-Я его ни в чем не виню.

   Родион пожевал губы. И замолчал. Мы определенно, в этот момент,были друг от друга гораздо более далеки чем обычно. Скорее всего потому, чтоехали не на очередное дело.

   Машина подъехала к вокзалу, когда начинало темнеть. Я достал изкармана телефон, взглянул на время, и вышел из машины. До поезда оставалосьсорок минут. Взяв вещи с заднего сиденья, обошел машину, и двинулся к большомувходу.

   - Тебя проводить?

   - Да не надо. Спасибо что довез.

   Я сказал это, остановившись, и обернувшись к нему. Хотел вложитьв голос благодарность - потому что был благодарен. Но не факт, что этополучилось. Мне не удалось разглядеть выражение Родионова лица, оно простоизменилось. А затем, он сел в машину. И уехал. Я смотрел ему в след, минутыдве. Это долго. Он уже скрылся, но я все равно смотрел.

   Шаги до вокзала - как колокольный бой. Это оказалось трудно.Этого нельзя было ожидать. Каждый взгляд - направлен на меня. Как на кого? Какна беглеца? Как на предателя? Я не знал этого. Хотел понять. Но не знал.

   Войдя в мраморную прохладу вокзала, почувствовал облегчение. Тутбыло даже побольше народа, чем на улице, но перекрестье взглядов уже неощущалось так сильно.

   Я не смог бы описать, эти ощущения. То, как рождается изнутритебя игольчатая боль, которая медленно, переливчато терзает. Ее подпитываютвзгляды. Взгляды людей. Намерения людей. Все они, в общем-то достаточноодинаковы - в плохом смысле. Это доказывают иголки, вместо волос, на моихруках.

   Вжался в металлическое сидение, со спинкой. Хватило ума, негорбиться, не привлекать внимания. Да. Осенило. Открыл ноутбук, подсоединился кбесплатному вай-фаю, и скрыл лицо за светящимся экраном. Скорее даже, нескрылся сам, а скрыл всех за ним. Тут-то, и полегчало окончательно.

   Я сидел, читая ту же "Кристину". Захотелось перечитать.Оставалось минут двадцать, до подхода поезда. Все сильнее, явственнее темнелона улице. И людей становилось меньше. Я услышал какие-то киношные звуки, передсобой. Опустил экран, и увидел, что мужчина сидящий в ряду передо мной, смотриткакое-то кино. Сериал. Как раз, самое начало серии. В кратком анонсе,показывалось, как некий человек на водных лыжах, перепрыгивает акулу - и затем,улыбаясь, скрывается в морской дали.

   Это даже показалось несколько интересным. Но, затылок сновазагудел. Из центра груди, медленно потянулся дискомфорт. Я снова уткнулся вэкран, часто-часто дыша. Не так, представлялась эта поездка неделю назад.

   Двадцать минут, растянулись на несколько лет. Но, я сам не сумелпонять, как они прошли. Голос из громкоговорителя, объявил о подходе поезда, ипосадке пассажиров. Упаковав ноутбук назад в рюкзак, я быстрым шагом вышел.Быстрым не потому, что хотел скорее сесть. Люди. Мешали все те же люди.

   Можно было бы рассказать, что было дальше, но зачем? Важно то,что я сел в поезд выжатым как лимон. Очень-очень явно, прочувствоваласьшелушащаяся кожа в уголках губ, когда я нашел наконец свое плацкартное место.Именно так и было. Я уселся, чувствуя как футболка не отлипает от спины, ивнезапно понял, что мне тянет уголки губ. Тянет до небольшой боли.

   Я опять распаковал ноутбук, подключив его, между делом, в сеть.Снова погрузился в чтение, дожидаясь соседей. Их не было много, всего одинчеловек, средних лет женщина, заняла место напротив меня. Передвинув ноутбук насвою половину стола, я хотел избежать разговоров. И мне это удалось. За всевремя поездки, мы перекинулись от силы лишь парой предложений. Она спросила,что-то нейтральное, может быть про время. Я ответил, не менее нейтральнымисловами, высунувшись из-за экрана как из-за амбразуры. Это было после. А доэтого, железный червь, медленно разгонялся, горящей стрелой нанизывая на себяреальность. Завораживающее зрелище.

   Двадцать часов. Это не так уж и много, если подумать, но я всеравно успел немного поспать. Стук поезда оказался совсем не убаюкивающим. Из-заэтого, я сам не заметил, как меня захватил мучительный сон. Бег от одногосерого ничто - в другое серое ничто.

   И я проснулся еще более усталым чем был.

   К тому же, из-за неудобной полки, и сна в одежде, тело оказалосьсловно деревянное. Я прохрустел шеей, пальцами, но все равно, скованность непрошла.

   - Скоро подъедем? - спросил я соседку

   - Через полтора часа. - ответила она

   Совершив нехитрые подсчеты, понял, что спал аж восемь часов.Может быть, пошло на пользу. Выглянул в окно, и несмотря на кое-какуюупадочность настроения, понял, что вид - замечательный. Смазывающаяся зеленьдеревьев и травы, уносящихся назад. Было в этом зрелище, что такоезавораживающее. Говорят, что бесконечно можно смотреть на бегущий огонь, итекущую воду. Я не буду говорить за всю Одессу, но из окна несущегося поезда,тоже можно смотреть весьма долго. Даже несмотря на запах носков. Да. Пожалуй,личность с более тонким душевным укладом, не смогла бы наслаждаться прекраснымвидом - потому что носками в вагоне пахло ощутимо.

   Так и смотря в окно, я пришел к выводу, что настроение у меня ужявно не в пример вчерашнему. Может повлиял сон, может общая красота местности,а может и то и другое.

   Я произнес, ибо рвалось из души:

   - Красиво. Как же тут красиво.

   Женщина посмотрела на меня, подняв бровь. Я только сейчас понял,что она блондинка, и лицо у нее худое.

   - Да, красиво, хорошие места.

   Мои губы тронула слабая улыбка. Затем, я улыбнулся гораздо шире.Не удавалось вспомнить, когда я последний раз так широко улыбался. Показалось,что кожа лицо натянулась, как надувшийся шарик. Непривычное ощущение. Приятноеощущение.

   - Вам снились кошмары?

   Шарик сдулся за малую долю секунды. Не знаю, отразилось ли это на моемлице.

   - С чего вы взяли?

   - Ну.... - женщина сделала некое движение рукой, чуть отпрянув кстенке, и при этом спрятав глаза - Вы нехорошо спали...

   Я смотрел на нее не отрываясь, дабы понять, с какой целью, онаэто у меня спрашивает.

   - Нехорошо?

   - Стонали. Тихонько, с подвыванием.

   Секунды три, я молчал, глядя на нее. Она же, забавно пыталасьпосмотреть на меня, но что-то заставляло ее отводить глаза. Заерзав, она ещечуть плотнее прижалась к стене.

   Наконец, я ответил:

   - Да, кошмары.

   И снова уставился в окно. В угол обзора, попадал силуэт моейсоседки. Несколько секунд, она просто сидела, лицом в мою сторону. Не знаю,смотрела ли не меня, самым краем глаза я не мог перехватить ее взгляд. Потомже, она вообще уткнулась в покетбук. Я еще не менее десяти минут, светился вокно, занимаясь больше попытками понять - смотрит она за мной или нет?

   Понять не удавалось.

   Поэтому, я снова лег, к соседке спиной. Глаз не видит - голова нестрадает. Одновременно с этим, пытался обдумать, верны ли мои подозрения. Зачемей спрашивать про кошмары? Как она догадалась, что это были кошмары? Может бытья просто так, из-за неудобной лежанки плохо спал. Или по иным причинам.Однозначно, что-то тут не так.

   За этими мыслями, постепенно, я погрузился в дрему. Но даже вэтом состоянии, тревожность не отпускала. Все так же, как холодная жаба, этоощущение расползалось по телу, откуда-то из центра грудины. Очень незабываемоечувство. Наверное, так пытается спать какой-нибудь преступник.

Так я и не заметил, по сути, как поезд остановился. Лишь только усилился гомон,и глаза открылись сами собой. Женщина-соседка, собрала сумки, и спешно вышла впроход. Я остался внутри, и из окна, смотрел на выходящих из поезда людей,чтобы посмотреть, куда она пойдет. Не скажу каких трудов мне стоило выцепить еевзглядом. Важно только то, что спокойным я почувствовал себя только когда онаисчезла в здании вокзала.

   Затем, вышел и я - здравствуй Петербург. На фоне пережитого, дажеогромное, безбожно огромнейшее количество народу вокруг, совершенно недоставляло неудобств. Придерживая рюкзак, чтобы ничего не случилось сноутбуком, я бочком-бочком проскользнул сначала на вокзал, а затем и на улицу.Пока что, ничего выбивающего из колеи не наблюдалось. Даже вокзальные бомбилы,видимо сочли меня неприбыльным клиентом - ни один из них не подошел.