- Лера! Беги!

   На ее лице, была жалость. Озеро небольшое. Я легко мог эторазглядеть.

   Она смотрела на Сашу, уже не голубыми, а скорее рыбьими глазами.Ее раздутые руки и ноги, контрастировали с хрупким телом. А этотдурак-влюбленный, так ничего и не понимал, стоя на берегу и хрипло дыша.

   Существо, сорвало платье. Под ним, не было ничего, что способнобыло бы возбудить человека. Мускулистое, сильное тело. Чешуйчатая кожа. Некоеподобие груди, без сосков.

   Подойдя к берегу, она последний раз, посмотрела на Сашу. Тот,смотрел на нее, уже отдышавшись, что-то шепча сухими губами.

   - Я думаю, его надо подержать. - сказал Родион

   Когда она прыгнула в озеро, мы успели схватить влюбленного. Онрвался за ней. Сначала, крича непристойности, пытаясь отбиваться. Затем,ослабев, он заплакал. Даже не понадобилось больше его держать. Просто,уткнувшись в землю, он плакал как младенец. Не истерично. Без взвизгов, икриков. Свернулся в комок. И плакал.

   Его увезла скорая, ближе к вечеру.

   Все трое, мы снова сидели в зале, возле камина. Меня слушали.

   - Гуараггед Аннон. - говорил я - Название взято из кельтскихпреданий. Это не Объект, их много. Живут себе на белом свете, мало кому вредят.

   Родион и Алексей, слушали молча. Не прерывая.

   - Ваш сын, влюбился в фейри. Если быть точным, из легенд опятьже, в озерную деву. Ключевая их особенность, они не умеют считать больше пяти.Пять - предел.

   Я не так уж много сказал. Но, Алексей Дмитриевич, обдумывал этодолго, не меньше минуты, глядя в огонь.

   - Она его заколдовала?

   - Нет. - я не стал врать

   - Она вообще, причинила бы ему вред?

   - Нет.

   - Тогда в чем суть? Зачем?

   - Женские особи Гуараггед Аннон, просто любят выходить замуж засмертных мужчин. Детей в таких браках нет, но на этом, негатив кончается.

   Хозяин дома не стал отвечать мне, осмысливая сказанное. Я мог быему соврать, но не стал. Мне не хотелось. Мысль о том, как бы поступил я, втакой же ситуации, не оставляла голову.

   Того, как Алексей молча встал, так же молча вышел из комнаты - ивернулся, я не заметил. Лишь только легкое покашливание Родиона, вывело меня иззадумчивости.

   Хозяин дома, держал в руках барсетку. Поставив ее на полкумини-бара, он раскрыл ее, и достал оттуда пачку денег. Отдал ее Родиону, несчитая.

   - До свидания, Родя. - добавил он, ко всему этому - Прощайте,Николай.

   Я встал первым. В машине, уснул почти сразу же. Родион только иуспел спросить:

   - Коля, так что это было?

   А я, только и смог ответить:

   - А ты не понимаешь? Самая обычная любовь.

   На том и кончилось это дело.

   О том, что было в дальнейшем с Сашей, и Алексеем, мне неизвестно.Прежде всего, потому, что не хотелось об этом знать. А Родион, не делал попытокоб этом рассказать. Помню, придя домой, я кинул свою часть денег, на свойстолик. Пачечка тяжело плюхнулась, и рассыпалась, синими купюрами.

   Притягательное зрелище, это стоит признать. Однако, я стоял, исмотрел на деньги, в холодном свете энергосберегающих лампочек.

   И никак не мог понять. Стоили ли они того, что случилось? Иновая, открытая сторона моего мозга, стоила ли?

   Я бежал, и было жарко. Сам не заметил того, как в глазахпотемнело, и ноги подкосились. Это из той же оперы, когда невозможно понять,как именно ты засыпаешь.

   Не стоит растекаться мыслью по древу.

   Я бежал. И было жарко. Зачетный кросс, в три километра - не такуж и много, если подумать. Во всяком случае, первые четыре стадионных круга,преодолелись легко. Войдя в ритм, сам не замечаешь как бежишь.

   Однако, где-то уже на середине пятого, я ощутил то, что ужеописал. В глазах потемнело. Ноги подкосились. И очнулся я, уже на деревяннойзрительской лавочке. Вокруг меня, столпилась большая часть моей группы.Преподаватель, в спортивном костюме, присев на корточки, легонько хлопала меняпо щеке.

   - Очнулся.

   Она достала небольшую шоколадку, из сумочки, перекинутой черезплечо, и подала ее мне.

   - Давай, жуй.

   Как сомнамбула, непослушными руками, раскрыл обертку, и сжевалдешевый шоколад. Не могу описать дальнейших ощущений. Но, вроде бы, сталополегче.

   По мнению преподавателя, я потерял сознание от истощения. Сголода, проще говоря. Мне с трудом удалось уговорить ее, отпустить меня домойодного. Не хотелось, чтобы поднялся переполох. Хотя, он уже поднялся. Это быловидно, по ужасно встревоженным лицам, девушек моей группы.

   Я пришел домой. Усталости не было. Наверное, обманчивое ощущение.Раздевшись догола, долго стоял перед зеркалом. Мое тело, казалось мненормальным.

   Далее, заглянул в холодильник. Впервые, за черт уже знает какоевремя, осмотрел все полки, вдумчивым взглядом. Бутылка колы. Засохшая инесъедобная палка колбасы. Несколько лимонов. Апельсинов. Закорузлый болгарскийперец. Нарезной батон белого хлеба.

   Закрыл белую дверцу. Привычно, прошелся глазами, по обстановкекомнаты. Чисто. Пыли нет.

Сел за ноутбук.

Надо сказать, что я вернулся на самповый сервер, после своего ухода. Там не такуж и сильно все изменилось. Кто-то поднял крик, мол, Клок играл за другуюкоманду, под другим ником, Клок предатель! Однако, мой уход, не исчерпалкредита доверия.

   - Хай, Клок. - получил сообщение в личку, сразу после входа вигру. Конечно, от Сойера. Порой, казалось, что он по мне даже скучал - Какдела?

   - Зачеты сдаю, как. - написал в ответ - Вот, еще сегодня кроссбежал, и вырубился с голодухи.

   - Иди ты! Совсем жрать нечего стало?

   - Холодильник полупустой, но деньги есть. Погоди минутку, кстати.

   Сел обратно за игру, я уже с бутылкой колы.

   - Я вернулся. А сам ты как?

   - Да как. Тоже зачеты. А потом практика. Поедем на озерноехозяйство, будем рыбу ловить.

   - Нелегка ихтиолога доля. - я поставил пару смайлов-скобочек

   Все время нашего разговора, Сойер возил меня пассажиром поигровому миру. Несмотря на популярность сервера, предназначенный для одиночнойигры мир, был почти полупустым. Вся активность, сосредотачивалась в городах.

Мы как раз, проезжали мимо большого обрыва, нависавшего над морем. Сойеростановил машину, и написал:

   - Море красивое....

   Изогнув губу, я напечатал в ответ, с саркастическим выражением налице:

   - Графон глаза жжет.

   - Вот все бы тебе графон! Я бы хотел побывать на море. А ты?

   Я задумался. Нет. Мне бы, свои проблемы разрулить. Какое уж тутморе? Как-то так, я и ответил.

   - А что за проблемы?

   - Да так, шушера всякая.

   - И даже помечтать не можешь?

   - Ты зачем об этом разговор завел вообще?

   Сойер писал ответ, не меньше минуты.

   - Люблю помечтать, чего уж там. Вот к примеру, о том, как тывыглядишь. О. А ты никогда не думал о том, как я выгляжу?

   Я прыснул со смеху.

   - А зачем об этом "мечтать"? Сойер, мне за тебястрашно. Кроме того, если уж так припекло увидеться, давай свой скайп.

   - Не. Это не так интересно.

   Конкретно в тот момент, в машину прилетела ракета, с пролетавшегомимо истребителя. Весь настрой на игру, пропал к чертям, и я вышел.

   Заставил себя поесть, для чего пошел в магазин, и купил чего-тотипа колбасы, и мороженного.

   За серфингом интернета, наступил вечер. Примерно, часов в семь, явышел из дома, и направился в бар Родиона.

   Там ничего не изменилось, с момента моего единственного тампоявления. Даже бармен, остался тот же. С любопытством, он окинул взглядом,подошедшего меня.

   - О, я тебя помню. Снова к шефу?

   - Да, к Родиону.

   - Окей, сейчас сообщу. - мои грозные взгляды, остались безвнимания.

   Снова, как зимой, я осмотрелся вокруг. Чувство уверенности всебе, теперь редко покидало меня. Хотя, изредка, все же, всякие мелочи моглизадеть.