубу. Ну, разве стал бы капитан своими планами с таким щенком делиться? Он ведь меня так и называл – щенок. И раздавал мне подзатыльники, чтобы дело у меня быстрее шло. Капитаны, они, знаете ли, люди такие… так сказать…

 - Да ты по делу говори, слюнтяй! – прорычал Стеин с нетерпением. – Я тебе не мамочка, чтобы мне на судьбу жаловаться!

 Келда сделала несколько решительных шагов и оттолкнула Торстеина от юноши, гневно сверкнув глазами.

 - Отвали от него, Норсенг!

 Стеин не обратил внимания, только отшвырнул ее руку, словно она была для него назойливым насекомым, и поднес лицо так близко к Локи, что они почти соприкоснулись кончиками носов. Надо сказать, что переносица трусливого мальчишки была уже мокрой и холодной от пота.

 - Зачем вам это нужно? – совсем испугавшись, закричал Локи. – Судить меня надумали? Ну, так ведь я вам уже честно признался, что на контрабандистском судне плавал, чего же вы еще от меня хотите? Корабль-то утонул, зачем вам нужно знать, куда он направлялся, что замыслил капитан и что мы перевозили на борту?

 - Мне нужно знать все, что я смогу из тебя вытянуть! – рявкнул Стеин. – Выкладывай!

 - Да я мало чего знаю! – взвизгнул Локи. – Ну, корабль наш мы называли «Непоседой», капитана звали Том Уолли по прозвищу Косоглазый. Да, занимались мы нечестным промыслом, признаю. И деньги на том зарабатывали. Как все самые обычные контрабандисты. Ничего такого особенного не было на «Непоседе»! Меня матросы почти не считали за разумное существо, я у них был только грушей для битья. Только старый испанец, который так и не сказал, как его зовут, меня защищал, а иногда всякие истории рассказывал. Он был такой угрюмый, с глубоко запавшими глазницами и спутанными седыми космами. И все любил приговаривать, что когда-нибудь мы разобьемся о скалы, потому что женщины на корабле – это не к добру!

 - Постой-ка! – остановила его Келда. – Женщины на корабле? Среди вас были женщины?

 - Одна. Кажется, одна. Я не знаю, что она там делала, - пожал плечами Локи. – Но она на палубе «Непоседы» жила очень долго, лет пятнадцать или даже больше, это был для нее единственный дом. Никто не хотел говорить о том, откуда она взялась. Она была где-то средних лет. И какая-то… странная. Как будто умалишенная, что ли… Или безумная. По крайней мере, она все бродила по палубе, как призрак, и никто не обращал на нее внимания. Два раза в день она примерно на полчаса заходила в каюту, куда никого, кроме нее, не пускали, и носила еду тому, кто был внутри. Не знаю, кто это был. Никто не знал. А когда начинался шторм… Вот тут-то у этой женщины и проявлялись единственные признаки жизни. Она вставала на носу корабля и не боялась, даже когда наш «Непоседа» носом погружался в воду, а потом выныривал. Я ее опасался, особенно когда она дико хохотала во время грозы… - Локи снова сглотнул. – В общем-то, ее все в это время начинали бояться. Даже капитан. А когда ветер утихал, эти она снова превращались в зомби. А еще… - Юноша некоторое время вглядывался в лицо Норсенга, а потом вдруг неосторожно брякнул: - Ты мне ее напоминаешь. У тебя такие же ледяные глаза и…