Посмотрев на часы, понимаю, что просидел три с лишком часа.Времени уже, почти что двадцать два ноль-ноль. Диван в зале, уже застелен, ипод одеялом лежит мама.

   - Ты спать будешь? - говорит она, моему выглядывающему из комнатылицу

   - Наверное, не сейчас. Посижу еще немножко. А ты что?

   - Да вот кино смотрю. - по телевизору, идет какой-то старыйамериканский, еще черно-белый музыкальный фильм. Несмотря на то, что я люблютакие, просмотрел их много, да и актеры знакомые, сам фильм я не видел.

   - Интересно?

   - Да, неплохой.

   - А как называется?

   - Только что переключила, минут десять назад. А ты все играешь?

   - А что еще мне делать, мам?

   Она пожимает плечами, и снова откидывается на подушку. Явозвращаюсь в комнату.

   Сообщение от Кира:

   - Круто было. Ффух. Блин, я сейчас наушники снял, а то по ушамбудто молотком били.

   - Ага, бывает. И что фермеры?

   - Да неизвестно. Но это фигня. Я думаю, надо с новых денег,попросить админа респ истребителя у нас на базе запилить. Или мессершмидта. -таковы были правила сервера. За бонусные деньги с захваченных районов города,команда "покупала" у администратора улучшения к своей базе.

   Я, потирая гудевший лоб, и снова, сам того не хотя, погружаясь вмуторное беспокойство, захотел что-то спросить. Не знаю что. Написал первое,что пришло в голову.

   - Было бы неплохо. Слушай, Кир... а у тебя вообще, как дела? Какдень прошел?

   - Нормально дела. День быстро прошел. В Питере есть чем заняться.А ты?

   - Да вот. Всякое. У меня дед умер.

   Смайл удивления, и далее почти минутное молчанье

   - Я... как бы... ох, я не знаю что сказать, Клок. Не могу сказатьчто что-то такое испытываю, я же не знал твоего деда. Это тяжело переносить?

   - В том-то и дело. - пишу я - Особо ничего не тревожит, но поройнакатывает. Очень-очень плохо становится.

   - Сейчас накатило? Ты поэтому мне это и написал? - сообщениеприлетело почти сразу же, после моего.

   Беспокойно. Вдруг я его обидел? В игре мы знакомы уже полгода,или даже месяцев семь, но о таких вещах говорим первый раз. Я неуверенноотвечаю:

   - Ну, да. А что, не надо было писать?

   - Да нет, ты что! Почему не надо? Просто, наверное тебе оченьтяжело стало, раз ты со мной об этом говоришь, а не с каким-нибудь лучшимдругом.

   Усмехаюсь, и даже хмыкаю. Пожалуй, будь я у себя в комнате, дажерасхохотался бы погромче.

   - Лол, Кир, в реале я мало с кем общаюсь. Так что, хоть какнаписал бы тебе. А какая у тебя семья?

   - Обычная, в общем-то. Мама, папа. Еще брат есть, маленький, емупять лет. Бабушка с дедушкой живут сейчас далеко, я их только лет в пять видел.А у тебя?

   - Только мать. А у нее только я.

   - Это одиноко?

   - Да нет, конечно. В детстве, очень часто был с дедом.

   - Какой он был?

   Не то что бы впадаю в ступор, однако я крепко задумался. Я знаю,какой он был. Но как это передать далекому человеку, который никогда-никогда невидел его, и не знает его? Лучшим на что хватает моих идей, это отсканироватьодну из фотографий, где мы с ним вместе, и выслать Киру.

   - Хм. Ты на него не похож, но вы смотритесь. - пишет мне Кир

   - Так вот, - отвечаю ему - Я всегда им восхищался. Мой дедушкабыл хорошим человеком. - именно сейчас осознаю еще раз, как слово"дедушка" не подходит для моего деда. Короткое и мощное"дед", как кто-то гвоздь забил с одного удара. Все же, "дедушка"больше отдает дряхлой старостью.

   - Ну, ладно, Клок. Я отхожу, и ты там это, смотри, держись.

   - Спасибо. И тебе удачи.

   Кир выходит оффлайн.

   Я смотрю на часы, и понимаю, что наш разговор, длился полторачаса - хотя я не особо заметил, как это время пролетело. Мама уже уснула, исмешно открыла рот во сне, похрапывая. Я отключаю телевизор, и далее же,совершив перед сном основной моцион, и глотнув напоследок воды, ложусь спать.

   Этот день начался так же, как и остальные дни. Утро. Немножкоигры в самп, где мы узнали о введении еще нескольких группировок, куда ушлатолпа людей и от нас, и от фермеров. Было весело играть, учитывая то что добрыйадмин фактически обнулил все и вся, включая уже хорошенько прокачанные базы.Уже упоминавшийся мной Генли, значимая личность в банде фермеров, поднялистерику, и получил вполне закономерную заморозку аккаунта, на несколько часов.Бан и удаление минули его только из-за личного знакомства с админом, и из-забольшого стажа игры.

   Я сидел и трепался с Киром, параллельно еще разговаривая содногруппницей, в самой-знаменитой-российской-социальной-сети, когда зашламама, и окинув меня взглядом, сказала:

   - Коля, пора.

   После чего я встал, щелкнул "завершение работы", ипоправил свой строгий, черный костюм.

   Да, на мне был черный костюм. На похороны деда.

   Мы вышли из дома, и сели в иномарку, припаркованную передподъездом. Это был синий фольцваген, уж не знаю какой марки. Я швырнулприветствие сидящему за рулем пузатому старику, со слегка длинноватым,как-бы-английским лицом, и мы поехали. В машине воняло бензином, и пылью.

   Сорок минут езды до кладбища. Я смотрел в окно, а в окне не виделлеса. Странно. Обычно когда выезжаешь из поселка, всегда видишь густой лес. Нокладбище, оно весьма стереотипно, располагалось в поле. Словно бы, готовое красширению. Да, те кто основал его в полевой местности, поступили весьма мудро,в случае чего - такое кладбище весьма удобно расширить. Стоит толькопередвинуть ограду.

   Далее. Я, мама, и этот пузатый старик, идем к месту, где хоронятдеда. Вообще, мама должна была присутствовать, но все заботы взяли на себядрузья деда, предоставив матери разборки лишь с окончательной частью церемонии.

   Нетрудно было увидеть группу людей, даже от входа в кладбище. Всев строгих костюмах, старики в основном. Мужчин больше, женщин почти нет.Подойдя ближе, я понял, что среди всех - есть еще и священник, в рясе, тожечерного цвета. Хотя, разве рясы бывают другие? Я спросил маму:

   - Зачем? Дед не верил в бога. - и это было так.

   - Так надо. - ответила мать - Скандал нам не нужен.

   Пожимаю плечами, словно был не я, а игровой персонаж. Мне сейчасдействительно сейчас все равно. Я чувствую себя отстраненно. Лишь волнение вживоте, напоминает, что я - это я.

   Дед лежит в гробу. Он очень строгий, красивый, в своем дорогом,хоть и старом, черном костюме. Гладко начищенные туфли, поблескивают под летнимсолнцем. В каком-то смысле, он идеален. Идеален - потому что мертв. И этойсвоей идеальностью, не похож на себя.

   Церемония. Непонятная вещь. Что-то говорящий священник.Пошатывающийся я. Сначала мама, и потом уже я, целуем ленту, которой накрыт лобдеда. Речи пары лучших друзей усопшего. После них - выбираемся с кладбища.Шагая ко входу, мне кажется что мои ноги в тяжелой грязи. Я опускаю вниз глаза,и вижу, что ноги чистые, и туфли на ногах лишь слегка пыльные. Но поднимаю ногу- и она идет тяжело. Будто бы, к ней что-то такое прилипло. Как же мне плохо. Струдом дойдя до машины, я заполз, как слизняк, внутрь, и прилип к сиденью.

   - Что с тобой, Николай? - спрашивает благообразная, маленькаястарушка, в черной юбке, и такой же блузке.

   А я лишь мотаю головой. На моих ногах грязь. На моих руках грязь.В моем рту грязь. Откроешь рот - и она польется из него. Я снова мотнулголовой.

   Поминки. Несколько больших кастрюль на моей кухне. Мама и парадедов, непрерывно снуют с тарелками. Кажется, что они жужжат.

   Хотя нет, не жужжат. Опускаю взгляд, в тарелку с пюре, и паройкотлет. Как заведенный, съедаю это. Кажется, что я ничего не чувствую. Кажется,что начни я жевать язык, как эту же котлету, я сжую его и проглочу. Наконецвстав, достав из холодильника открытую бутылку водки, и сделав прямо из горлатри хороших глотка, обретаю наконец некоторые ощущения. Первое - гадкий вкусэтанола, и масляное ощущение во рту. Второе - то, что надо пойти умыться.